Крепыш улыбнулся, помолчал и спросил: – Ну и сколько у инвалида в кармане денег?

– Две с половиной тысячи, – вновь проблеял замполит, а у меня захолонело сердце.

– Начинается… – сверкнула в голове.

– Давай их сюда.

Григорий Иванович засуетился, стал судорожно шарить руками по карманам и через несколько секунд протянул тощенькую пачечку измятых купюр. Крепыш аккуратно расправил денежные знаки, пересчитал и неожиданно вернул пару банкнот обратно.

– Ты две семьсот дал. На двести обратно… Ладно, инвалид, повезло вам. Езжайте…

Амбалы до этого молчавшие и с интересом наблюдавшие за своим, явно главарём, вдруг возмущённо загудели: – Ты, чё… отпускаешь их? Пусть платят…

Но крепыш резко оборвал своих подельников: – Тихо… моя машина и я решение принимаю… Всё, езжайте, вопрос закрыт.

Григорий Иванович тут не сплоховал, машина завелась мгновенно и так стартанула с места, что я мгновенно вспотел, увидев как щебёнка словно пули полетели мимо оставшихся на дороге. Через пятьдесят метров я очнулся и неистово заорал: – Григорий Иванович, Стой!!!

– Чего – Стой! Газу отсюда надо… – исступлённо закричал в ответ подполковник.

– Стой – я говорю…

Машина, завизжав колёсами по асфальту остановилась, а я открыв дверцу выскочил на дорогу, коротко бросив через плечо: – Я сейчас…, – и побежал в сторону остановившихся, на визг колёс, удивлённых мужиков.

– Слышь… Погоди… – я подбежал к криминальщикам и, запнувшись спросил, – слушай, а ты с ментами потом разобрался?

Крепыш беззаботно рассмеялся и повернулся к подельникам: – Я вам рассказывал про ментов, как я их сук гнул, а он свидетелем был. А что ты их знаешь?

– Да, нет. Я там просто стоял… попутку ловил… Ну так что, разборки прошли или как?

– За базар я всегда отвечаю, так что без «или как». Не получилось разборок, я туда через полчаса приехал, а они все умотали. Зассали… Закрыли пост на замок и ВСЁ. Я там минут двадцать ещё стоял, ждал – Вдруг приедут? А потом плюнул и уехал, всё равно где-нибудь попадутся. Рожи я их запомнил.

Крепыш повернулся к товарищам и кивнул им на машину: – Я сейчас приду, с командиром только побазарю немного.

Бандюганы пошли к машине, на ходу закуривая, а крепыш снова повернулся ко мне: – А ты что и вправду командир танкового батальона? И танки есть?

– Да, а ты кто? – Крепыш мне всё больше и больше нравился. Хоть он явно был бандитом и довольно крутым, вполне возможно авторитетом, веяло от него чем то положительным, не то что от его сопровождающих.

Авторитет достал сигареты и неспешно закурил: – Да кто я – для тебя неважно. Я вот тоже когда-то хотел и стремился стать офицером, но… не сложилось. А так, если перевести моё положение на ваше армейское, то я буду повыше, чем ты. Полковник и если повезёт, то скоро вылезу в генералы. Ну… если только повезёт… – Вроде бы он хвалился и должен был с гордостью говорить о своём высоком положении в криминальном мире, но в голосе проскакивало некое сожаление. Помолчал немного, потом оживился и спросил.

– Да, кстати, а сколько сейчас командир батальона зарплату получает?

– Три тысячи с копейками.

– Три тысячи…! – Удивился собеседник, – я думал больше…

Он сунул руку в карман и достал приличную пачку денег, потом пошарился в других карманах и к пачке добавил ещё с десяток купюр: – Во… тут около сорока тысяч – это мои личные карманные расходы. И то это ну… недели на две… наверное. Как же можно жить на те деньги, которые ты получаешь? Ты молодой, тебе же и трахаться надо и выпить с товарищами…

Я усмехнулся: – Ты знаешь – на всё хватает. И на то и на это… Зато спокойно живу.

Крепыш рассмеялся: – Тут ты прав. Насчёт спокойствия. У меня квартира на первом этаже, так решётка на лоджии закрывается на замок и ключ всегда лежит дома на видном и легкодоступном месте. Это чтобы ночью мигом уйти через лоджию, если менты, или свои неожиданно завалятся. Так что, если по честному, то лучше иметь твои деньги и спать спокойно. Так что служи, майор, и зарабатывай полковника своим путём. Ладно, давай, – удачи тебе.

Мы пожали друг другу руки и разошлись.

– Вот, Боря, и думай как хочешь. Среди них, оказывается, тоже нормальные бывают.

– А замполит где?

