«Спасибо, Локи. Страх и отвращение к себе преследовали меня с детства, и я даже представить не могла, что однажды отыщется человек, способный понять меня и принять. Человек, с которым я могу быть откровенной, которому я могу не лгать и не показывать маску наивной девочки. Спасибо».

Я машинально кивнул, вглядываясь в её черты лица и пытаясь воссоздать по ним в памяти облик Аморы. Долана и впрямь походила на свою маму. Строго очерченные скулы, тонкая линия бледных, обкусанных губ, большие глаза и светлые волосы — сухие, тонкие, спутавшиеся.

«Мы подлетаем, — бросила она вдруг. — Надо снижаться».

Я оторвал взгляд от её лица и поглядел в лобовое стекло. Дремучий лес сменился холмистой степью, небо оставалось таким же скучным и серым, а вот того озера, что показала мне Долана ночью, видно нигде не было.

«Его и не увидеть с воздуха, — Долана не стала ждать, пока я задам ей этот вопрос специально. — Оно скрыто от посторонних глаз аномалией. Барьер можно преодолеть только пешком. Вблизи него вся техника выходит из строя, так что посадку всяко придется совершать, а вот мягкой она будет или аварийной — решать тебе».

«Поверю на слово», — усмехнулся я и повел «Экстрим» на снижение.

— Мы уже прилетели? — заволновалась на заднем сидении Фригга. Меня не покидало чувство, будто это она в нашей команде — ребенок, а мы с Доланой взрослые люди.

— Почти, — ответил я, не оборачиваясь, и сказал Долане:

«Странно, что ГалаБез эту зону не обнаружил и не занес в базу данных».

«Ничего странного. Здесь никто не ходит и не летает. Аномалия никому не вредит, следовательно, и не вызывает особого интереса».

«Хочешь сказать, в галактике куда больше аномальных зон, чем нанесено на карту ГалаБеза?»

«В разы», — подтвердила Долана.

В это время «Экстрим» опустился на поросший луговыми травами склон, и любопытная Фригга первая выскочила на улицу.

Мы с Доланой вышли следом за ней. Я сразу почувствовал, как изменился здесь воздух. В лесу он был пусть и свежим, но все же тяжелым, напитанным дождевой влагой и запахами смолы, грибов, шишек и хвои. Здесь же царило пестрое разнотравье с воздушными ароматами, создавшими композицию, которой мог позавидовать любой парфюмер.

Фригга, присевшая на корточки, чтобы получше разглядеть цветы и насладиться их запахами, будто прочла мои мысли, потому что сказала:

— Было бы здорово сделать духи с таким ароматом.

— Сейчас нам уже не до этого. — Едва эта резкая фраза слетела с уст, я тут же устыдился и понадеялся, что получилось не слишком грубо. — Нам надо как можно скорее найти это озеро.

Фригга с сомнением покачала головой.

— С воздуха не было видно озера. Хотя панорама открывалась обширная. Может, мы сели рано?

— Нет, все так и должно быть. Это озеро находится в аномальной зоне, защищенной невидимым барьером. Ты ничего не увидишь, пока не преодолеешь его.

— Невидимый барьер?! Ты это серьезно?

— Абсолютно.

— А как это работает? И тот портал? Это же все для игры было создано, верно?

В этом её вопросе прозвучало так много детской наивности, что я с трудом сдержал усмешку. В конце концов, я самолично скормил Фригге эту высосанную из пальца легенду.

— Я не могу открыть тебе всех тайн. Помнится, это уже было оговорено нами в начале игры.

— Да, было, но…

— И я не желаю возвращаться к этому разговору.

— Ладно, — Фригга подавила печальный вздох и вдруг улыбнулась: — В конце концов, так интересней, когда не понимаешь сути всего. Можно полностью погрузиться в игру и поверить, что в мире и впрямь существуют аномалии и чудеса. Фокусники тоже не любят раскрывать своих секретов публике, так что я тебя пони…

Внезапно она осеклась, и было отчего. Поднимаясь на пологую вершину холма, мы столкнулись с абсолютно прозрачной и потому невидимой студенистой мембраной. От неё веяло холодом и еще чем-то, что я вряд ли смогу передать.

— Это оно? — тихо спросила Фригга, отойдя на пару шагов. — Пройдем сквозь него и увидим то озеро?

