Солнце постепенно скрылось за темнеющим краем леса, именуемого здесь Благушей, и на небосводе проступили первые робкие звезды. Воздух похолодел, и со стороны Журавлиного озера показалась белая полоска тумана. Она постепенно разрасталась, увеличивалась в объеме и вскоре накрыла собой и потемневшее голое поле, и село, и небольшую гончарню, в которой иногда ещё слышался звук перемещаемых на полки горшков. Наконец, ближе к полуночи, все стихло, и над Журавлиным озером повисла спокойная звездная ночь.

Весенняя распутица ещё не закончилась, и лошадь, постоянно увязая в грязи, с трудом тащила нагруженные товаром сани. Они неспешно пересекли пустынное мрачное поле, преодолели небольшую низину и постепенно исчезли в темнеющей березовой чаще.

Глеб сидел на облучке и, отпустив поводья, машинально посматривал по сторонам. Дорога, ведущая на восток, была пуста и только лишь где-то впереди маячили расписные сани его, далеко не бедного, односельчанина. Вот они неторопливо спустилась с пригорка и, преодолев небольшую речку, под названием Сасынка, вновь поднялась на небольшую возвышенность. Сани Глеба, как и прежде, неотступно следовали за этой, едва заметной на горизонте, повозкой. Юноша хорошо знал, что где-то там, впереди, стоит на берегу реки Шоши большое и богатое село, в котором, по указу ростово-суздальского князя Юрия, и строится сейчас мощная деревянная крепость. Каждую весну, минуя те места, купеческие суда движутся вверх по течению реки и везут свои товары на большой и многолюдный торг. Глеб сам видел эти вместительные торговые ладьи, стоящие на приколе под стенами Рябцева, и всегда восхищался и даже немного завидовал тем людям, которые умели управлять такими большими и неповоротливыми судами. Черный ручей, хотя и был достаточно полноводен, но все же не давал возможности этим лодкам беспрепятственно разойтись на узком, хотя и глубоком месте. Купцам приходилось ждать своего часа, когда специально поставленный там человек разрешит им двигаться в том или ином направлении. Это обстоятельство, конечно, причиняло определенные неудобства торговым людям, но отсутствие княжеского мыта на данной территории полностью компенсировало все доставленные им неприятности.

Кроме водного пути, на этот торг из села Микулино вела и наезженная сухопутная дорога. Она широкой лентой тянулась из далекого города Киева к Суздалю, преодолевала его, и уже оттуда, проходя через Волок Ламский и минуя эти места, устремлялась к такому же далекому Господину Великому Новгороду. Именно по ней сейчас и двигались сани сельского гончара.

Солнце стояло уже высоко над горизонтом, когда Глеб въехал на территорию села. Микулино стояло на левом берегу реки Шоши и насчитывало не менее двух десятков изб, расположенных на небольшой возвышенности. Рядом с этими примитивными постройками уже высились многочисленные штабеля ошкуренных сосновых стволов, двигались подводы и какие-то люди копались в еще мокрой от влаги земле. По всем предположениям, они пытаясь найти под слоем дерна столь необходимую для этой стройки качественную, желтую, глину. Судя по обилию сосен, растущих в этих местах, почва здесь была песчаная и попытки обнаружить столь необходимый для строительства материал далеко не всегда увенчались успехом. На холме, находящемся чуть в стороне от села, уже возвышался сплошной четырехметровый забор из подогнанных вплотную и вертикально поставленных стволов. Там тоже суетился народ, обмазывая глиной только что собранную огромную деревянную конструкцию. Это было так необычно, что Глеб, заглядевшись на происходящее, даже и не заметил, как лошадь его вдруг остановилась и только слова, произнесенные человеком, вывели юношу из этого необычайного состояния.

– Что везешь, купец? – голос мытника звучал твердо и уверенно.

– Горшки, кувшины, корчаги и прочую посудную мелочь. Надеюсь, все это продать в вашем селе – ответил Глеб и без лишних напоминаний откинул мешковину, прикрывающую привезенный им товар. Он уже знал, что при въезде в село придется заплатить мыт – небольшую пошлину со стоимости имеющихся у него гончарных изделий. Юноша достал две беличьи шкурки и протянул их мытнику. Этого было вполне достаточно для допуска на небольшой сельский торг.

