— О, черт! — простонал я, садясь и хватаясь за виски: голова была готова разлетаться на миллиарды атомов, мысли путались, и я будто до сих пор был не совсем собой. В интермайнде было хорошо, а вот возвращение с небес на землю давалось с трудом. — Больше чтобы никаких демонических приколов! И почему я не остался простым человеком? А, ну да, не было выбора… Черт! — ругань приносила иллюзию облегчения, и я повторял это слово на все лады, до тех пор, пока не пришел в себя и не увидел, что Долана лежит на полу, так же держась за виски. Веки её были сомкнуты.

— Эй, ты в порядке? — я думал, поднять легонькую Долану будет не трудно, но руки дрожали так сильно, что перенести девочку на диван удалось не сразу. — Все хорошо? Ты цела?

«Кажется, да, — Долана резко открыла глаза и села. — Прости, что так вышло. Я не хотела».

— Я знаю, все знаю. Я же был там, с тобой. Был… тобой.

Последняя фраза прозвучала слишком уж дико. Я вновь подумал, что устал от всей этой психоделики и хочу хоть немного пожить без странностей.

— Но все-таки, что случилось?

«Я не знаю, но мне показалось, сама стена нас оттолкнула».

— Да, мне тоже так показалось.

«Ну естественно, мы ж с тобой были вместе», — внезапно Долана рассмеялась. Глазами.

Мне тоже вдруг стало смешно. Наверное, два не совсем человека, пытавшиеся копировать демонов, со стороны смотрелись нелепо. Как малые дети, неумело повторяющие за взрослыми.

— Видимо, эта субстанция очень не хочет, чтоб мы её поняли.

«Ага. И это меня пугает. Зря мы вообще все это затеяли. Теперь, возможно, будет еще хуже. Я не знаю, что это там, во мне… Такое ужасное. Ты понимаешь это чувство теперь».

— Да. И ради одного этого стоило войти в интермайнд. А ты не увидела во мне что-нибудь необычное?

«Твоя душа очень изранена, и я побоялась проникать глубоко. Твою проблему интермайндом не решить. Ты должен понять сам — в этом все и дело».

— Я ничего не пойму, пока не окажусь в междумирье. А чтобы открыть дверь, нам понадобится Камень Прошлого. Так что давай браться за дело, а с твоей темной стенкой потом разберемся.

Меня мутило от одной лишь мысли, что сейчас опять придется путешествовать в виртуальном мире, но мы и так потеряли слишком много драгоценного времени.

Так что я, подавив усталый вздох, поднялся на ноги, достал листок и начал читать заклинание.

***

На то, как преображается и сжимается пространство, создавая второй из Камней, я смотрел спокойно — как смотрят на заход солнца или морской прибой. Мне даже казалось, что полу-артефакт образуется медленно, и я мысленно торопил время.

Несколько лет назад я и представить не смог, что к такому можно отнестись с безразличием. Одно слово «аномалия» приводило меня в восторженный трепет. А теперь эта несуразица приелась, и я стал воспринимать её как данность, как проявление бесконечного разнообразия мира.

Но все же какой-то части сознания до сих пор было сложно свыкнуться с этим, и потому сейчас аномалии вызывали нечто среднее между усталостью и раздражением.

Единственным, что привлекло внимание, был сам Камень Настоящего. Сформировавшись, он на пару секунд завис в полуметре над моей головой, а затем изящно и плавно, будто снежинка, стал опускаться, и потому я успел хорошо его разглядеть.

Если полу-артефакт Рэя еще походил на камень, то мой вообще с трудом поддавался описанию. Он напоминал морского ежа с толстыми, но острыми конусовидными иглами. Ближе к центру Камень был абсолютно черным, но по иглам-лучам струились потоки зеленого цвета, который становился ярче от основания к концам игл, на остриях превращаясь в золотое сияние. Казалось, поверхность артефакта прозрачна, как если бы он был сделан из сверхпрочного стекла, а свет хаотично переливается внутри, не замирая ни на секунду.

И только когда Камень Настоящего упал в мои руки, я вспомнил об испытании и приготовился потерять сознание.

Но этого не случилось. Вернее, случилось по-другому. Это было похоже не на обморок или сон, а напротив — на пробуждение. Я вздрогнул, широко открыл глаза — и в тот же миг понял, что лежу в уютной постели, а за окном занимается мягкий, шелковистый рассвет.

