Литмир - Электронная Библиотека

Я лежала на полу, плечо болело, а перед глазами все мельтешило. Сердце ушло в пятки, когда я почувствовала нечто, утыкающееся мне в затылок. Если бы горло не болело, я завизжала бы дурным голосом, потому что неизвестный сопел и беззастенчиво принюхивался, пофыркивая, отчего волосы слегка развевались в разные стороны.

Медленно обернувшись, я уткнулась в… звериный нос, втянувший в очередной раз воздух, а после фыркнувший мне прямо в лицо.

Зверь был огромный, особенно на фоне маленькой меня, сжавшейся в комок. Огромный темно-бурый медведь, явно больше обычного гризли, нависал надо мной. Рациональная часть меня догадывалась, что это мой Мишка, а нормальная, женская, затряслась в ужасе. Одно дело, когда зверь где-то внутри человека и его не видно, хотя ты и знаешь о его существовании, другое… когда перед тобой сидит самый опасный хищник необъятных размеров. Да он за один кусь может меня обезглавить!

Хорошо, что голос еще не вернулся, иначе мой визг выбил бы стекла, а медведя бы контузило.

Я потихоньку стала отползать назад, в сторону выхода, а зря. Медведь был явно против. Между клыков, похожих на бивни, мелькнул серо-розовый язык.

«Ой-ёй, только не это», – паническая мысль о том, что меня всё-таки съедят, мелькнула и тут же исчезла, потому что паниковать было уже поздно. Полуметровая мокрая, теплая и очень скользкая тряпочка со специфическим запахом прошлась по моей коже от ключиц, не прикрытых платьем, вдоль уха и до самых волос, демонстрируя… дружелюбие?

– Мишка, это ты?

– Ры-ыу, – получила я исчерпывающий ответ.

Глава 3

Я тихонько хихикнула сорвавшимся голосом, наверняка от перенапряжения, но страх понемногу отступал. Зверь сидел абсолютно спокойно, не шевелясь до тех пор, пока я не предпринимала очередной попытки отползти.

Пока я спала, Мишка вытянул у меня три четверти резерва, видимо, во сне я продолжала отдавать силу, как запрограммированная. За эти сутки я ему сильно надоела, и он впервые обернулся, не иначе как от раздражения. Чтобы перестала нудеть и обзывать. Недаром я теребила его столько времени. И вот теперь огромная медвежья голова размером с мой духовой шкаф из прошлой жизни нависла надо мной. Мишка явно напрашивался на ласку.

По крайней мере, так мне казалось.

– Хороший зверь, добрый, умный, воспитанный, – шептала я, с осторожностью прикоснувшись к морде, а осмелев, поглаживая и почесывая все, до чего могла дотянуться. Встать не представлялось возможным – две мохнатые лапы размером с бедро штангиста расположились по обе стороны от моей талии.

Внутри отпускало напряжение, скопившееся за эти долгие сутки. Война ещё не закончена, но эту битву я выиграла. Хотя бы за Мишку. Осталась сущая мелочь – вернуть Ричарда.

Дверь палаты резко распахнулась, отчего я вздрогнула, резко оборачиваясь, и раздраженный голос Курта потонул в громовом предупредительном зверином рыке.

Мишка встал на защиту своей избранницы, до которой, наконец, дошло, почему палата такая большая. Даже огромная. И очень скудно обставленная. Это палата для оборотней, которые могут обернуться в любой момент. А кровать все равно хлипкую поставили, медведю-то.

Интересно, они вообще рассчитывали на благоприятный исход? Или спецпалата – просто уступка правилам?

Курт стоял как истукан с острова Пасхи, такой же каменный и с таким же поджатым в ниточку ртом. Это правильно, не надо раздраженному зверю зубы демонстрировать. Зверь между тем аккуратно, не задев меня, развернулся к посетителю и с неповторимой медвежьей грацией встал на задние лапы и выпрямился во весь рост.

И это Мишку-то они называли слабым зверем?

Воспользовавшись моментом, я поднялась на ноги, не сводя с него ошалелого взгляда. Мишка обернулся и тихо рыкнул, словно заворчав. Каким-то образом я поняла, что он хочет, чтобы я при чужаке вела себя тихо. Целитель тем временем бочком-бочком и выскользнул за дверь.

– Мишка, это Курт, твой целитель. Ты прекрасно это знаешь. Ричарду будет за тебя стыдно.

