- Сорок пять, - отсчитывал монотонный голос Дарина, и плеть снова врезалась в изорванную спину.

- Сорок шесть, - Раймон стискивал зубы, чтобы не закричать. Наказание проходило во дворе, над ямой для пленников, и каждый, кто желал, мог увидеть распростёртое на камнях тело юноши.

- Сорок семь, - Раймон уже не мог понять, наваждение это, или в самом деле там, среди праздных зевак – бледное, как снег, лицо Ингвара.

- Сорок восемь, - глухой рык вырывается из горла, и Раймон закрывает глаза, чтобы не видеть этого миража.

- Сорок девять, - кровавые круги плывут перед глазами, и весь мир тонет в боли. Такого наказания он ни получал ещё никогда.

- Пятьдесят.

Свистящий выдох, когда плеть последний раз опускается на измученную спину. Нет сил двигаться и тем более встать.

Сквозь опущенные веки Раймон видел, как медленно разбредаются зеваки. Умереть бы здесь, на холодном камне, влажном от крови…

Ледяные пальцы коснулись обнажённого плеча, и Раймон вздрогнул, резко распахивая глаза.

- Инг…

Ингвар поджал губы. Казалось, его мучили какие-то сомнения.

- Я сейчас вылечу.

Пачкая в крови белоснежные рукава, он принялся водить пальцами над ранами, оставленными кнутом.

Раймон замер. Столько раз он представлял себе, как снова увидит Ингвара… Там, в мечтах, он был спасителем, вырывающим нежное тело из рук нежеланного жениха и увозившим прочь в своём седле… Реальность разрывала мечты в клочья так же легко, как кнут живую кожу.

- Инг… - Раймон поймал тонкие пальцы и поднёс к губам. Все слова, подготовленные заранее, выветрились из головы. – Уйдём отсюда, - сказал он просто.

Ингвар замер.

Отпустив ладонь любимого, Раймон сел и заглянул Ингвару в глаза.

- Уйдём, ведь тебе тоже нечего ждать. Ты не хочешь той судьбы, которую приготовили для тебя отец и брат.

- Не хочу? – на лице Ингвара проскочила тень любопытства, но голос оставался ледяным. – Полагаю, ты считаешь, что я хочу скитаться по чужим городам без денег и еды? Самому стать пищей для вампиров и других чудовищ? Или тебе есть, что мне предложить, Раймон?

Раймон стиснул зубы. Ингвар был прав, и они оба знали это. Там, по другую сторону зачарованных стен, Ингвару не было места.

Юноша вырвал руку из ослабших пальцев Раймона и пошёл прочь, а полуэльф долго ещё сидел, пытаясь осмыслить всё то, что произошло с ним за последнее время. Может, это и было неблагодарностью по отношению к семье. Может, он и нарушал волю Тауфина… Но оставаться здесь, когда любая попытка дать отпор обидчикам приравнивалась к смерти, он не мог. Не мог он и уйти, оставив Ингвара одного.

ГЛАВА 6. Сватовство

Нежелание Ингвара бежать было серьёзной помехой в планах Раймона. Нельзя сказать, чтобы и сам он не задумывался о том, что будет делать за стенами башни. Здесь у него, по крайней мере, были еда и кров – слово своё Белл держал честно. То и дело скрипя зубами, Раймон думал о том, как ловко Белл подкупил всех своих врагов. Дети Айниры жили на правах принцев, и мать никогда не решилась бы рискнуть их статусом. Ингвар получал сомнительную возможность выбирать себе жениха – правда, среди тех, кто устраивал брата. Любой же его неверный шаг грозил ему совсем уж нежеланным браком – и ещё один противник Белла не решался теперь бунтовать. Ему, Раймону, Белл предложил то, что, как он считал, должно было подкупить нищего из Дорлифена. Но как бы ни было стыдно за это Раймону, такая плата была для него слишком мала. Теперь, когда он знал, что эльфы не слишком-то отличаются от людей, когда понимал себя и свою сущность, их презрение уже не казалось ему естественным.

Что он сделал, чтобы всегда быть грязью под ногами своих кузенов? Ничего. Его мать не была святой, но даже это – её грехи, а не его.

Лёжа на своей узкой кровати в общей спальне, Раймон сжимал кулаки, но не от бессилия – от с трудом сдерживаемой ярости.

Белл ясно дал понять, чем закончится новая дерзость с его стороны. Что ж… Оставались обходные пути, но ими ходить Раймон не любил. Он отлично отдавал себе отчёт в том, что ещё одна стычка закончится новой дракой – и либо изгнанием, либо смертью.

Первого и второго Раймон боялся одинаково – потому что знал, что Ингвар не последует за ним. Значит, нужно было переубедить Ингвара раньше, чем случится новое недоразумение.

Как, если его и близко не подпускали к верхним этажам… по крайней мере, как гостя. Другое дело, если бы его направил туда Дарин…

Раймон усмехнулся собственной мысли и перевернулся на другой бок. Пожалуй, это стоило того, чтобы немного попресмыкаться.

***

Жизнь Ингвара изменилась после смерти отца не столь заметно – и всё же Ингвар не был рад этим переменам.

Белл перестал посещать занятия с наставниками, потому что был полностью занят хозяйственными заботами. Дела, связанные с деньгами и армией, он не доверял никому, а дел было много – за месяц граница придвинулась ближе к башне, чем за прошедшие десять лет. Теперь Ингвар понимал, что стычка, в которой погиб отец, была не случайной. Империя наступала широким фронтом, и без поддержки других домов сдержать её было невозможно – тем более, что дом Синего Дракона лишился своего главнокомандующего, а сын его был слишком склонен к поспешным решениям и не всегда знал цену человеческим жизням.

Ингвар сильно подозревал, что если бы воины не были твёрдо приучены доверять своему владыке и выполнять любую его волю, они восстали бы против Белла. Однако время сейчас было не то, чтобы протестовать, и это понимали все.

Общества Белла Ингвар лишился и не мог сказать, что не рад этому.

Сложнее дело обстояло с Раймоном. С одной стороны, Ингвар ощутимо скучал по товарищу. Иногда сталкиваясь с чем-то новым, он невольно думал: жаль, что нельзя поделиться этим с Раймоном. Но тут же губы его сжимались, вытравливая ненужную мысль из головы. Раймон отказался разделить с ним самое ценное, что мог предложить ему Ингвар. Раймон посмел отвергнуть его, хоть и был неизмеримо ниже многих других, желавших разделить с Ингваром ночь.

И теперь, когда Ингвару так пригодилась бы поддержка названного брата, из-за своей гордыни Раймон оказался далеко от него. В чём проявлялась эта самая гордыня, Ингвар не смог бы сказать, но неизменно винил в разлуке именно Раймона.

Белл, в свою очередь, нашёл возможность скрасить одиночество Ингвара. Раз, а то и два в неделю к молодому Хранителю приезжали гости из дома Саламандры. У Владыки дома было четверо сыновей и две дочери. Ещё трое мальчиков и одна девочка принадлежали к младшей, но также приближённой к нему ветви. Девочки были красивы все до одной, и у Ингвара всерьёз мелькала мысль выбрать одну из них. Учитывая то, как редко рождались девушки среди эльфов, ему выдался исключительный шанс. Однако две из возможных кандидаток уже были уговорены с более знатными женихами – как бы ни был могущественен дом Саламандры, ему тоже требовались союзники. Последняя же ответила ему равнодушным пренебрежением – ей куда милее был сам молодой Владыка дома Дракона. Настаивать Ингвар не стал, так как уговаривать не привык.