— Ну и езжай себе! — Обижается Настя, спрыгивает с качелей и уходит домой, слыша за спиной голос Никиты:
— Настя, подожди! Настя, стой! — Но девушка забегает в подъезд, не желая больше слушать друга. Обида душит её. Слишком сильно. Она просто не вынесет разлуки с ним, а он этого просто не понимает.
Может быть, она была привязана к нему слишком сильно. Странное чувство тревоги не покидало её.
***
Настя возвращается в машину к Святу, когда уже начинает моросить мелкий дождик. Она улыбается, скрывая за своей недо-настоящей улыбкой колющую грусть в сердце. Степанов замечает это, но не задает лишних сейчас вопросов. Он прекрасно понимал, что значит терять близких людей.
Самое сложное для неё сейчас — это расставаться с Никитой. Может быть, она бы провела тут гораздо больше времени, если бы могла. Ведь какие-то жалкие пятнадцать минут, не значат ничего. Белова снова чувствует себя виноватой перед ним, как тогда, когда она ушла, когда не выслушала его, и лишь Бог знает, как она жалеет об этом. Но то, что ушло — уже никогда не вернется. Придётся свыкнуться с этой мыслью и продолжать жить дальше.
— Можем ехать? — Спрашивает Свят. Девушка кивает головой, переводя свой взгляд на стекло, по которому скатываются капли дождя.
Машина трогается: она уезжает, чувствуя, что глаза наполняются слезами. Просит прощения, что уезжает. Чувствует, что ладонь Свята накрывает её ладонь, сжимает, пытаясь успокоить прикосновением. Ей тяжело, и он видит это. Так хотелось бы забрать всю её боль себе, чтобы не видеть, как эти прекрасные глаза умеют плакать.
Машина выезжает на основную дорогу. И через несколько минут в боковом зеркале Святослав замечает черную тонированную BMW, которая стремительно приближалась к ним, голубоглазый прибавил скорость, но машина сзади не отставала.
— Пристегнись! — Скомандовал Степанов Насте, прибавляя скорость сильнее. — Сейчас мы немного покатаемся.
— Что случилось? — Взволнованно спросила Белова, поворачивая голову назад. Черная BMW всё так же следовала за ними. — Кто это? — Кажется, у девушки начинался приступ паники.
— Всё будет в порядке! — Ответил Свят, крепче сжимая ладонь Насти в своей руке. — Просто верь мне, ладно? — Улыбается, пытаясь успокоить этим девушку, но она понимает, что что-то не так. И ей становится страшно.
Когда скорость на спидометре превышает отметку ста пятидесяти, Настя понимает, что всё очень плохо. Сердце колотиться в груди, словно бешеный зверь. Ей невыносимо страшно. Слёзы собираются в глазах. Ужас застывает в глазах, а оглушающий крик Насти вырывается из глотки, когда BMW Никиты сталкивает машину Свята в кювет.
========== Twelve. ==========
Я запомнила лишь свой крик и визг тормозов. Дальше — провал и темнота, уносящая далеко за пределы Вселенной. Только потом, когда я смогла очься, я поняла, что произошло. Страх окутал всё тело, принося неприятные ощущения. Я была завернута в него, словно в паутину.
Первым, о ком я подумала, был Свят. Что если, он умер? Что если, Киоссе убил его? Что если, я его больше никогда не увижу? Что если, он мог умереть, спасая меня?
Нет.
Не думай об этом. Только не думай. И всё будет хорошо.
С ним всё в порядке. Он жив и здоров. И тебе надо постараться найти его. Давай же. Комната, в которой я находилась, не была мне знакома. Я никогда раньше не была в ней. И, честно говоря, не хочу быть. Я попыталась приподнять своё тело, но голова закружилась и мне пришлось лечь обратно, закрывая глаза.
— Ты меня напугала! — Голос, до боли знакомый, наполнил комнату, и я резко распахнула глаза, не веря тому, что сейчас вижу. Рядом с кроватью стоял мой отец. Он сдержанно улыбнулся, когда увидел мои удивленно-испуганные глаза. — Ты не рада меня видеть, дочка?
— Папа? Что ты тут делаешь? — Я снова попыталась поднять своё отяжелевшее тело, но отец, отрицательно помотал головой, заставляя меня всё же лежать. Я послушалась.
