— А Гордон не видел текст этого сообщения? — осведомился Элвис, который, как и я, уже догадывался, для чего Кора так поступила.

— Конечно нет. Гордон не такой, чтобы подглядывать. Он уважает право человека на личное пространство.

— Ну да, конечно, — медик презрительно фыркнул. — А кто записывающее устройство внутри нашего космического корабля повесил?

— Ты говоришь о другом! С точки зрения Гордона, вы хотели совершить действия, угрожающие всему населению галактики! Само собой разумеется, что он сделал всё возможное, чтобы предотвратить это. А подглядывать, кто и что кому пишет, из чистого любопытства он бы точно не стал. Так вот, едва только Лика удалилась, оставив своих подопечных без присмотра, я подошла к окну, изобразила на лице глубочайшее возмущение и подозвала к себе Гордона. «Ты только посмотри, что творится!» — гневно воскликнула я. — «Стоит всего несколько дней не появиться на работе, а сотрудники уже забывают о своих прямых обязанностях и, что самое главное, о своей ответственности перед нашими пациентами. Какой позор для Долины Жизни! Надо будет собрать всех на планёрку и напомнить им, что мы считаемся самым лучшим и престижным медицинским центром в галактике, и этому статусу нужно соответствовать!» «А что случилось-то?» — не понял Гордон, который никогда не работал в Долине Жизни и потому не знал наших правил. «Ты ещё спрашиваешь?!» — возмутилась я. — «Лика, заведующая детским отделением, взяла и ушла куда-то по своим делам, а малышей бросила на произвол судьбы! Разве так можно? Их, к тому же, уже по времени на лечение вести пора. Опаздывать нельзя — график работы собьётся. Даже не знаю, что теперь делать. Придётся, видно, как всегда самой выполнять работу за безответственного сотрудника!» «Ни в коем случае, Кора. Тебе необходим отдых. Я сам отведу малышей», — тут же предложил Гордон. На это я и рассчитывала: он просто не мог поступить по-другому. «Спасибо тебе большое!» — улыбнулась я ему. — «Ты даже не представляешь, как сильно ты меня выручил. Седьмой корпус, второй подъезд». Гордон кивнул и вышел из палаты. Прождав минуту, я выбежала следом. По пути я заскочила в кабинет Гордона и захватила сферу гелеофториев, а также ваши ранцы. Вот и всё.

— Спасибо, что вытащила нас, — поблагодарил девушку Элвис. — Скажу честно, на какое-то время я даже допустил мысль, что ты… предашь нас с Локи и останешься с Гордоном, который с тобой добр и ласков.

— Да как ты мог такое подумать?! — возмутилась Кора. — За кого ты меня принимаешь, Эл? Я бы никогда не поступила так мерзко и подло. Я же обещала, что не брошу вас, а этого достаточно, чтобы вы были твёрдо уверены, что так и будет. Я — человек слова! И я вам ещё на базе Агентов говорила, что буду с вами до конца, вне зависимости от каких бы то ни было личных привязанностей! Вы и это забыли? Да в конце концов, я вам жизнью обязана. Вы вытащили меня из зала под носом у металлического чудовища, а такое не забывается. Кстати, давно хотела вас спросить, кто именно меня вытащил?

— Локи, — тут же бросил Элвис, отвернувшись в сторону. Наверное, медику очень сильно хотелось сказать «я», но честность не позволяла.

— Ага, а Элвис в это время отвлекал на себя внимание дракона, — сообщил я Коре, потому что знал: юноша промолчит, ни слова не скажет о своей роли, потому что Кора не терпит хвастовства. — И потому он подвергался куда большей опасности, чем я. И ещё, когда он шёл на дракона, я спросил его, не страшно ли ему, а он ответил: «Страшно. Но я не брошу её здесь умирать», а затем откинул назад прядь волос и пошёл вперед. Я запомнил это в мельчайших деталях. Это смотрелось так героически, хоть фильм снимай.

— Героически? Разве? — удивился покрасневший от смущения медик. — А мне казалось, что в тот момент я выглядел до ужаса нелепо и глупо. И если этот эпизод и подошёл бы для какого-то фильма, то только для комедии. Я ни капли не старался выглядеть героем, я, по правде говоря, даже не задумывался о том, что делаю что-то необычное, иду на подвиг, можно сказать: мне в тот момент просто не до того было.