— Видимо, да. Не на каждом же углу встречаются такие барьеры.

— Тогда вперед?

И прежде, чем я успел ответить, Фригга, набрав в легкие побольше воздуха и отойдя на несколько метров, с разбегу бросилась на желеобразную стену и тут же скрылась из виду.

Если до этого у меня еще оставались сомнения, а так ли необходимо штурмовать эту липкую, холодную и, чего греха таить, не совсем приятную мембрану, то теперь они бесследно развеялись. Я знал, что не оставлю Фриггу там, по ту сторону, совсем одну.

— Ну что, пойдем и мы?

Я взял Долану за руку, и мы, так же глубоко вдохнув, сделали шаг в неизвестность.

Проход через барьер дался на удивление легко. Студнеобразная мембрана сперва словно сама втянула нас в себя, а потом вытолкнула с внутренней стороны. Прошло все без боли, только внутри этой странной полутвердой среды было слишком уж холодно. Я понадеялся, что, оказавшись на улице, быстро согреюсь, однако не тут-то было.

Аномальное пространство встретило нас порывистым ветром, гнавшим устрашающе-черные тучи на северо-запад и поднимавшим огромные столпы пыли. Пыль летела прямо в глаза и очень мешала обзору. Воздух был пропитан каким-то омерзительным запахом — дикая смесь заводских отходов и жженной резины. Я бы с радостью надел противогаз, окажись он у меня под рукой.

— Да уж, негостеприимно нас встретило озеро, — заметил я и тут же стал остервенело откашливаться: противная пыль попала в рот.

Фригга, успевшая пройти с десяток шагов, поглядела на меня с искренним недоумением.

— О чем ты говоришь? Тут прекрасно!

В этот момент мне подумалось, что я ослышался.

— Ты издеваешься?

— По-моему, это ты издеваешься, — убежденно сказала Фригга, оглядевшись по сторонам. — Что именно здесь тебе кажется негостеприимным?

— Все! Все вокруг!

— Давай по пунктам.

Фригга выглядела так удивленно, что сомнений не оставалось: это была не игра и не фарс. Она в самом деле не понимала. И её непонимание приводило меня в замешательство.

— Давай. Начнем, пожалуй, с воздуха. Ты не чувствуешь, как здесь воняет?!

— Локи, цветы не воняют, а сладко пахнут, — тоном психиатра заметила Фригга, для пущего эффекта вдохнув полной грудью.

Меня передернуло: я чувствовал, что если повторю этот «трюк», имею все шансы потерять сознание.

— Цветы?! А где ты, позволь узнать, увидела здесь цветы?!

Чем дольше мы выясняли, кто из нас прав, тем больше запутывались.

— Да вот же они, повсюду! — Фригга показала рукой на абсолютно безжизненную, испещренную сеткой трещин землю. — Ты что, ослеп?!

Я с неподдельной тревогой посмотрел на Фриггу, в душе до сих пор надеясь, что она меня просто разыгрывает. Но в то же время я понимал, что ситуация сложилась серьезная.

— Здесь нет никаких цветов! Только сухая глина! И ветер!

Фригга смотрела на меня так, будто я сошел с ума. Я, надо признать, отвечал ей тем же.

— Нет никакого ветра.

— И пыль в глаза!

Я уже даже не пытался спорить, а лишь перечислял все, что видел и чувствовал.

— Нет здесь никакой пыли, не считая цветочной пыльцы. Но она просто приятно щекочет.

— А тучи! Хотя бы черные тучи ты видишь?!

— Локи, небосвод чист. И небо синее-синее! Я, наверное, еще никогда не видела такой синевы.

— Да ты издеваешься!

Я для верности еще раз посмотрел на небо, но его все также устилали черные, нагоняющие страх тучи. Вдалеке прогрохотал гром.

Я торжествующе поднял палец.

— Слышишь? Слышишь громовые раскаты?

— Какие еще раскаты? Тут только птицы поют.

— Нет здесь никаких птиц.

— А кто тогда так весело щебечет?

— Да никто не щебечет!

— Либо ты совсем спятил, либо… ой, я поняла! — Фригга внезапно остановилась и громко хлопнула в ладоши. — Мы ведь играем, верно? Это такая игра — ты видишь не то, что на самом деле.

— Играем, играем, — угрюмо пробормотал я, параллельно с этим пытаясь понять причину творившегося вокруг безумия.