Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Я внимательно изучал пророчества Великого Провидца, обычно они все рано или поздно сбываются. Вот послушай, что написано в Книге.

Керниус встал и начал торжественно декламировать:

Когда взойдет Багровая планета

И встанет рядом с Утренней звездой,

Придет конец и счастия, и света,

И горе заслонит весь мир собой.

Цветущие сады Эльмариона

Накроет тень ужасного дракона.

Исчезнут люди, села, города,

И ужас на грядущие года

В сердцах живущих воцарится.

Одни в лесах сумеют скрыться,

Другие жить продолжат под землей,

Влача в извечной тьме ночной

Ничтожное существованье,

Живя одним лишь упованьем

На волю добрую небес,

И ждать спасительных чудес.

Но день настанет — явится герой,

Наследник юный проклятого трона,

Который, собственной рискуя головой,

Повергнет кровожадного дракона

Пылающим мечом… И будет так,

Коли поможет в том великий маг

С непредначертанной судьбой,

Рожденный на земле чужой.

Старый маг замолчал. Они с Вальдейном смотрели на меня, как смотрят на безнадежно больного, которому уже вряд ли можно помочь. Наверно, физиономия у меня здорово вытянулась. А мне захотелось побыть одному. Честно говоря, мне было еще не понятно, расстроился я или, наоборот, обрадовался. С одной стороны, убить дракона — совершенно безумная затея, которая никогда даже не приходила мне в голову, а с другой, если я вдруг смогу это сделать, то спасу тысячи жизней, прославлюсь в веках и мое имя войдет в «Хроники Фаргорда» как «Рикланд — Победитель Дракона». Собственно говоря, в Книге не написано, что я должен погибнуть. И хотя рассудком я понимал, что мне драться с драконом все равно что мышонку с медведем, тем не менее идея начала мне определенно нравиться. Только я не мог понять, как тут может помочь великий маг, ведь на драконов не действует магия. Но потом я вспомнил историю о драконе, рассказанную гномами, и решил, что мой Энди волшебник ничуть не хуже короля Данквила, и если тот смог как-то справиться с драконом, то мы вдвоем с Энди и подавно справимся. И еще мне вспомнились рассказы отца о происшествии в Белом замке. Там ведь тоже было полно волшебников, и все они как один погибли. В общем, в голове у меня воцарилась полная неразбериха, так что мне нужно было время и одиночество, чтобы привести в порядок разбежавшиеся мысли. Я попрощался с Керниусом и Вальдейном, которые не стали меня задерживать, и вышел из храма.

Глава 12

БЕГЛЕЦ

Бывают такие дни, когда, что бы ты ни делал, все выходит не так, как надо. Этот день, по-видимому, был как раз из таких. С самого утра все пошло наперекосяк.

Дождь лил как из ведра. Я тут же вымок до нитки, если, конечно, считать те немногочисленные нитки, с помощью которых сшита моя в основном кожаная одежда. Вода затекла даже в сапоги и противно хлюпала на каждом шагу. Но зато пахло свежестью, исчез запах гари, который вечно стоит над лесом, потому что лесные пожары, вызванные пламенем дракона, стали так же привычны, как прыщи у кузена Имверта. Молнии то и дело прорезали небосвод и озаряли лес ослепительными сполохами.

От храма расходились три дороги — на север, к бывшему замку Урманда и дальше, к Черному замку, на юг, к горам, и на запад, наверное, в Эстариоль к эльфам. Самой утоптанной была западная дорога, северная — менее исхоженная, но я пошел по самой заросшей и заброшенной южной дороге. Упустить шанс побывать в горах я не мог. «Собственно говоря, даже если мне и придется пойти и попытаться убить дракона, — думал я, — почему бы перед смертью не посмотреть на горы? Имеет право человек на последнее желание? Отец, например, к тому дню, когда его Дракон покалечил, уже все на свете успел повидать, и на войне был, и в горах, и где только не был. А я, кроме нескольких окрестных замков, вообще ничего не видел. Нет, я знаю, что в Эльмарион все равно через горы придется идти, но Туманные горы не такие красивые, как Алмазные. К тому же, прежде чем идти биться с драконом, надо придумать, как с ним справиться, а у меня пока по этому поводу ни одной дельной мысли». Оправдавшись таким образом перед своей неугомонной совестью, которая пыталась доказать мне, что, узнав о своем предназначении, я должен в лепешку расшибиться, но выполнить его и как можно скорее, я отправился прямиком по дороге, что вела в легендарное ущелье Потерянных Душ.

