СОРОК СЕМЬ РОНИНОВ

В Японии такими comitatus были самураи. Это военное сословие сформировалось спустя одиннадцать веков после Рождества Христова, когда у местных правителей — даймё — возникла насущная необходимость в надежной защите своих владений. На протяжении веков верховный военный правитель, именовавшийся сёгуном, пользовался неограниченной властью над даймё. Тем не менее каждый самурай приносил клятву верности своему местному господину. В 1701 году в обстановке всех этих сложных проявлений верноподданничества произошел инцидент, послуживший основой для создания одной из известнейших легенд в Японии.

Трое даймё были вызваны во дворец сёгуна в Эдо (современный Токио) для принесения клятвы верности. Но эти даймё были совершенно несведущи в придворном этикете. Двое из них обратились за помощью к дворцовому церемониймейстеру и в обмен на дорогие подарки были вознаграждены ценными советами.

Третий же даймё, князь Асано, был слишком бесхитростен, чтобы задабривать подарками церемониймейстера, господина Киру. Тот почувствовал себя уязвленным и в присутствии сёгуна высмеял Асано. Публично униженному Асано не оставалось ничего иного, как защищать свою честь. Он вытащил меч и ранил Киру.

Обнажить меч в присутствии сёгуна считалось тяжким преступлением, поэтому во искупление вины он приказал Асано совершить харакири. Даймё повиновался. Но этим дело не кончилось. Самураи Асано были повязаны неумолимым кодексом «гири» (свободный перевод данного слова означает «бремя долга»), они обязаны были отомстить за своего господина, уничтожив человека, который стал причиной его гибели, а именно — церемониймейстера Киру.

Закон «гири» должен был исполняться настолько неукоснительно, что сёгун понимал: предстоит дальнейшее кровопролитие. Чтобы положить конец кровавой вражде, он послал своих самураев к замку Асано с требованием немедленной сдачи вассалов Асано. В замке тем временем старейшина самураев Асано — Оиси Ёсио — держал совет со своими подчиненными. Одни изъявляли готовность драться с воинами сёгуна. Другие предпочитали «последовать за господином», то есть совершить харакири. Но Оиси чувствовал: большинство считает, что со смертью господина утратила силу принесенная ему клятва верности. Пожелав испытать, кто чего стоит, он предложил разделить имущество их господина и разойтись. Многие презренные воины с радостью приняли это предложение. Оиси выдал им некую сумму денег и приказал уйти. Из более трехсот самураев остались лишь сорок семь. С ними Оиси заключил договор, который был скреплен кровью.

Эти сорок семь человек сдались воинам сёгуна, заявив, что отныне они снимают с себя обязательства, налагаемые «гири», и больше не испытывают чувства вины перед своим мертвым господином. Они притворились, будто смирились с судьбой и стали бродячими самураями, то есть самураями, лишившимися господина, и впрямь разбрелись в разные стороны.

Однако подозрительный сёгун разослал повсюду своих соглядатаев, дабы убедиться, что вражде действительно положен конец. Желая ввести соглядатаев в заблуждение, ронины повели самый что ни на есть презренный образ жизни. Одни ударились в пьянство, другие — в распутство. Один продал жену в наложницы. Другой убил тестя. А еще один ухитрился подсунуть свою сестру ненавистному князю Кире. Казалось, все сорок семь ронинов смирились с тем, что мечи их ржавеют, а люди плюют им открыто в лицо, и окончательно погрязли в бесчестье. Но вот минуло два года после смерти князя Асано, и соглядатаи сёгуна, по-видимому, уверовали в то, что самураи не помышляют о мести и вражда окончена. Сёгун отменил дальнейшую слежку и отозвал своих людей.

В 1703 году сорок семь ронинов снова сошлись вместе и напали на замок Киры. Дав волю долго сдерживаемой ярости, они убили ничего не подозревающую охрану, обезглавили презренного врага и, отмыв голову от крови, отправились в паломничество к могиле своего отомщенного хозяина, чтобы возложить на нее голову врага.

