— Кайса не относится к природе, как к собственности. Для неё это скорее духовная ценность.
Девушка промолчала, но я понял её не сказанные вслух мысли: «Ты говоришь об одной только Кайсе, а я — о человечестве вообще».
— И чем же ты занимаешься здесь одна? — спросил я, немного помолчав. — Тебе, должно быть, скучно?
— Нет, у меня много занятий. Во-первых, я люблю летать и любоваться окрестностями. В полёте я чувствую себя по-настоящему… свободной. Миранда обычно сопровождает меня, и я не чувствую себя одинокой. Мы как раз летали с ней, когда Миранда тебя атаковала. Я думала, ты из «Чёрного Квадрата», и потому не стала мешать ей. Если бы я знала, что ты не из них, я бы приказала Миранде отпустить тебя. Она меня понимает и слушается. Она очень умная птица. Ты сможешь встать, Миранда? — обратилась она к орлице, которой уже закончила оказывать медицинскую помощь.
И к моему изумлению птица медленно поднялась с земли, как и попросила её маленькая подруга.
— Умница, Миранда, — девушка провела металлической рукой по перьям. — Идём домой. Ты тоже можешь пойти с нами, — пригласила она меня. — Я покажу тебе, где живу. Здесь недалеко. Мой дом вон на том холме.
— Может, долетим? — предложил я, потому что мне такое расстояние казалось весьма неблизким, учитывая то, что придется подниматься в гору.
— Миранда пока ещё не может лететь, — возразила девушка. — Я не брошу её одну, когда она в таком состоянии. Мало ли что с ней может случиться по дороге. Мы пойдем пешком.
Я не стал спорить, и мы пошли по тропе, ведущей на заросший хвойным лесом холм.
— Не знаю, сколько ещё дней Миранда не сможет летать, — говорила мне девушка, с беспокойством оглядываясь на больную птицу. — Полеты придется отложить надолго. Я не получу удовольствия, если буду летать, зная, что Миранда там, внизу, одна, и тоже хочет в небо, но не может. Уж лучше я буду с ней.
— Ты очень преданный друг, — не мог не заметить я.
— Миранда тоже. Знаешь, я как-то вышла гулять без костюма (надоедает все время металл на себе таскать) и попала под ливень. Промокла насквозь и простудилась. Три дня у меня не спадал жар. Так вот, Миранда тоже без меня не летала. Только ненадолго, на охоту, чтобы принести мне еду, но не для собственного удовольствия. Меня знобило, я не могла согреться ночью и вышла на улицу, к Миранде. А она аккуратно взяла меня клювом и положила себе под крыло, представляешь? Там было тепло, и я быстро заснула. Миранда чувствовала, что мне плохо, и, ты не поверишь, плакала. Я собственными глазами видела её слезы.
— Поразительно. Никогда бы не подумал, что человек и птица могут быть такими верными друзьями. А чем ты будешь заниматься, если не летать?
— У меня есть много дел и помимо полётов. Я люблю выходить на улицу и рисовать пейзажи. Особенно мне нравятся рассветы и закаты. Бывает, что я даже не рисую, а просто сижу и любуюсь ими. Иногда в такие моменты в голове сами собой складываются стихи, и я их записываю. Ещё я занимаюсь магией, практикую различные заклинания. Бывает, выхожу в галактическую сеть через портативный компьютер и читаю о том, что происходит в галактике, но редко. Меня мало волнуют проблемы людей. И знаешь, читая новости, я убеждаюсь в том, что поступила правильно, разорвав все связи с цивилизацией.
— Может быть, ты и права, что стерла себе память, — задумчиво проговорил я. — Я ведь тоже страдаю из-за своих привязанностей и потому понимаю, как тяжело тебе было тогда.
— Расскажи, — точно так же попросила девушка, как я недавно просил её.
И я рассказал ей о том, что поссорился с Сэмом, а так же о том, что моя мать в последнее время стала холодно ко мне относиться, хотя я был на всё готов ради неё.
— Она уделяет всё своё время Рэйчел, — говорил я. — А я от неё слышу лишь «подай, пойди, принеси». Да, она стала больше мне доверять, это бесспорно, но вместе с этим, по-моему, перестала любить меня, как сына.
— Может, ей просто не хватает времени? — предположила девушка, которая прониклась ко мне сочувствием.
