Мадлон уже не первый раз слышала, как Гордон мимоходом упоминает события из первой экспедиции, но не могла понять, что он имеет в виду. Вообще-то в отряде, который сорок с лишним лет назад впервые прибыл на планету, был какой-то Гордон. Он еще встал во главе после гибели капитана Накамуры и руководителя экспедиции Ратникова. Неужели этот?..
Она спросила. Старик, продолжая копаться в рюкзаке, кивнул.
— Да. Не люблю я вспоминать те события. Нам тогда нелегко пришлось, но мы справились, и достойно, я считаю. Сперва выживали, потом начали работать. Делали, что могли в тех условиях и с теми ресурсами, ну а через два года вторая экспедиция появилась. Н-да… Алекс Лэнсинг потом написал книжку «Первопроходцы Нарата» или что-то в этом роде, по ней еще кино сняли. Неплохо получилось, но не так все было, не так… Лучше посмотри документальные фильмы. Пойдем, - он забросил за плечи рюкзак.
Лагерь встретил их пустотой и тишиной. Гордон отнес к своей палатке рюкзак, разулся и крикнул Мадлон:
— Можешь пока сходить искупаться, а я начну готовить ужин.
Она, обрадовавшись, прихватила полотенце и побежала на ручей. Подолгу гуляя вечерами вокруг лагеря, Мадлон однажды набрела на прекрасное место для купания – глубокую заводь, куда вливался небольшой водопад. С тех пор она ходила сюда после каждого маршрута.
Пробравшись через кустарник, она привычно сбросила одежду на гальку, вошла в воду и встала под струи природного душа. Заводь находилась далеко от лагеря, Мадлон не опасалась, что кто-нибудь может сюда прийти и никого не видела здесь прежде, но сегодня ее не покидало ощущение чужого взгляда. Раздраженная, она вышла из-под водопада и, уперевшись рукой в бок, принялась оглядываться. Кусты обступали заводь полукругом, за спиной Мадлон возвышалась скала. Нет, если бы кто-то здесь появился, она бы уже заметила, да и птицы, которые свистят в кустах, примолкли бы и вспорхнули… Она вернулась в заводь, намылила голову, несколько раз окунулась и вышла на берег, отжимая волосы. Ей показалось какое-то шевеление в зарослях возле скалы, и птицы вдруг действительно примолкли. «Ну, и что это значит? – подумала она. – Кто здесь, черт возьми, шарится? Терпеть не могу, когда мне мешают мыться!». Она подняла камень и швырнула в кусты. Ей послышалось, что кто-то охнул, но все звуки заглушал плеск ручья. Во всяком случае, ветки в той стороне больше не качались. Мадлон оделась, расчесала волосы, еще раз подозрительно оглядела стену кустарника и пошла в лагерь.
Возле своей палатки курил, сидя на земле, Стривер. Он только что вышел из пещеры, еще не успел переодеться и, в своем перемазанном подсыхающей глиной комбинезоне, сапогах и обвязке, на которой висело грязное снаряжение, выглядел очень нелепым среди буйной голубоватой зелени под ослепительным солнцем. Рядом лежала каска с фонарем, из-под нее высовывалась пара перчаток. Второй фонарь висел у Стривера на шее. Посмотрев на Мадлон сквозь дым, Ленни вяло поинтересовался:
— Купалась? Как водичка?
— Хорошая, теплая.
— Да, в нашем ручье успевает прогреться. А в пещере все ручьи ледяные. Под водопадами, которые вытекают из стены, лучше не плескаться, - он похоронил окурок в банке, которую специально держал возле палатки, и легко, одним движением поднялся с земли. – Пойду тоже где-нибудь искупаюсь.
Мадлон проводила его взглядом. К чему было это высказывание про водопады? Это что, он прятался в кустах? Нечего сказать, нашел себе развлечение!.. «Неужели Новак не мог подыскать вместо Стривера кого-то другого?» – уже не первый раз подумала она. Ленни не понравился Мадлон, еще когда она впервые увидела его в альплагере. Ей чудилась какая-то опасность в этом человеке. Мадлон, никогда не доверявшая своей интуиции, старалась отогнать чувство, но не могла и лишь убедила себя, что это не страх, просто Стривер раздражает ее. Стоит только вспомнить, как они ходили вместе в пещеру…
— Это тебе, - сказал Ленни, положив рядом с Мадлон мешок. Второй, который Стривер хотел взять сам, стоял, прислоненный к стенке. – Там всякие образцы для старика Гордона, камни, вода и прочее. Донесешь? Если тяжело, то так и быть, помогу.