– Р-рёо-о. – Меня явно пытались вразумить.

– И не спорь, веди себя прилично, – зашептала я ласково.

Страх перед зверем испарился, осталось удивленное умиление и нежность. Только сейчас я окончательно поняла, что мы справились.

– Миш, позови Ричарда, а? Я домой хочу, – попросила я надтреснутым голосом. Сил уже и вправду не осталось. Ни в эмоциональном плане, ни в физическом. Чувство было такое, что по мне трактором проехались, а после закатали в асфальт.

– А вот этого, деточка, не надо, – в палату, как порыв ветра, ворвалась Рамона. Несколько размашистых шагов, и вот она стоит на расстоянии вытянутой руки от Мишки. – Ах, какой красавец! Не мотай головой, а то сейчас обернусь и задам тебе трепку.

– Почему нет?

– Потому что ему необходимо побыть в звериной форме хоть часок, чтобы закрепить связь. Это во-первых, а во вторых, домой мы пойдем не к тебе, а к нам, как только Ричард вернет себе человеческий облик.

– Рвау!

Я беззвучно засмеялась. Мишка выразил свое несогласие с мамой, разве что огромной головой не замотал, показывая недовольство.

За дом я не переживала, на моих сотрудников можно было положиться. Мы ещё с Ричардом ничего не прояснили, так что к полноценному знакомству с родителями я была не готова. Сейчас, когда страх потерять любимого несколько отступил, я вдруг почувствовала себя некомфортно. Необходимо было освежиться и переодеться, выспаться, а самое главное, элементарно прийти в себя. И Ричарду на природе будет легче наладить новые отношения со своим зверем, я знала это точно.

Дверь приоткрылась, и опять появился Курт в сопровождении Рауля и, к моей радости, Флина. Братик сразу занял наблюдательную позицию у окна и слился с интерьером.

– Поздравляю! – Целитель выглядел настороженным. – Но попрошу не забывать, что у нас госпиталь, а не вольер для…

– Осторожно, Курт, не сравнивайте оборотня с животным, наживете себе врагов, – папа Ричарда широко улыбался, приобнимая целителя за плечи. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что так он показывает Мишке свое покровительство. Надо взять на заметку, только боюсь, что, если я обниму Курта, будут жертвы.

А Рауль откровенно любовался ипостасью сына. Да ещё и матушка вокруг ходила, рассматривая новый сынулин облик. Это родительское любование было столь ярким, что Мишка засмущался. Он шлепнулся на зад и прикрыл лапами опущенную голову.

– Какой эмоциональный зверь получился! – Рамона восторженно захохотала.

– Может, нам пойти на улицу? – наконец сообразила я, что зверь тоже имеет потребности.

Рамона тяжело вздохнула. Она по собственному опыту знала, как трудно оборотню в городе. Ричард рассказывал, что в какой-то мере доволен тем, что его оборот частичен, потому что крупной маминой медведице тяжело в городе. Мало того что простора не хватает, так ещё и многообразие ароматов покоя не дает. У медведей обоняние покруче, чем у кошек.

– Если нам нужно просто выждать время, то не обязательно сидеть здесь, – поддержал идею Флин.

Но госпиталь мы так и не покинули. Слишком много было опасений. Как магия повлияла на Ричарда, спало ли проклятие? Все это оставалось тайной, покрытой мраком.

Но ни через назначенный Рамоной час, ни через два, ни через три вернуть Ричарда нам не удалось. Мишка и близко к себе не подпустил ни Рауля, ни Сайтона, ни декана целителей. Утробное ужасающее рычание усиливалось, стоило лишь «чужакам» начать приближаться. Поэтому разговор велся на расстоянии. Предположение, что сила была усвоена зверем, казалось интересным, да только проверить его не получалось.

Ситуация становилась угрожающей. Флин тоже был беспомощен, Ричарда он не слышал, но чувствовал эмоции Мишки. Впрочем, это я и сама чувствовала. Даже лучше, чем Флина по эхо-связи. В одну минуту казалось, что передо мной ребенок, а уже через секунду он превращался в хищника, оберегающего свою территорию. Ричард же закуклился в своем призрачном счастье и призывам зверя не верил, да и сложно верить в картинки-образы про полный оборот, когда мужчина всю жизнь прожил с мыслью, что он неполноценен. Так что реальность воспринималась играми разума, а дурман, навеянный проклятием, реальностью.

4
{"b":"642652","o":1}