— Знаешь, Эл, когда человек старается казаться героем, он чаще всего выглядит глупо и смехотворно, как надутый индюк, важно расхаживающий по двору, — серьёзно заметила Кора. — А настоящие подвиги именно так и совершаются: не напоказ, а по велению сердца и, как правило, неосознанно, — гимнастка сделала небольшую паузу и сказала: — Спасибо большое. Вам обоим. И не только за дракона, но и за вашу дружбу, поддержку и понимание. И простите за то, что иногда вела себя… не совсем красиво.

— Можно подумать, что мы вели себя идеально, — хмыкнул Элвис. — Ещё неизвестно, кто перед кем извиняться должен, так что давайте бросим это бесполезное занятие и просто друг друга простим. За всё.

Фраза медика утонула в тишине: она заставила задуматься каждого из нас о том, в чём мы провинились перед друзьями, и мысленно извиниться за это. Я сразу вспомнил о Сэме. Вот перед кем я действительно виноват так, что за всю жизнь не отмоюсь от этой грязи. Сможет ли Сэм простить меня за то, что я так грубо с ним обошёлся, как мы с Элвисом и Корой простили друг друга, или лишь сделает вид, что забыл, а сам затаит в душе глубокую боль и обиду, которую просто не сможет преодолеть, как бы сильно он этого ни желал? Ведь всё-таки подобное издевательство куда хуже, чем незаполненные ведомости или грубое слово, нечаянно сорвавшееся с уст в пылу ярости.

Если Сэм не найдёт в себе сил, чтобы простить меня, наша с ним дружба превратится в иллюзию, и мы оба будем страдать от этого. Уж лучше бы Сэм прямо сказал мне в глаза, что дружбе конец, развернулся и ушел восвояси, но я точно знал, что он никогда так не сделает, и мне придётся терпеть его неумелую актёрскую игру и делать вид, что я ей верю. И всё это только в том случае, если Сэма удастся спасти. А как его спасти — тоже пока не ясно.

— Я вижу развалины! — радостно возвестил Элвис. — Мы почти прилетели.

Через пару минут мы уже опустились возле крупного, предупреждающего об аномальной зоне знака, — как и в прошлый раз, когда нам нужно было провести с демонами сеанс связи.

За время нашего отсутствия совсем ничего не изменилось. Всё та же пожелтевшая полынь, гнущаяся к земле, поддаваясь порывам холодного ветра, всё те же мрачные, таинственные развалины, зловеще чернеющие вдали, всё те же хмурые, серые тучи, застилающие небосклон.

— А над Долиной Жизни сияет солнце, — протянул Элвис, поглядев вверх.

— Так здесь же аномалия, — напомнил я. — Вполне возможно, что она как магнит притягивает сюда тучи.

— Помните, вы в тот раз за этот знак даже зайти не могли, — произнесла вдруг Кора.

— Ясное дело, помним, как такое можно забыть? — отозвался я, с тревогой глядя вдаль, на развалины.

— Сейчас ещё раз попробуйте: с тех пор уже много времени прошло, — посоветовала нам гимнастка.

Я нерешительно сделал несколько шагов вперёд, ожидая, что вот-вот в глазах у меня потемнеет, и я упаду на траву. Однако этого не случилось. Я ощущал лишь лёгкое головокружение, которое мне почти не мешало.

— Ну как? — поинтересовался Элвис, который всё ещё стоял за знаком.

— Да вроде нормально, — я уже куда смелее зашагал вперёд. — Иди, не бойся.

Через минуту Элвис и Кора догнали меня, и мы зашагали рядом.

— А помните, мы в тот раз сидели здесь и ругались? — внезапно вспомнил Элвис.

— Ага. А сейчас это кажется таким глупым. Ну как малые дети, честное слово, — Кора едва заметно усмехнулась. — Знаете, через все эти беды и невзгоды, встретившиеся нам на пути к сфере, стоило пройти хотя бы для того, чтобы научиться не ссориться и не скандалить из-за пустяков.

— Да, мы сильно изменились после наших приключений, — признал Элвис. — И, я думаю, изменились в лучшую сторону. Если бы не эти события, даже не знаю, сколько лет или даже десятилетий понадобилось бы мне на то, чтобы осознать, что такое ответственность. А после всего случившегося я чувствую себя даже немного…повзрослевшим. Наверное, так люди и взрослеют, сталкиваясь с жизненными трудностями и проблемами, которые за них никто не решит.