С этого дня началась наша дружба с Ленсендом. Он учил меня тому, что умел сам, — скакать на коне, стрелять из лука, владеть мечом. Это не казалось мне скучным занятием. Я всегда восхищался Ленсендом и мечтал стать таким, как он, поэтому старался изо всех сил. Ленсенд был мной очень доволен. Он сказал Линделл, что в будущем я стану великим воином и что я очень понятливый и сообразительный и ловлю все на лету. А Линделл ему не поверила и сказала, что более бестолкового и тупого мальчишки, чем я, она в жизни не встречала. И они даже поссорились из-за меня, но это, по-моему, была единственная их ссора. А потом они нас, так сказать, поделили. Рил стал учеником Линделл, а я Ленсенда. Хотя к шести годам Линделл, не без помощи Ленсенда, конечно, все-таки добилась своего и с горем пополам научила меня читать и писать.

А потом, когда нам с братом исполнилось по семь и отец уже начал выздоравливать, лорд Готрид, жена которого, приходившаяся королю родной сестрой, тоже погибла в Эльмарионе в тот страшный день, попросил у него руки Линделл, и отец дал согласие. Узнав об этом, Линделл сбежала с Ленсендом в его замок.

Прощаясь, Ленсенд обнял меня и сказал: «Я научил тебя, чему успел. Теперь не знаю, кто будет тебя учить, наверное, орки». И он оказался прав, именно орки поневоле стали следующими моими учителями.

Узнав о бегстве Линделл, отец послал ей вслед свое отцовское проклятие, хотя не думаю, чтобы проклятие короля, который и сам проклят, имело какую-либо силу, а Ленсенду объявил войну. Но недаром он сам в свое время назначил Ленсенда Главнокомандующим своей армией. Завоевать его замок оказалось не простым делом, тем более что сам отец был не в состоянии руководить военными действиями. Самое замечательное, что в замке Ленсенда издавна хранится древний талисман, то ли кристалл, то ли еще какой-то камень, защищающий замок от магии. Так что даже черный колдун до сих пор не может помочь отцу уничтожить Ленсенда.

Так что же выходит? Отец, наслушавшись рассказов о том, как я с легкостью завоевываю чужие замки, решил вынудить меня уничтожить Ленсенда и выбрал для этого самый удобный момент. Одного только он не учел — никакая сила не заставит меня напасть на замок друга. Энди-то это сразу понял.

Я сидел в кресле, закрыв руками лицо, и пытался сообразить, что же мне делать дальше. Вино, выпитое после нескольких бессонных ночей и на пустой желудок, совсем не способствовало стройному течению мыслей. Они путались в голове, я даже не мог сообразить, чего же я все-таки хочу. Меч получить хотелось, но явно не такой ценой. Из этого бессмысленного состояния меня вывел Энди. Он потряс меня за плечо и тихо спросил:

— Эй, Рик, ты спишь или плачешь?

— Я пытаюсь думать, а ты мне мешаешь, — ответил я с вымученной улыбкой. Еще не хватало, чтобы Энди решил, будто я переживаю.

— Что-то не похож ты на человека, который думает. — Как это я забыл о способности Энди копаться в чужих мозгах? — У тебя в голове нет ни одной законченной мысли. Обрывки какие-то.

— Это потому, что я не знаю, что делать, — вздохнул я.

— Да не расстраивайся ты так, было бы из-за чего! Ну хочешь, этот меч сейчас здесь появится?

— Не надо, Энди. Мне, конечно, очень хочется еще раз хотя бы подержать его в руках, но, боюсь, не смогу с ним расстаться.

— А кто тебя просит расставаться? Возьмешь его себе.

— Знаешь, как это называется? Воровство!

— Ну, тогда вообще не делай ничего. Что-нибудь и так произойдет, а там видно будет, — весело сказал Энди, потом пристально посмотрел мне в глаза, поморщился и добавил уже совсем не весело, а скорей раздраженно: — Только не надо на меня так смотреть, а то мне от твоего взгляда холодно делается! Ну ладно, я постараюсь что-нибудь придумать. Только сам ничего не предпринимай! Уж больно мне не нравятся обрывки того, что ты называешь мыслями! Ой, заболтался я с тобой, — вдруг спохватился он. — Я же в библиотеку на минутку забежал, пока мой старик заснул, а сам завозился тут с тобой и совсем про него забыл. Что сейчас будет, если он уже проснулся! — Энди подхватил толстую волшебную книгу, которую читал, когда я пришел в библиотеку, и полез на верхнюю полку ставить ее на место.