— Никита рассказал мне об аварии. И о том, что ты изменила ему с каким-то Святом! — Неодобрительно покачал головой мужчина. — Ты хочешь разрушить мой бизнес? Ты хочешь разрушить мою жизнь? Черт возьми, Настя, ты должна понимать, что твоя свадьба с ним для меня очень важна! — На повышенном тоне, проговаривает мужчина. — Если ты не станешь его женой, мне придет конец!
Слышать подобные слова от своего отца было отвратительно, обидно. Всё это пахло предательством. Я, действительно, не могла подумать, что он способен так поступать со своей единственной дочерью, которая любит его.
— Ты ничего не понимаешь, папа! — В ответ крикнула я. — Он относится ко мне, как к какой-то зверушке. Избивает и насилует. Я не стану это терпеть, слышишь? Вы можете убить меня, но я никогда не выйду замуж за этого изверга! Если я сделаю это, то мне придет конец! — Я почему-то была уверенна, что он не поверит мне, что посчитает лгуньей.
Он очень сильно изменился. Я с трудом могу узнать в этом человеке своего отца. И в этом был виноват Киоссе, он хорошо манипулировал им. И от этого моя ненависть становилась сильнее с каждой новой секундой.
— Знаешь, я думал, что ты вырастишь достойной личностью, достойным человеком. Я возлагал на тебя большие надежды. Я верил в тебя. В то, что ты сумеешь принимать правильные решения. Теперь я понимаю, что ты не моя дочь, что твоя мать просто нагуляла тебя! — Слова больно били по лицу, по сердцу, по моей душе. На глазах застыли слезы.
— Как ты можешь так говорить? — Прошептала я. — Я же люблю тебя.
— Я не могу сказать тебе о том же! — Он разворачивается и уходит, оставляя меня топиться в собственных слезах от отчаянья.
***
— Несите её в машину! — Сквозь пелену темноты, я услышала чей-то приказный голос.
Я не чувствовала собственного тела. Постаралась открыть глаза, но с первого раза не вышло, потому что дневной свет резанул по глазам. Я попробовала еще раз, получилось более удачно. Меня несли на руках. Я чувствовала слабость и пульсирующую боль в висках. Спустя несколько минут, я находилась на заднем сидении автомобиля. Мне в лицо плеснули холодной водой.
— Жива? — Я попыталась кивнуть головой, сфокусировав свой взгляд на знакомом охраннике. Он сидел рядом со мной и, увидев, что я открыла глаза, фыркнул и убрал бутылку с водой в сторону. — Как ты себя чувствуешь? Сколько пальцев видишь?
— Три, — отвечаю. Он усмехается и убирает руку. — Почему у меня так сильно болит голова?
— Это ты еще легко отделалась! — Кивает молодой человек.
И в этот момент я вспомнила, что произошло. Машина падает в кювет, мой испуганный крик. Рука Свята, которая крепко вцепилась в мою. Нет. Не может быть. Он не мог погибнуть, он не мог оставить меня одну, пожалуйста, не надо. Не надо, слышишь?
Я резко дернулась в сторону открытой двери, но меня тут же придавили к сиденью, не позволяя выйти наружу.
— Отпусти! — Требую, пытаясь вырваться, но эта обезьяна сильнее меня. — Отпусти меня! — Начинаю кричать. — Не трогай меня, отпусти! — Его стальная хватка разжимается, и я буквально вываливаюсь из машины, падая на колени.
Ищу глазами Свята, но вижу только перекошенную груду металла, а из неё слышатся стоны. Я поднялась на ноги и со всех ног кинулась к машине, но резко остановилась в паре метров, потому что увидела знакомую спину, стоящую рядом с машиной. По телу прошлись холодные мурашки. В его руках была зажигалка, и он собирался поджечь машину. Он собирался убить Свята.
— Стой! — Закричала я. — Не смей этого делать! — Меня схватили за руки парни, которые вышли из машины Киоссе. По щекам катились слезы, я пыталась вырваться, но тщетно. Он посмотрел на меня и спустя секунду разразилось пламя огня. — Нет! — Я закричала не своим голосом. — Нет, — я продолжала это повторять, брыкаясь в руках, державших меня охранников.
Машина полыхала огнем. Мне удалось вырваться из рук охранников, я кинулась на Киоссе с кулаками. Мне удалось ударить его по щеке, по груди, но он был сильнее меня, поэтому одного удара в живот хватило, чтобы я согнулась пополам и упала на асфальт. Было невыносимо больно, я подавила протяжный стон, с силой кусая губу. Хотелось закричать, но из глотки вырвался лишь хрип от боли, которая пробила тело. Я схватилась за живот и уткнулась головой в колени, лёжа на асфальте.