– Тююю… да он погнал куда-то на Елизавет. Там у него есть покупатель на «Запор». Сказал, что он больше не ездок.

Мы помолчали, я подогрел чай и разлил по новой, а когда выпили по пол кружки, решил Володе рассказать про своего друга, который совсем недавно попал в похожую историю, но с другим концом.

– В соседнем полку, Володя, у меня друган есть. Подполковник, нормальный и резкий мужик. Недавно купил машину. Ну и естественно за рюмкой мы тоже обсуждали такую ситуацию, а что если…? Лучше платить или идти через суд? Друг, говорит – никогда. По хер, что они криминальщики. Хер им. А тут на той недели приходит ко мне и говорит – Боря, дай мне в долг десять тысяч рублей на полгода. Я верну тебе с процентами. Я ему говорю – Ты что? Какие проценты с друзей? Я тебе дам десять тысяч. А потом спросил – Зачем ему деньги?

Он помялся и рассказывает: Ехал по дороге и чиркнулся бортами с крутой иномаркой. А там сидели бандюганы. Вот сейчас и занял денег, чтобы перекрасить им машину. Ты что ли бортанул их? – Спрашиваю его. Он говорит – Нет, они виноваты были. Так что ж ты им перекрашиваешь?

Товарищ тяжело вздохнул: – Да я тоже сначала упёрся, когда они потребовали либо бабки, либо перекраски машины. Несмотря на их угрозы, я сказал – Нет. Ни то, ни другое. Вызываем ГАИ. Приехало ГАИ. Капитан там нормальный оказался. Бандюги на него тоже попытались наехать, чтобы он в их сторону составил протокол. Но тот их послал на три буквы и как положено всё зафиксировал, в том числе и то, что они виноваты. Потом отводит меня в сторону и говорит – Товарищ подполковник, они виноваты и я всё сделал, как положено. Но мой человеческий совет – перекрась им машину иначе они тебя, твою семью зае…ут, разденут и нищим оставят и никто тебя не защитит. Вот пришлось с бандитами договорится по перекраске.

– А как же слова – Никогда!

Друг зло сплюнул и говорит: – Это хорошо так рассуждать на лавочке перед подъездом – пока сам не попадёшь в такую историю и всё это не испытаешь на своей шкуре.

– Так что, Володя, повезло вам с замполитом…

Вид у меня наверно был ещё тот… Немцы, до этого вольготно и спокойно сидящие по всему вагону, увидев ввалившегося к ним с матом и грохотом военного русского, благоразумно пересели в дальний конец вагона и с опаской оттуда глядели на меня – взбудораженного, дымящегося, с дрожащими руками, справедливо ожидая длинной автоматной очереди. Они испугано вздрогнули, когда я с ненавистью посмотрел на них и беспощадно изрёк, сквозь почти сжатые губы – БЛЯДЬЬЬЬЬЬ…!!!!

Да… всё было именно так и хлестанул бы автоматной очередью… Но… но… Война закончилась тридцать один год тому назад. Да… дымился, и руки дрожали и ненависть была. Но вот немцы были не те… покорно ожидающие мести, и я видел, как двое из них быстренько улизнули в другой вагон, явно за подмогой.

И то что дым от моей одежды шёл, был не дым, а пар. Да парил… При плюсовой температуре. Да… такие мы русские… Если что-то делать, то вот так – на износ. Чтоб ты был весь мокрый, хоть выжимай и пар шёл отовсюду. Попробуйте немцы, по доброй воле пробежаться с тяжелеными чемоданами три километра за двадцать минут и не умереть. Вот и руки дрожат… А что ненависть!? Такая хорошая, глубокая и здоровая!? Так это не к ним, а к командиру дивизиона подполковнику Хончи. Саксаулу… Блядь, его возьми…!!!!

Всё-таки, как у немцев всё чётко. Прошло всего одна минута и в вагоне нарисовались контролёры, вернее контролёрши. Две здоровые, дебелые немки в железнодорожной форме, с охеренными жопами в синих форменных штанах, с бюстами, от вида которых все элитные коровы умерли бы от зависти и с невозмутимостью на деревянных кельтских лицах. Но в глубине глаз у них плескался страх. С русскими, особенно когда они в нехорошем состоянии, или в алкогольном кураже даже полиция старалась не связываться. Не знаю, что им там наговорили, но когда увидели молоденького русского… Ну да… мокрого от пота, взбудораженного, но трезвого, сидевшего как на иголках у крайнего окна, но смирного… Облегчённо вздохнули и уверенность вернулась к ним, и они со строгостью в голосе потребовали билет. Поезд уже минут как пять старательно стучал по рельсам и билета у меня не было. Но у немцев не принято за это высаживать. Я тут же купил билет до Дрездена, заплатив при этом штраф в две марки.