— Даже и не знаю, как удалось. Просто когда я вышла на площадку, я почувствовала себя в своей стихии, почувствовала дикую радость от того, что выступаю на сцене, и счастье заглушило боль. Боль, конечно, осталась, но она как бы ушла на второй план и стала для меня почти безразличной. Болело тело, а я на тот момент жила только душой, понимаете? Я действительно была счастлива, когда выступала. А когда я увидела оценки, ликование и счастье просто хлынули через край! Я смогла, я сделала это! Теперь у меня есть деньги на лекарство для мамы! Сейчас полетим в фармацевтический институт, а оттуда в Долину Жизни! Надо только малышей подождать.

— Я уверена, ты победила нечестно! — незаметно сзади подошла Сабрина, которая, казалось, была готова сорвать золотую медаль с шеи Коры и забрать награду себе. — Ты инвалид, и место тебе на инвалидной коляске! Ты не могла так просто взять и победить! Это невозможно!

— А я всегда говорила, что для человека не существует невозможного, — Кора была так счастлива, что её настроение не могла испортить даже её завистливая соперница.

— Я знаю, это какие-то специфические штучки Агентов Света помогли тебе победить, не так ли?

— Да, ты совершенно права, — услышав эти слова из уст Коры, мы с Элвисом недоумённо переглянулись: неужели гимнастка что-то от нас скрывала? — Этими «специфическими штучками» являются упорство, трудолюбие и целеустремленность. У всех Агентов они есть. Ну, почти у всех, — Кора с доброй насмешкой покосилась в сторону Элвиса.

Сабрина смерила девушку ядовитым взглядом и ушла прочь, переодеваться.

— А вот и мы! — к нам вновь подбежала Эвелина, на этот раз сопровождаемая толпой малышей. — Поздравляю, Кора, я очень рада, что ты победила.

— Спасибо. А ты великолепно выступила.

— Да, и я скоро стану суперзвездой. Меня пригласил на занятия один известный продюсер.

— Что ж, буду с интересом следить за твоей звёздной карьерой, — улыбнулась гимнастка. — Ладно, ждите меня здесь, а я схожу переоденусь и заберу вещи. Да, ещё и косметику надо смыть. Не пойду же я со сценическим макияжем по городу.

Сказав это, девушка убежала, а через десять минут снова вернулась к нам. На этот раз Кора предстала перед нами в своём обычном виде: в зауженных чёрных брюках и бежевой кожаной куртке (на улице было довольно прохладно). О её недавнем выступлении свидетельствовали лишь волосы, всё так же собранные в высокий пучок, золотая медаль, висевшая на шее и, конечно же, сияющая победная улыбка.

— Ну что, летим, пока папарацци не налетели? — позвала она нас. — Ведь они захотят взять у меня интервью, а у меня нет ни времени, ни желания отвечать на их бестолковые вопросы. Ой, подождите минутку, у меня вызов, — Кора поспешно извлекла из кармана средство связи, нажала на кнопку, принимая входящий, и приложила аппарат к уху:

— Да, слушаю вас, — сказала девушка.

Я напряг слух, пытаясь услышать ответ собеседника, чтобы хотя бы определить, кто позвонил Коре, но тщетно: ничего не было слышно, а специально подойти поближе было бы невежливо.

— Спасибо вам огромное, — улыбка Коры сделалась ещё шире. — Я даже и не надеялась, что вы мне позвоните. Это такая честь для меня!

Вновь пауза: Кора слушала ответ. Я уже догадался, что позвонила ей Фригга: с кем ещё гимнастка могла разговаривать в таком тоне?

— Я слушаю… Что?! — улыбка моментально слетела с лица Коры, глаза девушки расширились от ужаса, а средство связи выпало из рук. Было ясно, что Фригга сообщила ей что-то ужасное.

========== Трагедия ==========

— В чём дело?! — почти одновременно спросили мы с Элвисом, тоже испугавшись.

Кора отмахнулась от нас как от назойливых мух и, жутко побледнев, рухнула в ближайшее кресло. Мир словно перестал существовать для девушки: она смотрела только перед собой и, казалось, не замечала ничего, что происходит вокруг неё.

— Кора! Кора, что с тобой?! — вот тут Элвис по-настоящему заволновался.

