– Ты не хочешь просто успокоиться и рассказать, что происходит? – Давет вышел вперёд и попытался решить дело миром.

– Предатели-долийцы послали тебя убить Бешеного Клыка, этого мне достаточно, – полуволк рыкнул с несколько раз рефлекторно сжал и разжал руки. – Я не буду стоять в стороне и не дам этому случиться!

Оборотень громко зарычал и попытался кинуться на нас… Но массовый паралич уже заключил их в свои тесные объятия, не пытаясь, впрочем, убить.

– Морриган, тебе не кажется, что вот этот блок должен отвечать за оборот? – поинтересовался я спустя десяток минут, которые мы с ведьмой изучали душу нервничающего зверя.

– Кажется, – кивнула ведьма и запустила окутанные магией пальцы в шерсть на спине оборотня. Морриган нахмурилась и усилила нажим, погрузив руку в плоть тихо застонавшего от ужаса подопытного. – Смотри-ка… Это самка и она на сносях.

Окружающие нас звери, сейчас не слишком достоверно изображающие восковые статуи, тихо и зло заворчали, с бессильной яростью наблюдая, как ведьма изучает одну из них изнутри.

– Живодёрка… А мне казалось, оборотни должны любить зверушек, – неодобрительно фыркнула Шейла.

– Я и люблю, – хмыкнула Морриган. – Особенно на обед и, в жареном виде, на ужин. Дайлен делает такой чудесный шашлык…

– Бррр, – в омерзении передёрнулся голем. – Пихать что-то внутрь себя… А уж вот этих?

– Если бы ты была несколько менее тверда, тебе бы нравилось пихать кое-что в себя, – пошло улыбнувшись, рассмеялась ведьма. – Но этих мы есть не будем, осмотрим и отпустим…

– Оу, – отвернулся голем, скрывая, что слова Морриган задели её.

– Просто ей нравится пугать непосвящённых в работу нематериальной руки, – хмыкнул я, на секунду отвлекаясь от Бегуна. – Не волнуйся, этой техникой она скорее повредит себе, чем ей – эти чары предназначены исключительно для исследований и невероятно сложны… Чуть отвлёкся – и потерял руку в Тени, куда она смещается для нематериальности.

– Есть, нашла! – довольно пробормотала ведьма и отошла от «своего» оборотня. Она развела руки в стороны, расставила кисти так, словно выпускала когти и начала плести какие-то хитрые чары, заставляющие Завесу высоко и тонко, но вполне мелодично звенеть. На вокруг пястий образовались «вытекающие» наружу искажения, а на ладонях – два маленьких быстро вращающихся чёрных шарика, покрытых мутно-белыми разводами. Ведьма запустила в них когтистые пальцы, взмахнула руками и впечатала в одного из оборотней.

Зверь дёрнулся, скинув паралич, упал на землю, свернулся калачиком, тонко завыл и начал ужиматься. Укорачивались, увеличиваясь в объёме, лапы, исчезли когти, морда втянулась, сменившись человеческим лицом, пропорции тела, под аккомпанемент громкого хруста костей, начали сменяться вполне человеческими. Минута – и явно не слишком приятный процесс трансформации закончился, а нашим взорам открылась голая чёрноволосая девушка, свернувшись клубком, с ужасом разглядывающая нас, впервые глядя на мир человеческими глазами.

– Ну надо же, – я задумчиво почесал заросший подбородок и с раздражением подумал, что неплохо бы побриться. – А это многое объясняет…

Внезапно в воздухе разнёсся оглушительный вой, казалось, исторгнутый самим пространством вокруг. Девушка закричала и распласталась на земле звездой, мучительно выгнулась в пояснице, затихла… Удовлетворённо выдохнула, явно ожидая, что «неземные ощущения» не вернутся… И распахнула рот в безмолвном и страшном крике, мелко затряслась всем телом, бессильно скребя вывернувшимися руками землю.

Десяток секунд – и девушка снова вернулась к чудовищному облику полуволка. Трясущегося от боли и ужаса полуволка.

Жуткий вой раздался повторно и на этот раз прозвучал требовательней – оборотни с трудом и явной поддержкой извне разорвали путы паралича и стремглав кинулись куда-то в сторону виднеющихся за деревьями руин.