– Если везешь в Микулино, то никакой подати с тебя брать не велено. Воевода запретил мытарить приезжающих к нам купцов.

– Хороший у вас воевода. Такого боярина, как Шимонович, ещё поискать. Он у меня недавно рысью шкуру купил и тоже не обидел.

– Строгий, но справедливый, – согласился мытник. – Трудное дело поручил ему князь Юрий. Того и гляди вновь нагрянут новгородцы.

– Неужели князь не оставил никого для защиты строящейся крепости? – удивился Глеб.

– Есть небольшая дружина у нашего воеводы. На Жданой горе эти воины прекрасно показали себя в бою. Надеюсь, и здесь они справятся с поставленной перед ними задачей.

– Я слышал об этой схватке, – ответил Глеб. – Говорят, что тогда все решил небольшой отряд, во главе с ростовским воеводой Якуном Коробом. Благодаря ему и выиграли это сражение.

– Правильно говорят. Якун Короб – талантливый полководец и теперь в большом почете у князя Юрия. Скоро он и сам станет ближайшим родственником нашего всесильного князя.

– Это как!? – удивился Глеб.

– Так, как и положено в этих случаях. Отдает за него Юрий одну из своих дочерей. Уже и помолвка была и традиционный перстень «засеянное поле» красуется теперь на пальце суздальской княжны. Осенью у них с Марией свадьба.

– С Марией? – удивился Глеб. – Но, говорят, что она же ещё ребенок!

– Княжне четырнадцать лет и ей самое время идти замуж, – ответил мытарь и, посчитав разговор оконченным, отошел от повозки. Лошадь тронулась и медленно потащила сани к центру села. Там уже толпился народ, и были видны несколько таких же, как у Глеба, саней, с которых продавали какую-то утварь и, привезенные с собою, продукты. Юноша подъехал к торгу и остановился. Вскоре к нему подошли несколько человек и поинтересовались привезенным товаром. Глеб, с удовольствием, показал им свои гончарные изделия, в надежде на то, что кто-то из присутствующих приобретет для собственного хозяйства хотя бы один из его многочисленных и добротных горшков. Так оно и случилось.

– Много ли просишь, хозяин, за это изделие? – поинтересовался один из сельчан, держа в руке небольшую, но необыкновенно красивую плошку.

Глеб назвал цену, которая удивила и в то же время несказанно обрадовала покупателя.

– Беру! – уверенно произнес он и расплатившись с гончаром, тут же исчез в одном из ближайших домов. Не прошло и получаса, как этот человек вновь вернулся к повозке Глеба, но уже в сопровождении двух женщин. Они тут же подобрали для себя понравившиеся им горшки, а уже через какое-то время, у саней гончара выстроилась большая и говорливая очередь.

– Хозяин, ты много в одни руки не давай! – то и дело слышалось из толпы. – Кувшин с двумя ручками мне оставь, я первая тебе его заказала!

– Не тревожьтесь, этой надежной глиняной утвари хватит на всех, а если вдруг кому-то и не достанется сегодня моих горшков и плошек, пусть не беспокоятся – в следующий раз привезу! – веселым голосом успокаивал Глеб стоящих в очереди людей. – Видать давно здесь не было приличных гончарных изделий.

– Давно, хозяин, очень давно. У нас в селе такой посуды не делают, а ездить на Черный ручей хлопотно. Ты постарайся почаще приезжать в наши края. Проблем с продажей такого, крайне необходимой в любом хозяйстве товара, у тебя, точно, не будет! – произнесли почти одновременно сразу несколько находившихся здесь сельчан.

– Обязательно приеду! – с улыбкой, ответил Глеб, глядя на уже частично опустевшие сани. – Будут вам и плошки, и горшки, и кувшины. Погода сейчас теплая и думаю, что ничего не помешает выполнить ваш наказ.

– Вези больше. Хотела корчагу купить, а её мне так и не досталось, – прозвучал чей-то расстроенный голос и гончар, утешая расстроенную покупательницу, вновь обещал не оставить её в следующий раз без столь необходимой в хозяйстве посуды. К сожалению, выполнить данное обещание Глеб так и не смог.