— Не хватает времени на то, чтобы хоть раз тепло улыбнуться? Мне ведь много не надо, я хочу лишь быть уверенным в том, что она любит меня, как и прежде, только и всего, — хотя обычно я человек довольно скрытный, мне почему-то было легко открывать душу перед этой девушкой, о которой я почти ничего не знал. Я каким-то образом чувствовал, что ей можно доверять, чувствовал странное сходство с ней. — Но больше всего меня мучает другое. Это произошло около трех месяцев назад. Я со своей командой, носящей название «Звездный Патруль», отправился на одну планету, чтобы доставить аборигенам гуманитарную помощь. В команде была девушка, её звали Дана. Я любил её, хоть и никогда не говорил об этом напрямую, ведь с детства привык скрывать свои чувства. И она меня, наверное, любила, по крайней мере, мне так казалось. И вообще, я думаю, нам просто не нужны были эти банальные слова. Мы чувствовали, что любим, и этого было достаточно. И ещё в нашей команде была другая девушка, Лаувея, с которой была связана одна неприятная история. Дело в том, что она приходится мне родной матерью (Фригга, о которой я тебе говорил, приёмная), и сама узнала об этом лишь на той планете. И когда мы с ней говорили об этом, наш разговор услышала Дана и неправильно всё поняла, решив, что нас с Лаувеей связывают романтические отношения. Она тогда очень сильно расстроилась. Все деревья вокруг нее покрылись слоем льда, а она стояла неподвижно и никак не отреагировала, когда я подошел к ней.
— Ты объяснил Дане, что она ошибается, а она не поверила тебе? — предположила девушка.
— Нет, — покачал головой я. — Все гораздо хуже. Я не мог сказать Дане правду, ведь Лаувея просила меня никому не рассказывать, что она приходится мне матерью. И я понимаю её: это действительно грязная история. Ей тогда всего сорок лет было, а отец — ледяной великан из Йотунхейма, который просто напился и… ну, ты понимаешь.
— Да, это действительно ужасно мерзко, — не могла не согласиться девушка. — Если бы такое случилось со мной, я тоже не захотела бы, чтобы об этом кто-то узнал.
— Тогда ты поймешь, что двигало мной, когда я солгал Дане и сказал, что она совершенно права. Я подтвердил её предположение о том, что мы с Лаувеей встречаемся, чтобы спасти последнюю от позора и скрыть неприглядную правду. Я понимал, что после этого мы с Даной расстанемся, и мне было тяжело пойти на этот шаг, но я не мог поступить иначе. Я должен был спасти честь Лаувеи, ведь она очень хороший человек и не виновата в том, что так рано стала матерью.
— Печальная история, — девушка тихо вздохнула.
— Подожди, это ещё не всё. Той же ночью Дана улетела на одном из наших грузовых космических кораблей, не предупредив никого из команды. С тех пор мы её не видели. И знаешь, я в полной мере почувствовал, как сильно люблю её, только после того, как потерял. Она, вероятнее всего, решила, что моё чувство к ней было ненастоящим, раз я с легкостью променял её на другую, в действительности же я ни на минуту не переставал её любить и люблю до сих пор. Именно это меня и мучает. Я бы тоже хотел забыть Дану, но в то же время мне хочется и сохранить её в памяти, чтобы у меня остались хоть воспоминания о тех счастливых временах, когда мы были вместе. Это очень странные и сложные чувства, мне трудно их объяснить. Они несут не только боль, но и нечто другое, чему я не могу подобрать определения. Но это что-то доброе и светлое.
— Я понимаю тебя, — отозвалась девушка тихим печальным голосом. — Ты знаешь, мне тоже порой хочется вспомнить человека, которого я так сильно любила. Но я говорю себе, что воспоминания — это лишний груз на сердце, от которого я благополучно избавилась, и успокаиваюсь… почти всегда.
Какое-то время мы шли молча. В воздухе пахло хвоей, колючие ветви царапали мои плечи, под ногами хрустел валежник, сверху стекал большой ручей или даже, скорее, небольшая речонка.
Я смотрел на свою спутницу, полностью закованную в сталь. Мне очень хотелось попросить её, чтобы она сняла шлем, и я мог бы увидеть её лицо, посмотреть в её глаза. Но я не стал этого делать, опасаясь, что моя просьба покажется девушке чересчур дерзкой и это оттолкнет её от меня. В моём воображении образ моей новой знакомой вырисовывался как-то смутно и расплывчато, и в то же время я был твердо уверен в том, что девушка очень красива.
