Вот так все получилось. Ухожу

отсюда далеко: моей вины

в произошедшем нет, но проще жить

там, где не узнаЮт, под ничего

не говорящим именем, в полнейшем,

прекрасном равнодушии забывшись.

Не жаль царевну – не о ком жалеть:

мы живы – значит, правы, нам вино

смывает беды, смерти нет, греха нет

и ничего запретного; я знаю,

как жизнь вокруг меня многообразна

и многоцветна, я б, наверно, умер,

ее увидев всю: нам холод, голод,

нам алчность, похоть открывают в ней

возможности, зияющие бездны –

все наше будет, все мое, беру;

вот жизнь моя, вот хищная погоня,

погоня упоительная, бег

быстрей, быстрей – а чтобы отдышаться,

нам есть приют, где чашею вина

не обнесут, где запеваем песни

священные, вакхические, злые,

похабные, любовные – эвоэ!

Пойдем со мной! Каких еще страстей

насытимся игрой и увлечемся,

какую боль, какую нежность мы

с тобой, подруга, вынесем – не знаю.

Ты в девять раз счастливее меня,

во столько же тебя я долговечней –

скрепим же наше равенство, сплотим!

Не дай-то бог нам отрезветь до смерти.

Тиресий уходит вместе с Корифеем и хором.