И я в космосе. Они посадили меня в шаттл, и в данный момент я нахожусь в космосе!

Это единственное, о чем я могла думать, единственное, что крутилось в моей голове, и поэтому я прокручивала эти мысли снова и снова. Даже не верится, что это происходит со мной. Со мной произошло именно то, о чем и говорил этот странный на вид мужчина, похожий на генерала армии, но, по-моему, он приходил сообщить не только это. В это трудно было поверить тогда, точно также как и сейчас, даже не смотря на то, что в данный момент я вообще-то в космосе. В случившемся нет ничего нормального, следовательно, это событие стало центром внимания всего моего сознания. Все, что мне нужно было сделать, это закрыть глаза на секунду или две, и я опять там, вернувшаяся в комнату отдыха и слушающая с широко открытым ртом о причинах, по которым нас привезли на правительственный объект под землей.

— Неприукрашенная истина в том, леди, — и мне очень жаль, что именно я должен рассказать вам об этом, — но те фильмы, что вы видели, с пришельцами, бегущими вокруг и сеющими хаос, это не так уж и далеко от правды, как вы, вероятно, считали.

Следом за комментарием последовал низкий гул разговоров среди девушек в комнате. Алесия бросила на меня косой взгляд, затем сделала небольшое движение головой, призывая осмотреть комнату. Она указывала на Кристину, нашу экс-задиру, которая побелела как лист бумаги. Одна из девушек обмахивала ее и, наконец, уговорила опустить свою голову между коленей. Я же просто сидела не уверенная, что хоть что-то чувствую. Может, я была шокирована или же просто не поверила в это. В любом случае, я была рада, что не чувствую себя как Кристина.

— Вот так, леди. Я не обманываю вас. Я вижу по вашим лицам, что некоторые из вас поверили мне, а некоторые — нет. Ничего страшного. Совсем скоро вы поверите. Вскоре ни у кого из вас не останется на этот счет сомнений. Ради вашего же блага, надеюсь, вы поймете все, что я должен вам сказать. Пока не стало слишком поздно.

— Окей, отлично. Таким образом, даже если эти инопланетяне и существуют, то каким образом это касается нас?

Все лица в комнате повернулись в нашу сторону, уставившись на Алесию. Каждое лицо, кроме моего. Я сидела достаточно близко, чтобы чувствовать себя не менее виновной и даже при том, что люди смотрели не на меня, можно было поверить в обратное. И мне не нравилось это. Чувство, что за мной наблюдают. Это была одна из самых тяжелых вещей в тюрьме. Меня пасли все время независимо от того, где бы я не находилась или что бы не делала.

Я ждала, с опущенным лицом, смотря исключительно на собственные руки, как если бы у них внезапно прорастали крылышки или что-то типа того. Мне бы хотелось продолжить смотреть на свои руки, пока зрители не заскучали и не разошлись по своим делам, но я просто не могла так поступить. Вес событий, происходящих вокруг меня, был слишком тяжелым. Когда я подняла глаза, человек, стоящий перед аудиторией, смотрел на Алесию с нечитаемым выражением лица. Как мне показалось, он был наполовину раздражен, наполовину восхищен. Я понимала его. Было что-то в женщине, которая не боялась говорить то, что думает. Определенно то, что я никогда бы не позволила себе.

— Как твое имя?

— Алесия. А ваше?

— Мое имя не имеет никакого значения в этой миссии. Но, несмотря на сказанное, ты задала хороший вопрос. Правильный вопрос. Это именно то, что я хотел бы знать, если бы был на вашем месте.

— Но вы не на нашем месте.

— Вы правы, леди, — ответил официальным тоном человек без имени, посреди хора бормотаний по поводу того, насколько нагло вела себя Алесия. — Не на вашем. А теперь, по поводу того как все это касается вас. Как я уже сказал, инопланетяне — это не какие-то выдумки, состряпанные большим, плохим Голливудом. Они реальны, и они представляют собой угрозу. Нам нужно, чтобы вы пошли и избавились от нее.

— Мы? И каким боком мы сможем сделать нечто подобное? Не знаю, заметили ли вы, но мы точно не спецназ. Мы просто кучка дамочек, которые делали очень плохие вещи. Что мы можем сделать?