– И что это было? – поинтересовался Стэн, вместе с Шейлой и Даветом наблюдавшие за окружающим миром, пока мы пытались разобраться с оборотнями.

– Вероятно, их вожак… Настоящий вожак – Дух Леса, Бешеный Клык, – я прислушался и неторопливо пошел вперёд. – Идём, не стоит заставлять хозяев ждать.

* (кунлат) – Борьба - лишь иллюзия. Прилив начинается и заканчивается, но море – неизменно. Не с чем бороться. Победа в Кун.

– Ищи мира со своими богами.

** Напоминаю, что ГГ – не всезнающ и исходит из своего уровня информированности.

========== Глава 7 ==========

Я задумчиво провёл пальцами по стене, покрытой пылью и, кое-где, паутиной, ощупывая подушечками пальцев невероятно тонкую резьбу, прославляющую мёртвых на эльфийском и старом тевинтерском. Руины в сердце леса на проверку оказались давно заброшенным и заросшим комплексом усыпальниц, однако камеры с покойниками, порталы в которые то и дело выпрыгивали то по правую, то по левую руку, наглядно демонстрировали искусство древних магов, которые уберегли гробницы своих предков и родственников от грязи, насекомых и, казалось, самого времени: белоснежные мраморные саркофаги возвышались в странно-уютных комнатах, опираясь на украшенные руническим письмом пьедесталы, точно также, как и многие сотни лет назад, когда в этих коридорах ещё звучала речь на почти забытых ныне языках.

– Считается, что раньше эльфы были бессмертны, но уставали от жизни и засыпали сном, не отличимым от смерти, – задумчиво протянула Морриган, также поддавшаяся мрачному очарованию древнего склепа. – Очевидно, их навещали…

– Какая глупость, – преувеличенно-бодро произнесла Шейла. – Навещать тех, кто давно уже мёртв… Хха!

– Разве кто-то спорит? – я равнодушно пожал плечами и ударил посохом оземь, заставляя десяток огромных пауков замереть под высокими сводами. – Но место красивое. А ещё понятно, откуда андристианцы взяли свои любимые статуи. Сороки-демонопоклонники.

Мы медленно продвигались вглубь комплекса, который с каждым шагом становился всё менее прекрасным: треснули напольные плиты, осыпалась лепнина, потрескались и развалились статуи… Пауки поймали, подвесили в коконе и выпили свою жертву.

С каждым метром, который мы проходили, всё очевиднее становилась и причина запустения: следы мечей, характерные для стрел сколы, следы чар и кое-как затянувшиеся разрывы Завесы, через которую протащили что-то массивное, несколько трупов, которые буквально вплавили в камень стен, оставив, впрочем, невредимыми внешне… Первой сюда пришла война, разрушившая чары сохранности, и лишь потом время и природа заявили свои права на древний склеп, населяя его всевозможными хищниками и растениями.

Мы вошли в ритуальный зал, на полу которого цветной плиткой было выложено изображение колеса перерождений – ещё один след тевинтерской культуры, ныне сгинувшей в огне святых костров.

– Мамэ? Мамэ, на мара сан… – испуганно прошептал возникший перед нами призрак какого-то мальчика.

– Эхо Тени, – пояснила Морриган. – Редкое и малоизученное, в силу редкости и бесполезности, явление. Истончённая смертями и болью Завеса переплетается с нашим миром, отчасти изменяя некоторые его законы. Этот мальчик может звать маму уже многие тысячелетия, каждые несколько минут… Или каждый день. Месяц. Год.

– Мамэ! Мааамэ! – испуганно звал малыш и я заметил торчащие из волос удлиненные уши. Призрак прислушался и я также уловил на границе слышимости болезненные стоны и чавкающие звуки… Очень знакомые. Мальчик рванул с места, на ходу теряя плотность, пока не исчез вовсе.

– Зря он туда побежал, – я покачал головой, вытянул из кинувшегося на меня восставшего мертвеца остатки ворованной праны и, придав ей форму облака смерти, накрыл ей боковой коридор вместе с ещё тройкой немёртвых. Я оглянулся и довольно улыбнулся: Шейла, Стэн и Давет вполне справились с тройкой других воскресших, а Морриган залила огнём второй боковой коридор. – Вы закончили?

– Да, вполне… Хотя помещения выше нравились мне больше.