И все-таки цепочка «долгов» на этом не завершилась. Следуя законам «гири», ронины нарушили клятву, данную сёгуну, ведь он приказал прекратить вендетту. Один закон чести вступал в противоречие с другим. Оставалось единственное приемлемое решение. Сёгун приказал, ронины повиновались. С ликованием самураи вонзили себе в живот меч, поведя лезвие слева направо, а затем резко вверх, в доблестном ритуальном самоуничтожении, называемом сэппуку. Могила сорока семи ронинов и по сей день считается одним из священных памятников старины.

Comitatus. Сорок семь ронинов. Савидж и Акира. Кодексы чести и долг. Честь и верность. Обязанность защищать своего господина, а в случае необходимости отомстить за него — даже ценою собственной жизни. Такова пятая, и самая благородная из всех, профессия.

Часть первая

ВОЗВРАЩЕНИЕ МЕРТВЕЦА

ЛАБИРИНТ

Глава 1

Следуя профессиональной привычке, Савидж нажал кнопку этажа на один уровень ниже, чем тот, который ему требовался. Разумеется, непрошеный посетитель смог бы добраться на лифте лишь до второго сверху этажа. Только компьютерная карточка, опущенная в прорезь кабины лифта, автоматически поднимала нужных лиц на самый верх здания. Савиджу тоже выдали такую карточку, но пользоваться ею он отказался. Он вообще ненавидел лифты. Их обособленность внушала ему опасения. Никогда не знаешь, что может ожидать тебя за открывающимися дверьми. Нет, Савидж не ожидал на сей раз какого-либо подвоха, просто он считал, что за одним нарушением диктуемых профессией правил неизбежно последуют другие, и когда придет настоящая беда, то достойно встретить ее он уже не сможет.

Кроме того, в этот теплый сентябрьский день в Афинах он хотел проверить систему безопасности того человека, к которому его пригласили. Хотя у него частенько бывали богатые и влиятельные клиенты, как правило, политики и крупные предприниматели, встреча с человеком, совмещающим оба эти поприща, да к тому же являющимся живой кинолегендой, была для Савиджа особой честью. Такое случается нечасто.

Когда лифт остановился и двери распахнулись, Савидж отступил немного в сторону. Внутренне сосредоточившись, он острожно выглянул в коридор и, когда никого не обнаружил, расслабился и прошел к двери, на которой по-гречески было написано «пожарный ход». Ручка беспрепятственно повернулась.

Савидж осторожно шагнул за дверь и оказался на лестничной площадке. Каучуковые подметки заглушали шаги по бетону. Все двадцать семь этажей казались вымершими. Полная тишина. Савидж повернулся к находившейся рядом справа двери и подергал ручку. Отлично. Так и должно быть. С той стороны задвижка непременно — в случае необходимости — могла быть открыта. Но здесь непрошеные посетители остановились бы и не смогли подняться выше. Савидж сунул в замочную скважину два металлических зубца — один для доступа к системе рычагов, второй для отыскания щелей, через которые можно добраться до задвижки и отодвинуть ее. Через семь секунд он открыл дверь, огорчившись, что запор оказался таким простым. Полагалось бы провозиться по крайней мере с ним вдвое дольше… Н-да…

Савидж проскользнул в проем, медленно затворил за собой дверь и стал внимательно оглядывать идущие вверх ступени. Никаких телекамер ближнего обзора он не обнаружил. Здесь царила полутьма, что оказалось для него весьма кстати. Он добрался до следующей площадки и снова внимательно огляделся. Охраны нигде не было видно. Попробовал ручку, нахмурился: дверь была не заперта. Но мало того, когда он открыл эту дверь, то и за ней не обнаружил охраны.

По заглушающему шаги ковровому покрытию Савидж двигался вдоль коридора, отыскивая нужный ему номер. Едва войдя в коридор, он сразу же учуял резкий запах табачного дыма. И вот сейчас, повернув за угол, Савидж увидел в дальнем конце коридора сгрудившихся в кучку троих мужчин. Один стоял, засунув руки в карманы, второй покуривал сигарету, а третий пил кофе.