Гимнастка не отреагировала. Даже не отмахнулась от него. Она застыла в кресле как изваяние и невидящими глазами смотрела на опустевшую сцену, где одиноко стоял ещё не убранный пьедестал.

— Может, стоит вызвать скорую? — неуверенно предложил я.

— Какую ещё скорую?! Перед тобой сотрудник Долины Жизни стоит! — Элвис испытал лёгкую профессиональную обиду, а возможно, просто изобразил её. — Вот только пользы от этого никакой. У неё шок, медики тут бессильны. Это само пройдёт через какое-то время.

— Но что могло так сильно шокировать Кору?

— Понятия не имею.

Следующие несколько минут прошли в абсолютной тишине. Даже дети смолкли, поняв, а точнее — почувствовав, что творится что-то необычное, что-то… нехорошее.

— Успокойся, Кора, всё хорошо, не волнуйся, — Элвис присел на соседнее кресло рядом с девушкой и взял её за руку.

Гимнастка медленно повернула голову и посмотрела на Элвиса всё тем же невидящим взором.

— Нам нужно лететь, Кора, вставай, — сказал я девушке.

Та отрешённо покачала головой.

— Что значит «нет»? — удивился я. — Ты же сама сказала, что нужно лететь в институт фармацевтики за лекарством для твоей мамы.

— Поздно, — голос Коры прозвучал так странно, что я уже начал опасаться, не сходит ли она с ума.

И только секунду спустя до меня дошёл весь смысл, вложенный в это одно единственное слово, и я понял, что привело Кору в такое состояние, понял, что сообщила ей Фригга.

Мы с Элвисом переглянулись и тоже на какое-то время оцепенели. В звенящей тишине я отчетливо слышал, как медленно и гулко бьётся сердце Коры.

— Ты хочешь сказать, твоя мама умерла? — с легкой печалью в голосе уточнила Эвелина, которая из-за слишком юного возраста ещё не осознавала всего ужаса случившегося.

— Помолчи, сестра, — строго одёрнул девочку Элвис.

— Кора, послушай меня… — начал я и замолк, потому что понял, что не смогу подобрать правильных и нужных слов, чтобы утешить девушку, а если начну говорить всё, что приходит в голову, то обязательно ляпну что-нибудь не то, отчего Коре станет только хуже. Жаль, что здесь не было Фригги. Она бы точно нашла способ хоть немного успокоить несчастную Кору. — Летим в Долину Жизни, моя мама поможет тебе.

Кора медленно поднялась с кресла и направилась к выходу, позабыв поднять с пола средство связи и сумку с вещами. Элвис сделал это за неё, и мы поспешили вслед за девушкой.

Полёт проходил в напряжённом молчании. Кора сидела на пассажирском сидении и не отрывала отрешённого взгляда от иллюминатора. Мы с Элвисом с тревогой и состраданием смотрели на неё, изредка обмениваясь понимающими взглядами. Дети то и дело пытались обсудить между собой то, что случилось после чемпионата, то, чего никто из них ещё не мог понять, осознать и прочувствовать; но всякий раз их обрывала Эвелина:

— А ну заткнулись! Тут человек умер, а они болтают! Как вам не стыдно вообще? — грозно кричала она, и дети, усовестившись, замолкали.

Эвелина, конечно, тоже не до конца понимала суть произошедшего, но она знала, как принято вести себя в таких ситуациях, и старалась следовать этим правилам.

Я же как никто понимал Кору и искренне сочувствовал её горю, но не знал, как выразить это словами, и потому молчал.

В Долину Жизни мы прибыли глубокой ночью и потому, снижаясь, надеялись, что все сотрудники либо спят, либо работают (некоторые трудились в ночную смену), и мы сможем незаметно добраться до комнаты Элвиса и Коры. Но не тут-то было.

Встречать нас выбежали все до единого сотрудника, за исключением особо занятых. В руках у многих были яркие светящиеся в темноте плакаты с надписями вроде: «Поздравляем победительницу!» и «Кора, ты лучшая!»

В любой другой ситуации лучшей встречи и желать было нельзя, но сейчас такое внимание было для Коры не подарком, а дополнительной обузой. Но ведь её коллеги ничего не знали, так что глупо было бы их осуждать.

— Держись, Кора, мы с тобой, — шепнул девушке Элвис.

Гимнастка едва заметно кивнула и, глубоко и судорожно вздохнув, сошла по трапу. Мы вышли следом за ней.