— Разумеется.

— Не иронизируйте, мисс Стоун.

— Я и не думаю иронизировать. Просто мне нравятся люди, получающие удовольствие от своей работы.

— Удовольствие? Для меня это не забава. Я обеспечиваю людям безопасность.

— И у вас ни разу не случилось осечки?

Савидж колебался. Застигнутый врасплох, он почувствовал, как на него надвигаются стеной мучительные воспоминания. Блеск меча, фонтан крови.

— Случилось, — наконец вымолвил он. — Однажды.

— Поразительная откровенность.

— Только однажды. Вот почему я столь скрупулезен: чтобы не оступиться вновь. Но если моя откровенность заставляет вас сомневаться в моей…

— Напротив. Моя третья кинокартина оказалась провальной. Конечно, я могла сделать вид, что ничего не произошло, но я трезво оценила случившееся и извлекла из него урок. И завоевала «Оскара» только потому, что выкладывалась на съемках до предела. В семи предшествующих фильмах.

— Жизнь — не кино.

— А смерть? Видели бы вы рецензии на тот мой третий фильм. Меня просто похоронили.

— Нас всех когда-нибудь похоронят.

— Вам что, в могилу хочется? Прекратите это, Савидж.

— А вам никто никогда не говорил, что есть жизнь?

— Секс? Этому я научилась довольно рано. Смерть? Для этого существуют люди, подобные вам. Чтобы оттягивать ее приход насколько возможно.

— Да, верно, смерть, — произнес Савидж. — Враг.

Глава 5

Они направились вслед за группой туристов к западному склону Акрополя. Это был единственный туристический маршрут с относительно пологим склоном. Минуя пихты, они достигли каменного входа, известного как «Прекрасные Врата».

— Вы бывали здесь прежде?

— Несколько раз, — ответил Савидж.

— Я тоже. Интересно: вас приводили сюда те же самые причины, что и меня, или нет?

Савидж ждал от нее пояснения.

— Руины учат. Учат тому, что в этом мире ничто — будь то богатство, слава, власть — не вечно.

— «Рассказывал мне странник, что в пустыне…»

Она живо повернулась к нему.

— Шелли. «Озимандия».

— Я очень хорошо учился в средней школе.

— Но не уточняете, в какой именно. Это будет, как всегда, далеко от правды, мне пора привыкать. А продолжение стиха помните?

Савидж пожал плечами.

— «Все рушится. Нет ничего быстрей

Песков, которым словно не пристало

Вокруг развалин медлить в беге дней».

— Шелли присуще удивительное чувство слова. Будь он японцем, писал бы, наверное, прелестные хокку.^[2]

— Телохранитель, цитирующий стихи?

— В сущности, мисс Стоун, я не совсем телохранитель. Понимаете, я ведь не просто стараюсь кого-то от чего-то уберечь, прикрыть собою. Мои функции значительно шире.

— Кто же вы в таком случае?

— Организатор защиты, или главный защитник. Вот, к примеру, Шелли, ведь, кроме столь дивно описанного песка, его стихотворение напоминает мне о…

Савидж указал на ступени, по которым они поднимались. Мрамор подвергался на протяжении веков разрушительному воздействию не только времени, но и ступавших по нему сначала многочисленных иноземных полчищ, а затем — нескончаемого потока туристов, но более всего он пострадал от выхлопных газов.

Они проходили через Пропилеи,^[3] полуразрушенная широкая мраморная дорожка была покрыта деревянными изгибами. Они миновали пять портиков, поднимаясь все выше и выше, достигнув наконец площадки, откуда вправо и влево расходились две тропинки.

После изнурительной летней жары в сентябре установилась приятная теплая погода, а вместе с ней в Афины хлынули туристы. Вот и сейчас, группами и поодиночке, они пробегали мимо Савиджа и Джойс с выпученными глазами, едва переводя дух после крутого подъема. Некоторые фотографировали Браронию и менее впечатляющий Дом Арефорроя.

— Прикажите своим людям следовать за нами, — сказал Савидж. — Я буду наблюдать за тем, что происходит впереди.

