Из столовой запахло супом. Настоящим мясом и свежими ягодами. Вкусным чаем и натуральным медом. Роза остановилась у витринной панели. Экран дисплея еще не потух от прошлого посетителя, и схематичные бананы, клубника и черника весело подпрыгивали, предлагая ей прикоснуться к ним. Тысячи ароматов настоящей еды поднимались в воздух. За соседним прилавком мужчина буквально облизывал экран, уткнувшись в него носом и наслаждаясь этими запахами. Он нажимал на картинки, и душистые коктейли выбранных им продуктов отрывались от живого стекла и плыли, плыли. Прохожие останавливались, принюхиваясь и наслаждаясь ими. Вот же, думала Роза, я не одна такая, они тоже понимают, что все кругом не настоящее! Но люди продолжали движение, горюя об утраченной натуральности.

Хьюго подсел к одинокой девушке в красном распахнутом пальто. Он, конечно, хотел побыть один, но не смог отказать внутреннему порыву. От незнакомки пахло дешевыми и сладкими духами. Ему нравился этот запах, и сердце забилось сильнее.

– Который час? – спросил он, и пальто девушки резко поменяло оттенок на грязно-желтый. Испугалась и встревожена, подумал Хьюго, но успокоил себя. Теперь он мог не особенно переживать о манерах.

– Шесть, – ответила она и осмотрела гостя.

– Я Хьюго, – нарочито скучающим тоном произнес он.

Незнакомка отвернулась и немного помолчала.

– Я Роза.

– Ты не против поговорить со мной? Пока… – он осторожно помолчал, выбирая слова. – В общем, вот.

Девушка внимательно осмотрела паспорт Хьюго и едва заметно кивнула.

– Ты настоящий. Не такой, как эти, – она кивнула в сторону проходивших людей. – Тебе страшно?

– Нет. То есть, я не знаю. Мне не очень уютно. Я начинаю волноваться, хотя не хочу этого делать.

Они помолчали.

– У тебя есть родители? – спросила Роза

– Нет, я из пробирки, – отозвался Хьюго. – А у тебя?

– Мама. Сперматозоид синтетический.

Снова повисла пауза.

– А тело… Сколько раз делал операцию?

– Ни разу, – искренне ответил

– Что? Очень смешно.

– Честно! Все гены скомбинировали при рождении. Ну, я еще спортом занимаюсь, – покраснел Хьюго.

– Спортом? Зачем?

– Так интереснее, что ли.

– Ну ты даешь. И прямо никогда не вмешивался в ДНК? Что, совсем ни разу?

– Нет.

– То есть это твое тело?

– А разве у тебя оно не твое?

– Удаляла ген наследственной слепоты, копалась в гормональной, чтобы фигуру подогнать. Не все как ты сразу рождаются идеальными, – улыбнулась она. – Можно же сделать себя здоровым и сильным.

Хьюго хотел было спросить, зачем, но смутился. Может, она считает его никудышным?

– Пойдем в планетарий, – вдруг предложила она. – Это точно не будет зря.

В искусственно состаренном и иллюзорно обветшалом здании было тихо. Под потолком огромных высоких залов висели обрывки фраз посетителей. Эхо подхватывало их и прятало в колоннаде за потрескавшейся фреской. Стены с облупленной штукатуркой были серыми. Иногда попадались вкрапления зеленого, выглядывающие сквозь второй слой краски. Новые знакомые прошли в небольшой зал со звездной картой над головой и улеглись на мягкие кресла. Объемная карта тут же поглотила их. Роза и Хьюго полетели сквозь галактики, созвездия и метеоритные пояса навстречу бесконечной черноте. От удивительных соцветий на темном фоне голова шла кругом.

– Ты веришь в бога? – спросил Хьюго.

– А кто-то еще верит? – удивилась Роза, поднимая руки навстречу Вселенной.

– Разве то, что человек может воспроизводить себе подобных искусственно, отрицает существование бога? – начал рассуждать парень. – Да и теория эволюции его не отрицает. Даже религиозные мифы не перечеркивает. Когда говорю с высшими силами, хочется, чтобы меня слышали и помогали в важную минуту. Но ведь независимо от того слышат они или нет, помогают или нет, для нас это в первую очередь психология. Главное, что мне становится легче.

