Я отрицательно мотаю головой, испуганно смотря на парня. Он рывком сбрасывает меня на пол, хватает за волосы, поднимает голову на уровне своей ширинки. Я пытаюсь вырваться, но ничего не получается. Я слишком слаба.

— Нет! — Кричу я, но он силой заталкивает свой член мне в рот. Я мычу, пытаясь отодвинуться, но он проталкивает его слишком глубоко. Меня сейчас вырвет. Слезы застилают глаза.

Его член такой огромный. Я не могу дышать.

За что?

Я чувствую, как он увеличивается с каждой секундой . Киоссе держит меня за волосы, блаженно прикрывая глаза. Он на несколько секунд выходит, я кашляю. Горло болит невыносимо, но ему плевать. Он снова проталкивает его как можно глубже, двигая моей головой себе навстречу. Я унижена. Я уничтожена. Роняю слезы. Он ухмыляется. Ему нравится видеть мою беспомощность. Ему нравится видеть, что я полностью в его власти. Он доволен, хотя, кажется, что не совсем.

— Поработай сама, — приказываешь снова, выходя. Бьешь плеткой по спине, я скулю, словно собака. Капли слез капают на кафель. Я, подавив рвотный рефлекс беру его в рот не глубоко, но он ухмыляется.

Я знаю, о чем он думает. Он думает, что я шлюха, что он подчинил меня себе. Противно. Как же противно. Как же больно. Киоссе кончает мне прямо в горло, меня душит неистовый кашель. Он бросает очередной приказ «Глотай». И я подчиняюсь, надеясь, что он насытился. Отползаю от него, забиваюсь в угол, пытаясь найти глазами что-то. Он поднимается на ноги, одевая джинсы, наклоняется ко мне и грубо целует. Мои губы дрожат, они плотно сжаты, по ним текут соленые слезы. Он отрывается и смотрит на меня, а я смотрю на него, полными глазами слез. Шевелю губами, силясь что-то сказать.

— Почему?

— Мне нравится причинять боль людям! — Он говорит честно, улыбаясь холодной улыбкой.

Никита отходит от меня, я продолжаю сидеть, забившись в угол.

— Я жду завтрак! — Ухмыляется и выходит из ванной, хлопая дверью.

***

Я ерзаю на стуле, чувствуя, что внизу живота ссадит. То, что произошло в душевой тридцать минут назад, все еще стоит у меня перед глазами. Каждый новый вдох и выдох приносят невыносимую боль. Мой желудок все-таки вывернуло, во рту остался неприятный привкус

Я вздрагиваю, когда на кухню, насвистывая какую-то песню, входит Киоссе. Он бросает на меня безразличный взгляд и шарит по карманам, ища свою драгоценную пачку сигарет. Находит, закуривает. Комната наполняется сигаретным дымом. Я снова чувствую, как сводит живот. Он всегда курит после секса. Наверное, это привычка. Крепче сжимаю в руках нож, продолжаю нарезать овощи для салата, но руки предательски дрожат, кусаю губу. Во рту металлический вкус собственной крови. Снова прокусила её. Задыхаюсь. Горло, будто сдавливает тисками. Заглатываю воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Порезала палец, плотно стискивая зубы, я пытаюсь сдержать всхлип. Не реви. Не смей реветь. Не смей реветь у него на глазах. Внутренний голос просыпается, я пытаюсь вдохнуть кислород полной грудью, но не получается. Та ужасная картина стоит перед глазами. Я не могу не о чем думать. Мысли заполняет хаосом.

— Подойди ко мне, Настенька! — Я слышу его голос. Властный. Грубый. Холодный. Душа опять падает в пятки. — У меня для тебя подарок, — Выбрасывает сигарету в урну.

Поднимаюсь. Колени дрожат. Казалось, что если я сделаю хоть шаг, то просто упаду. Маленький шаг в его сторону. Сердце пропускает удар. Еще один. Я стою совсем рядом с опушенной головой. Я не могу смотреть на него. Я не хочу смотреть на него.

Никитины губы искривлены в довольной улыбке. Ему нравится, когда я не сопротивляюсь, когда выполняю его приказы. Он доволен этим. Он доволен тем, что может сделать со мной всё, на что способна его извращенная фантазия. Он достает из кармана ошейник и поводок. Кажется, моё сердце больше не стучит. Нет. Он не может сделать этого. Нет. Я ошибалась. Он сделает со мной всё, что захочет, и я не смогу ему помешать. Замок ошейника клацает на моей шее. Никита затягивает его потуже. Специально, чтобы мне не хватало воздуха.