Мадлон приподняла мешок. Да его от земли не оторвать!..
— Конечно, донесу.
— Тогда перекусим и двинемся к выходу, - Стривер посмотрел на часы. – Ого, большая у нас прогулка получилась. Восемь часов проходили, - он придвинул напарнице пакет с остатками перекуса. Большую часть они съели пару часов назад; впрочем, ела только Мадлон, Стривер ограничился чаем и сигаретой. Сейчас он тоже не собирался есть, а развалился на камнях, выключил фонарь и закурил.
Мадлон в одиночестве жевала шоколадно-ореховую смесь. Где-то капала вода, и кроме этой звонкой, но редкой капели, Мадлон слышала только похрустывание орехов под собственными зубами. Тишина и темнота – вот и все, что окружало ее все эти восемь часов. Ах да, еще грязь, вездесущая липкая глина. Мадлон с раздражением поскребла ногтем пятно на рукаве, но только сильнее размазала. И камни, и холод. И никаких красот подземного мира, которые она иногда видела на фотографиях или в научно-популярных фильмах. Нехорошее место эта пещера. Наверное, даже в туннелях Первой ступени приятнее находиться – по крайней мере, там нет глины.
Мадлон уже заметила, что Стривер, при всей его несхожести с Ником, все же имел с Метени кое-что общее – любовь к пустой болтовне. И сейчас он вынул изо рта сигарету и поинтересовался:
— Давно хотел спросить: почему вы с Ником расстались?
Он задал этот вопрос и уставился на собеседницу, словно всерьез ожидал, что сейчас она расскажет ему все от начала до конца. Разумеется, Мадлон не собиралась этого делать. Она изумленно взглянула на него и хотела ответить: «Думаю, это касается только меня и Метени», но любопытство победило, и для начала она поинтересовалась:
— А почему ты решил, что мы с ним встречались?
— Ну, в альплагере вы чуть ли не за ручку ходили, да и сам Ник при мне сказал своему приятелю: смотри, вон моя девчонка.
«Ох и быстрый этот Метени», - неприязненно подумала Мадлон. Ленни добавил:
— После лагеря мы с Ником немного общались, и я так понял, у него были какие-то большие проблемы, а потом еще и ты его бросила… Или он тебя? – и Стривер опять выжидательно посмотрел на нее.
Мадлон вспомнила, при каких обстоятельствах расставалась с Ником, и подумала: да, сложно сказать, кто кого в тот раз бросил! Она ответила:
— Не понимаю, почему ты решил, будто я стану рассказывать тебе про наши с ним отношения. Извини, ты мне не друг и не близкий человек, мы просто работаем вместе.
Для Ленни ее слова были как о стенку горох. Он все так же преспокойно сообщил:
— Мне Ник сказал, что его раздражало твое превосходство.
— Чепуха какая-то. Я при всем желании не могла превзойти его в профессиональной сфере, ведь я-то не робототехник.
— Наверное, такие частности он не брал в расчет. А в целом, я его понимаю. Ты так чертовски уверена в себе. Это производит впечатление, - Стривер сделал паузу. Мадлон холодно смотрела на него и ждала продолжения. Он добавил: - Но и на нервы действует.
— Спасибо за мнение обо мне, - сказала она, разламывая на кусочки остаток шоколадной плитки. – Если ты не способен молчать, то давай сменим тему. Расскажи, например, чем ты занимался на Земле.
Он усмехнулся.
— Можно подумать, Анни не говорила тебе, что я безработный!
— Но ведь какие-то занятия у тебя были?
— Что же, иногда я пытался сочинять стишки – безуспешно, правда, а еще стрелял в тире. Последнее у меня получалось лучше.
— А почему тебе нравятся пещеры?
— Здесь темно, тихо и безопасно.
— А наверху какая опасность тебе грозит?
— Я хотел сказать: безлюдно. Наверное, эти места напоминают мне пустые туннели Нижнего города, только сюда, в отличие от туннелей, никто никогда не придет. Я был бы не против жить здесь годами. Пещеры Муравейника были бы моим личным подземным царством. Раньше у меня никогда не было ничего своего.