Дорога была очень старая. В некоторых местах она так сильно заросла кустарником, что приходилось сворачивать в лес, чтобы обойти заросли. Вскоре я вообще перестал возвращаться на дорогу. В лесу не так хлестал дождь. Кроны деревьев, хотя и плохо, но все же останавливали потоки воды, обрушивавшиеся на меня с небес. К утру гроза закончилась, и идти стало намного веселей. Только сапоги продолжали противно хлюпать на каждом шагу. Не люблю я бегать в хлюпающих сапогах, вот и решил сделать привал, чтобы высушить их, а заодно и позавтракать.

В насквозь мокром лиственном лесу было довольно сложно развести огонь, и я пожалел, что со мной нет Энди, который взглядом мог запросто поджечь хоть камень. Промучившись почти целый час, костер я все-таки разжег и, стянув сапоги и положив рядом сохнуть, босиком отправился искать завтрак.

Имейся у меня при себе лук, проблем бы не было, а гак мне пришлось искать какого-нибудь глупого кролика, которого можно поймать руками, или утку, которую можно убить, метнув камень. Только утка должна сидеть на берегу озера, а не плавать, ведь собаки, чтобы выловить ее из воды, у меня не было тоже. Но ни кроличьих следов, ни озера с утками мне не попадалось.

Я уходил все дальше и дальше от костра, пристально вглядываясь в землю, но без толку. Если раньше и были какие-нибудь следы, ночной ливень уничтожил их почти полностью. Единственные, которые мне попались, были волчьи и еще одни, очень странные. То есть следы эти были совсем не странные, обыкновенные отпечатки босых ног. Но откуда здесь, в чаще леса, человеческие следы? Да и нога была маленькая — женская или детская. Мне стало любопытно, все-таки я находился не в самом подходящем месте для женщин и детей. Они обычно волков или медведей боятся и так далеко в лес не заходят. Тем более что до ближайшей деревни, наверное, дня два скакать верхом.

Я пошел по следам, они вели к высокой ели, шатром опустившей свои ветви до самой земли. Под елью, положив головы на лапы, лежали два волка, которые, увидев меня, поджали хвосты и затрусили прочь, изредка оглядываясь и скаля зубы. А с одной из верхних веток ели на меня смотрели огромные, испуганные серые глаза. Глаза принадлежали мальчишке лет двенадцати, тощему как скелет и жутко грязному. Похоже, парень провел в лесу всю ночь, но даже проливной дождь не смог его отмыть. Мальчишка выглядел измученным до предела и к тому же, кажется, был простужен. Он то и дело заходился судорожным кашлем и хлюпал носом.

— Эй, парень, спускайся, волки ушли! — крикнул я.

Но вместо того, чтобы слезть с дерева, как все нормальные люди, мальчишка внезапно отпустил руки и полетел вниз, ломая тонкие ветки и ударяясь своей и без того страшно ободранной голой спиной о более толстые. Пришлось подхватить его на руки, чтобы он не стукнулся о землю и не рассыпался, как скелет, на кучу костей. Мальчишка был такой легкий, что если собрать все оружие, которое я с собой обычно таскаю, то оно, пожалуй, будет потяжелее. Хотя все мое оружие — это меч и несколько ножей, никаких доспехов я никогда не носил и не собираюсь. Но какой же он все-таки был грязный! «Надо будет заставить его вымыться, когда очухается», — подумал я. Но приходить в себя парень не собирался. Кажется, он решил, что мне будет не трудно донести его до костра. По правде сказать, мне это ничего не стоило, если не учитывать легкого беспокойства по поводу его многочисленных вшей, которых мне совершенно не хотелось иметь в своей роскошной шевелюре.

Я принес мальчишку к костру, к сожалению, уже потухшему, и отправился за хворостом. Когда я вернулся, паренек уже пришел в себя и сидел, удивленно оглядываясь по сторонам. Увидев меня, он тут же вскочил на ноги и бросился наутек, — вот уж не думал, что могу вызвать у кого-нибудь, кроме орков, такую реакцию.

38
{"b":"6429","o":1}