— Будешь сопротивляться - будет гораздо больнее! — Рявкнул Киоссе, когда я вцепилась рукой в его ладонь на своей шее, пытаясь помешать ему.

Я испуганно отдернула руку, боясь, что он сделает мне еще больнее. Ухмыльнулся, одобрительно кивнув головой:

— Хорошая девочка.

Никита прекрасно видел, как я пытаюсь сдержать слезы, как я пытаюсь запихнуть их обратно. Это его забавляло. В его карих глазах плясали злые чертики. А я знала, что обречена.

— Ты догадываешься, что я собираюсь сделать, верно? — Заглянул в мои глаза, наполненные страхом и испугом. — И я скажу тебе, что ты правильно думаешь. Свою зверушку хозяин должен выгуливать.

Он пристегнул к ошейнику поводок и с силой, резко дернул. Я на коленях поползла за ним, глотая слезы очередной истерики.

Мамочка, забери меня к себе.

Пожалуйста.

========== Fourteen. ==========

POV Настя.

— Знаешь, если бы ты была более послушной, все было бы иначе, — говорит Никита, смотря на то, как я ползу следом за ним, глотая слезы, — я бы мог сделать твою жизнь более приятной.

Он прекрасно видит, в каком состоянии я нахожусь. И продолжает быть бесчувственным. Как можно быть таким жестоким? Как можно так издеваться надо мной? Сколько можно меня унижать? Он уже давно втоптал меня в грязь. Он сделал мою жизнь невыносимой. Чего он добивается еще? Он прекрасно знает, что я полностью в его власти. Что же еще ему надо от меня?

— Ты слушаешь? — Он дернул поводок на себя, заставляя меня поднять голову и посмотреть на него. Его губы опять исказились в кривой недовольной усмешке. — Хватит реветь! Не надоело еще? Твои слезы меня не берут, даже не старайся. А лучше подумай над своим поведением.

— Чего ты хочешь? — Шепчу я.

Воздуха не хватает, потому что ошейник сдавливает горло слишком сильно. Мой голос охрип, я едва могу шевелить своим телом. Низ живота сводит колющей болью. Этот придурок постарался от души, чего ему еще надо? Я уничтожена. Я превратилась в живую игрушку. Ему мало этого? Я жить не хочу. Такой жизни врагу не пожелаешь.

— Чего я хочу? — Улыбается, присаживаясь рядом со мной на корточки. Карие глаза прожигают насквозь. — Я хочу, чтобы ты была только моей, чтобы твоя душа, чтобы твоё тело, чтобы ты вся, от кончиков пальцев до кончиков волос принадлежала мне.

— Ты можешь сделать со мной всё, что захочешь, — отвечаю я, — этого мало тебе?

— Мало, — кивает головой, — я хочу большего. Гораздо большего, Настенька. И я всегда получаю то, чего хочу.

— Отпусти меня, — я знала, что он скажет, но вопреки этому, надеялась на чудо, которого не существует.

— Нет.

Его ответ был грубым и холодным. Он посмеивался над моей наивностью. Он считал меня дурой, до которой никак не может дойти, что она никогда не будет свободна, что она всегда будет принадлежать Киоссе, потому что она — его зверушка, а он — её хозяин. Потому что она рабыня Дьявола. Навеки. Я не могла смириться с тем, что это действительно так. Его трудно назвать человеком. Настоящий человек не будет насиловать, избивать, издеваться, относится ко мне, как к животному. Он не человек. Убийца, с наклонностями садиста. Мой личный Дьявол. Забавно звучит, правда? Интересно, он сам понимает это или нет? Он понимает, что это пожизненный срок? Изнасилование. Похищение. Жестокое насилие. Убийство. Тут полный набор преступлений. Говорят, что, когда человек умирает, то он попадает либо в Рай, либо в Ад. Я согласна, странная теория, но, честно говоря, я хочу умереть, чтобы сбежать из земного ада. А вот Киоссе за его грехи полагается сжечь в адском котле. Я хочу этого. Я хочу, чтобы он понял, что я чувствую. Я хочу, чтобы он сам чувствовал это. Я хочу, чтобы он заплатил за все свои грехи.

***

Создавалось под: Artik pres. Asti – Так было..Так больно…

POV Автор.

— Может, поговорим? — Никита серьёзно смотрит на девушку. Та, скрестив руки на груди, выжидающе смотрит на лучшего друга, сидя на кровати.