— Боюсь, это засекречено. К сожалению, у меня нет полного доступа к этой информации. Я здесь просто, чтобы убедиться, что вы идеально подготовлены к полету.

— Полету? Что вы имеете в виду?

— Это означает только то, что я сказал. Как только мы получим зеленый свет на вас, леди, ну, мы также получим зеленый свет и на все остальное. Вы, леди, подниметесь в воздух.

***

— Эй? Здесь кто-нибудь еще есть?

Все должно было пройти не так. По крайней мере, я думаю, что все должно было быть по-другому.

Мы были проинформированы о важности последующего протокола, о важности делать в точности то, что нам говорят и когда нам это говорят. Указания заключались в том, чтобы расположиться в странной маленькой капсуле, которая фактически была еще одним космическим кораблем, который они изобрели, но никому об этом не сказали. Оказавшись внутри, мы были помещены в кокон, который плотно сжался, как только застегнулись ремни безопасности. Эти капсулы должны были помочь нам остаться в живых. Закрывшись, они медленно начнут понижать температуру, одновременно распуская газообразную субстанцию, усыпляющую нас. Благодаря этим двум инструментам наши тела погрузятся в состояние где-то между жизнью и смертью. Я понимаю это так: нас практически поставят на паузу, пока наш Шаттл не прибудет туда, куда мы направляемся, и тогда компьютер челнока запустит нас заново.

— А как насчет вас?

— Простите? — резко переспросил мужчина, явно не наслаждаясь тем, что его прервали. — У кого-нибудь есть, что еще спросить?

— Да-а-а, вот у нее вопрос, — рядом со мной Алесия размахивала рукой взад-вперед, — она здесь. Ваш новый любимчик.

— Хорошо, хорошо. Ну что на этот раз?

— Мне просто интересно. Что произойдет с вами? Вы все еще будете на Земле? Я, конечно, не очень много знаю о путешествиях сквозь космос, но если ваша задача избавиться от нас таким образом то, полагаю, мы проведем долгое время, находясь внутри этой плавающей консервной банки. Что произойдет здесь? Скажем, к тому времени, когда мы доберемся до нашего конечного пункта назначения. Вы, ребята, как-нибудь свяжетесь с нами?

— Нет, — сказал он, нахмурив лоб, впервые с осторожностью подбирая слова. — Возможно, кто-нибудь и свяжется, с божьей помощью, но это точно будем не мы.

— Как же так? Вы просто умертвите нас, а потом забудете?

— Нет. Не думаю, что вы понимаете, о чем говорите, леди. Вы будете в стазисе, целы и невредимы. Что на счет нас? К тому времени, как вы доберетесь туда, куда собираетесь, мы давно умрем. К вашему прибытию, здесь пройдет уже сто лет.

Ужасно. Какой кошмар осознавать это. Даже не имея близкого человека, оставшегося на планете, которому я была бы небезразлична, мне страшно представить факт, что после того как я засну, проснувшись, все, кого я знала, будут мертвы. Моя сестра, ее милые дети, которых мне не представилось возможности узнать — они все будут давно потеряны, а я буду на богом забытой планете, название которой никто мне даже не скажет.

— Что, если мы откажемся?

Все вновь повернули головы, пытаясь хоть мельком увидеть оратора, и на этот раз они все смотрели прямо на меня. Я не собиралась этого говорить. Я в принципе не хотела ничего говорить. Просто выскользнувший, серьезный вопрос, и, прежде чем я смогла бы что-то сделать, мои слова уже повисли в воздухе, там, откуда я не могу их забрать или же стереть.

— Извините, мисс? Не думаю, что правильно вас расслышал.

— Она сказала, что если мы скажем вам «нет»? Сдается мне, чертовски прекрасный вопрос. Похоже, лучший вопрос, который кто-либо из нас мог задать при данных обстоятельствах, — Алесия подала мне знак глазами, что мы вместе до конца, кивая головой.

— Ладно. Если вы хотите затронуть эту тему, то давайте. Если вы скажете «нет», вы мертвый груз. Понимаете? Люди из таких мест, откуда вы, не хотят вашего возращения. С их точки зрения вы, леди, теперь наша проблема. Нет ни одной записи о вас. По крайней мере, нет никаких записей о том, что вы когда-либо жили. Я понятно объясняю? На данный момент у вас не очень много вариантов. Откровенно говоря, ваши жизни принадлежат нам.