Роза посмотрела на него. За ее головой, опущенной на откинутую горизонтально спинку кресла, неслись звезды. Сотни планет проносились, отражаясь в ее серьезном и внимательном взгляде. Она смотрела прямо на него, решая, почему он заговорил о вере. Она думала, пока он смотрел на эти переливающиеся всеми цветами глаза, эти волосы, разбросанные по мягкой ткани, на аккуратные черты лица. Смотрел и наслаждался чем-то действительно красивым. Более красивым, чем упущенный им рассвет. Что-то зашевелилось в груди и захотелось пожить еще, но времени уже не было.

– Как-то странно даже, что человек вот так, из меня вдруг появится, – выпалила, наконец, Роза и отвернулась, почувствовав, как сама стала любоваться живым Хьюго.

– Хочешь, попробуем?

– Человека родим? – засмеялась Роза, играя со звездами на небе через виртуальную реальность.

– Да нет, – покраснел он. – Я про ту часть, где только удовольствие.

Роза вновь оторвалась от неба. Она смутилась, сама не понимая, чего.

– Я совсем не умею и даже не представляю себе, что это.

– Я тоже. Но я, кажется, этого хочу. Очень.

– В книгах и фильмах они касаются друг друга губами, а потом слюнявят их. Думаешь, это приятно?

– Не знаю.

Он потянул руку к ее щеке, коснулся нежной кожи и повел пальцами по вискам. Роза закрыла глаза, давая ему смахнуть закрывавшую их прядь. Он хотел трогать это лицо, не переставая. Черные дыры, проходя сквозь них, поглощали целые системы в эти секунды, а он гладил ее волосы. Хьюго наклонился к Розе, которая быстро дышала, боясь пошевелиться. Сначала они коснулись кончиками носов и невольно фыркнули. Губы осторожно скользили, стараясь захватить как можно больше драгоценного счастья, и молодые люди неловко крутили головами, не зная какое положение зафиксировать. Они не хотели останавливаться, не могли даже подумать о том, что придется разорвать эту связь. Метеоритная пыль неслась им на встречу, а кометы мелькали рядом, пока они проваливались в бесконечность.

– Так или иначе, все крутится вокруг денег. Грязные карточки со стертыми номерами в карманах – это не важно. Ведь внутри них прячется заветный чип. Это воплощение свободы, независимости? Нет, ее у нас уже давно отняли, и каждый из окружающих людей понимает это, осознает, дотрагиваясь до этой мысли кончиками своего изуродованного сознания. Но прикосновение это калечит, и отросток, зачаток индивидуальности отдергивается назад, не пытаясь больше выйти из своей зоны комфорта. Больно обжигает неспособное к собственным рассуждениям и анализу мышление одна только идея, что им манипулируют. Что же тогда есть эти вонючие циферки на виртуальном счету? Это еда. Это одежда. Это теплая постель и бодрящий душ. Вот что такое деньги. Мы устали считать их, устали выслеживать товары по акциям и мечтать о путешествиях. Устали думать о завтрашнем дне и бояться лишний раз пообедать не дома. И поэтому за нас их считают другие. Обо всем, что касается этих карточек, уже позаботился банк – вам не надо беспокоиться о местонахождении ваших пенсий, держать в голове все налоги и возиться с документами. Главная задача банка – чтобы вы никогда не вспоминали о настоящих деньгах, которые вам якобы принадлежат. О них нужно думать как можно реже. Об истинной ценности вашего времени, сил и энергии, которые вы потеряли, а не этих придуманных из воздуха циферках на мониторах.

Мужчина шел нарочито неспешно, иногда оборачивался, проверяя, не отстал ли только что привезенный чистильщиками гость, и потрясал перед ним терминалом для пожертвований. Убедившись, что юношу ничего не интересует, он оставил попытки и указал на дверь:

– Вам туда.

– А где я? – наконец поинтересовался молодой человек.

– В лучшем мире, – ухмыльнулся мужчина и еще раз указал ему на дверь.

– У вас есть выбор. Покинув город, вы будете жить в полной гармонии с природой. Никаких излишеств, только то, что вы добудете собственным трудом. Среда может показаться вам агрессивной сначала, но вы должны справиться. Мы обучим вас простейшим вещам. Или вы можете остаться работать у нас в офисе…