Повернув направо, они прошли к обширному прямоугольному Парфенону, который в древние времена являлся храмом, посвященным Афине, греческой богине мудрости и справедливой войны. В 1687 году конфликт между оккупантами привел к тому, что венецианцы взорвали турецкий склад боеприпасов, находившийся в Парфеноне, в результате чего была уничтожена значительная часть памятника, были разрушены колонны и большая часть крыши. Восстановительные работы не закончены и по сей день. Великолепные дорические колонны были в лесах. Внутрь храма, дабы уберечь его от дальнейшего разрушения, посетителей не пускали.

Савидж поспешил отвернуться от туристов, подходивших к крутому южному склону Акрополя. Облокотившись на упавшую колонну, он смотрел на раскинувшиеся внизу Афины. Утренний бриз утих. Несмотря на безоблачное голубое небо снова начал наползать смог.

— Вот здесь, не опасаясь быть подслушанными, мы можем поговорить. Мисс Стоун, причина, по которой я не был уверен, что смогу на вас работать…

— Но вы еще не знаете, зачем вы мне понадобились!..

— …заключается в том, что организатор защиты, или главный защитник, является одновременно и слугой и хозяином. Вы сами распоряжаетесь своей жизнью — определяете, куда желаете пойти и чем заняться, но ваш защитник решает, каким образом вы попадете в нужное вам место и какие меры предосторожности при этом следует соблюдать. Но вы обладаете репутацией властной женщины. Поэтому я не уверен, что вы готовы подчиняться приказам человека, которого сами же наняли.

Она, вздохнув, пристроилась рядом с ним.

— Если проблема только в этом, то можно считать, что ее не существует.

— Не понял.

— Речь идет не обо мне. В беде оказалась моя сестра.

— Поясните.

— Вы о ней что-нибудь знаете?

— Рейчел Стоун. Десятью годами младше вас. Тридцать пять лет. Была замужем за сенатором из Новой Англии, баллотировавшимся на пост президента и погибшим от пули неизвестного убийцы. Вдова политика и сестра кинозвезды, она оказалась в числе наиболее заметных и привлекательных женщин нашего времени. За ней принялся ухаживать греческий корабельный магнат. В прошлом году они поженились.

— Поздравляю. Домашнее задание выполнено на «отлично».

— Вы тоже заслуживаете «пятерку».

— Этот брак очень смахивает на Парфенон. Развалины. — Джойс Стоун порылась в скромной сумочке из гобелена, извлекла из нее пачку сигарет и стала закуривать. — Вы не джентльмен, — резко бросила она Савиджу.

— Потому что не поднес вам зажигалку? Я ведь только что объяснил вам: когда дело касается защиты, вы становитесь служанкой, а я хозяином.

— Чушь какая-то.

— Вовсе нет, если учесть, что руки у меня всегда должны быть свободными на тот случай, если кто-нибудь станет вам угрожать. Так зачем же я вам понадобился?

— Моя сестра хочет получить развод.

— Тогда ей нужен адвокат, а не я.

— Этого ее ублюдочный муженек ни за что не допустит. Она останется его пленницей до тех пор, пока не переменит свое решение.

— Пленницей?

— Разумеется, она не закована в цепи, если вы об этом подумали. Но она — пленница, хотя ее и не пытают. — Джойс удалось наконец зажечь сигарету. — Если не считать изнасилований ежедневно утром, днем и вечером. Он говорит, это для того, чтобы напоминать ей, что она теряет. Мол, ей нужен надежный мужчина. А вот ему нужно продырявить его мерзкую башку. Вы носите пистолет? — спросила она, выпуская струйку дыма.

— Иногда.

— Тогда, что от вас проку?

Савидж отлепился от колонны.

— Вы совершили ошибку, мисс Стоун. Если вам нужен убийца…

— Нет! Мне нужна моя сестра!

Савидж снова облокотился на колонну.

— Значит, вы имеете в виду возвращение похищенной.

— Называйте, как хотите.

— Если я соглашусь принять ваше предложение, мой гонорар составит…