Я был у себя дома, в Асгарде.

— Вот черт! — невольно выругался я, сев на пуховой перине и ощупав руками гудящую голову.

— И тебя с добрым утром. — Сиф отвернулась от окна и поглядела на меня. В её взгляде не было ничего плохого, вроде раздражения или презрения, как, в общем-то, и ничего хорошего. Она будто сказала это по привычке. — Опять кошмар приснился? — в этом уже сквозила пародия на сочувствие.

Сиф не издевалась, но меня не покидало ощущение, что за неё говорит бездушный автоответчик, а сама она витает где-то очень далеко от моих мелких проблем.

— Да я уже даже не знаю… — пробормотал я невнятно и вновь попытался собраться с мыслями, но мозг, видимо, окончательно ушел в отставку.

— Чего ты не знаешь? — Сиф вздохнула, присела рядом со мной, положила прохладную ладонь на мой лоб, словно проверяя, нет ли жара.

Я резко сбросил её руку, хоть мне и хотелось её оставить. Невеста Тора не имела права так делать. Она и сама знала.

— Я запутался. Мой последний кошмар, если это и впрямь был кошмар… Слишком он был реальным. Нет, всякого бреда там было изрядно… И перед тем, как проснуться, я коснулся какого-то камня, что ли… Или не камня? В общем, этот предмет должен был перенести меня куда-то, в другой мир… И вот я проснулся и не понимаю, что из этого реальность? То, что происходит сейчас, или то, что было до пробуждения?

— Да уж, дожили.

И снова рука Сиф опустилась на мой лоб. Порой мне казалось, что Сиф видит во мне ребенка — если не сына, то младшего братишку, и это злило. То, что её жених старше, не давало ей повода так зазнаваться.

— Это ж легко проверить. Ты помнишь наш разговор перед тем, как ты заснул?

— Помню. Ты еще разозлилась тогда.

— Это было другое. Но сейчас не об этом. А то, что произошло в коридоре неделю назад?

Я раздраженно поморщился.

— Не вспоминай! Мы же договорились.

— Сейчас случай особый: тебе нужно мозги на место поставить. А в этом твоем реалистичном сне ты все помнишь, вплоть до деталей?

— Какие-то моменты деталями и запомнились, а какие-то… нет.

— Вот видишь. Это всего лишь кошмар.

— Спасибо, конечно, за психоанализ, но все это я вполне мог проделать и без твоей неоценимой помощи. — В этом месте я солгал. Вряд ли мой мозг был сейчас на такое способен. — Другое дело, что это не помогает! И дело не в деталях, а в чувствах. Там я все чувствовал, переживал, боялся.

— Ну, для снов это обычное дело, — аккуратно заметила Сиф, на всякий случай убрав руку.

— И все равно меня не покидает ощущение… двойственности. Эти два мира, они… словно бы равноправны, и меня буквально разрывает на части.

— Локи, просто погляди на меня. Я реальна. Как и все вокруг.

И снова прикосновение. На сей раз к руке. Оно было таким отчетливым, что усомниться в словах Сиф и впрямь было сложно.

— Иллюзия сказала бы все то же самое.

— Мне позвать целителей?

— Не надо.

— Как скажешь. А этот твой сон… он был про апокалипсис?

— Откуда ты знаешь?

— Не надо быть гением, — Сиф болезненно усмехнулась. — Сейчас такие кошмары снятся всем в Асгарде. Да и на тысячах иных планет, я думаю, тоже. Так что там было в твоем кошмаре? Тор проиграл?

— Нет.

Я устало покачал головой: рассказывать все от начала и до конца не хотелось. К тому же, и помнил я далеко не все.

— Неужели победил? Но тогда, какой же это кошмар?

— Да нет же, нет. В моём сне не было Тора. Вернее, был, но… от него ничего не зависело.

— То есть как… не зависело? А кто тогда пытался спасти галактику, если не он?

— Я.

Впервые за весь разговор Сиф улыбнулась.

— Серьезно? Но ведь ты совсем не герой. Неужели тебе привиделось, будто ты был сильным, бесстрашным и самоотверженным, как наш Тор?