И тут появился черный колдун. Сначала часть книжных полок осветилась слабым мерцанием, я даже подумал, что это Энди напоследок решил показать мне действие еще одного красивого заклинания. Но потом раздался знакомый звук, чем-то напоминающий шипение факела, брошенного в воду, и из мерцания возник черный колдун собственной персоной, как всегда закутанный с головы до ног в черный балахон с надвинутым на самые глаза капюшоном. В руке он держал волшебный посох, от которого и исходило мерцание.

Черный колдун был очень стар. По-моему, он был ровесником моего Роксанда, а может, даже старше. По крайней мере, с темными эльфами они воевали вместе. Черный колдун оглядел библиотеку, бросив на меня лишь мимолетный хмурый взгляд, увидел Энди и направил свой посох в его сторону.

— Эндилорн! — прогремел его голос— Кажется, я запретил тебе читать книги по белой магии!

Из кристалла на конце посоха вылетела тонкая голубая молния и ударила Энди прямо по руке, сжимающей книгу. Книга с грохотом свалилась на пол, а Энди, замахав обожженной рукой, слетел с лесенки следом за ней. Он бросил на меня укоризненный взгляд, как будто это я был виноват в том, что колдун застал его в библиотеке. Как же мой маленький приятель боялся своего учителя! Честно говоря, я и сам чувствовал себя в присутствии черного колдуна не очень уютно.

Рядом с высоким стариком Энди выглядел беспомощным ребенком, и, когда тот, грубо встряхнув мальчишку за шиворот, ударил его посохом и поволок к выходу, я не выдержал.

— Оставь моего друга в покое, колдун! — приказал я. — И можешь убираться ко всем демонам в Черную башню.

Теоретически черный колдун обязан мне подчиняться, но это только теоретически. Даже отец не решался приказывать Повелителю темных сил, а мне вообще лучше было бы помалкивать и радоваться, что меня не заметили. Будь я трезв, скорее всего так бы и поступил. Энди прекрасно мог постоять за себя сам, причем для него это было бы более безопасно, чем для меня. Но вино напрочь лишило меня здравого смысла. Я вытянул из ножен меч, положил на колени и многозначительно посмотрел в глаза колдуну, пытаясь образно представить, как я с ним разделаюсь, если он только тронет Энди пальцем. Наверно, у меня неплохо получилось, потому что старик отпустил Энди, направил свой посох на меня и сделал защитный магический жест. Энди отскочил за спинку моего кресла и чуть слышно прошипел:

— Ты что, сдурел? Он же тебя сейчас испепелит!

— Посмотрим, кто окажется быстрее! — громко сказал я.

Но черный колдун уничтожать меня не спешил. Он изобразил на лице крайнее удивление.

— Какая неожиданность! — воскликнул он. — Вот уж кого я не предполагал здесь увидеть, так это вас, юный принц! Неужели вместо того, чтобы веселиться на пиру в честь приема послов, вы корпите над книгами? Или готовитесь взойти на престол и решили восполнить пробелы в образовании? — Старик явно издевался, и это добавило мне решимости поставить его на место раз и навсегда.

— Послушай, черный колдун, и постарайся запомнить, — с угрозой произнес я. — Во-первых, мои дела тебя не касаются, а, во-вторых, если ты еще раз хотя бы пальцем тронешь Энди, то недосчитаешься головы!

— Кому ты угрожаешь, пустоголовый мальчишка, возомнивший себя героем? У тебя ведь даже воображения не хватит представить, что я могу с тобой сделать!

— Меня не интересует, что ты можешь со мной сделать, потому что ты просто этого не успеешь!

Но черный колдун уже начал говорить, направив на меня руку с посохом. Кристалл светился все ярче и ярче. Я выхватил меч из ножен и бросился в сторону. Вспышка, вырвавшаяся из кристалла на посохе, превратила кресло в кучку дымящегося пепла, но я стоял уже рядом с колдуном. Теперь он был полностью в моей власти, но убивать старика я не собирался, вот этого отец уж точно бы мне не простил никогда в жизни. Хотелось просто проучить его, чтобы впредь знал, с кем имеет дело. Я взмахнул мечом, чтобы разрубить волшебный посох, но колдун на какое-то мгновение успел опередить меня, видно, дало о себе знать выпитое вино. Он произнес всего одно короткое слово, и мой прекрасный старинный меч, носивший возвышенное имя «Клинок возмездия», раскалился докрасна, потом вспыхнул оранжевым пламенем, став на миг похожим на гномий огненный меч, и пролился раскаленным дождем, превратившись в лужицу расплавленного металла на полу. А я смотрел на все это как бы со стороны и только в самый последний момент все-таки сообразил, что неплохо бы выпустить из рук бесполезную рукоятку, кожаная оплетка которой сморщилась и начала обугливаться. Рука у меня покраснела, на ладони вздулись волдыри, но боли я не чувствовал, не до этого было.