Флаер не отставал. Оперативник за штурвалом даже пытался стрелять, но ему мешали деревья и прочие заграждения. Городская местность играла мне на руку — в чистом поле меня бы уже подстрелили. И все-таки от преследования было не уйти — от быстрого и крохотного флаэра не спастись. Он проникнет в любой переулок, он сможет петлять меж заборов и гаражей, он достанет меня везде. Спастись я бы мог только если б асфальт разверзся, и я б провалился сквозь землю.

Провалился сквозь землю… Меня озарила идея. А ведь действительно!

Прямо по курсу виднелась зияющая дыра — распахнутый настежь люк. И я, стараясь не думать о том, сколько метров падения мне предстоит, крепко зажмурился и прыгнул в темное отверстие.

Звенящая тишина, которую хранил темный подземный мир, нарушилась громким плеском воды и моим невольным возгласом: «Черт!»

Сердце трепыхалось в пятках, а дыхание гулко отдавалось от стен, отчего мне становилось не по себе. Не успев отдышаться, я поднялся на ноги и, по колено утопая в холодной воде, побрел вперед — люк оказался входом в настоящее подземелье.

Я должен был торопиться: оперативник этого так не оставит и непременно последует за мной. Мне нужно было затеряться в этих катакомбах, чтобы переждать облаву.

Идти было трудно. Погоня и так меня измотала, а вода мешала, замедляя движение. Хоть вплавь отправляйся.

Я освещал путь тусклым карманным фонариком, который по счастью захватил с собой. И в самом деле, подземный мир, таящий в себе загадки. Влажные кирпичные стены, капли, падающие с потолка, затхлый воздух и темнота, которую пронзает лишь тонкий луч моего электрического светильника.

Время от времени я останавливался, чтобы перевести дух и прислушаться к шагам преследователя. Здесь все звуки слышались громче, и потому казалось, что оперативник буквально наступает на пятки.

Я даже радовался этому искажению: оно не позволяло расслабиться.

Одно время мне часто снились такие сны — будто я бегу от кого-то по темному тоннелю, и в голове стучит одна мысль: только бы не поймали! А шаги все ближе, ближе, ближе… И в тот момент, когда понимаешь, что тебя настигли, ты просыпаешься. Жаль, в этот раз все будет по-другому.

Минут через пять я добрался до первой развилки и, недолго думая, свернул в сторону. Не прошел я десяти шагов, как тоннель вновь разделился на два, а потом еще, и еще. Я попал в запутанный лабиринт!

Возможно, эти ходы построили, чтобы в случае нападения на город жители могли укрыться. И каждый поворот увеличивал шансы, что оперативник из ГалаБеза меня не найдет.

Оперативник из ГалаБеза… Той самой организации, которой я сейчас должен руководить. Если бы жизнь сложилась иначе, возможно, я бы сейчас отдавал ему указания, а не прятался, словно крыса, в темных и затхлых тоннелях.

Последний поворот, и я замер, пытаясь понять, удалось ли мне оторваться. Почему-то я был уверен, что, остановившись, услышу, как плещется вода под ногами противника. Громким ли будет звук, другое дело, но он будет — в этом я не сомневался.

Однако я слышал лишь удары своего сердца и прерывистое дыхание. Вода, темень и тишь… Неужели я в самом деле его запутал?

Если я и ощутил облегчение, то лишь на долю секунды. Да, я запутал сотрудника ГалаБеза, но в то же время запутался сам. Убегая, я даже не думал, что нужно запомнить дорогу — так сильно боялся погони. А теперь что делать? Как выбраться из этого лабиринта?

«Если ты не найдешь выход, это будет просто смешно, — сказал я себе, стараясь не упасть духом. — Владелец артефакта заплутал в подземельях».

Владелец артефакта… Конечно! Я поражался, как быстро у меня отключается мозг при стрессе. Ведь это был ключ к спасению: Пересмешник найдет верный путь!

Еще Фригга говорила, что важнейшее свойство артефакта — видеть и находить то, что не найдет и не увидит человек. К тому же, аномалия при этом создастся настолько слабая, что её можно не принимать в расчет. Этот способ годится даже для нестабильных зон.

Найдя решение, я вновь ободрился, но ненадолго. Ведь на деле все оказалось сложнее. Если Пересмешник и знал, в какой стороне выход, меня посвящать он отказывался. Мой артефакт что-то тревожило: это я ощутил сразу, едва нащупав с ним связь. Таких ощущений я еще не испытывал.

Нет, Пересмешник частенько выходил из себя, но в те разы было иначе. Паника, гнев, агрессия… Сейчас этого не было, но какая-то непонятная, волнующая дрожь пробирала до кончиков пальцев. Я закрыл глаза и сосредоточил мысли на артефакте, пытаясь понять, что происходит, но Пересмешник не пожелал открыть свою тайну.

«Стыдно, Локи, — насмешки Рэя настолько въелись в мозговую подкорку, что порой сознание само брало на себя роль Ученого. — Столько лет уже с артефактом, а так и не научился его понимать. Будь на твоем месте Фригга, она бы непременно все выяснила».

Фригга… И почему мои мысли неизменно возвращаются к ней?

Да, оказаться посреди подземного лабиринта один на один с разволновавшимся артефактом — к такому тренировки меня не готовили. Как же права была мама, сказав, что настоящая жизнь будет много сложнее… И опять мама! Может, пора уже выбросить её из головы? Хотя, кого я обманываю? Я без нее не смогу, не выдержу. Пусть остается хоть в моем сердце.

Я брел наугад — а что мне еще оставалось? Все лучше, чем стоять на месте. Так я бы точно погиб, а так, кто знает, может случайно найду еще один люк, через который удастся выбраться.

Равнодушно ползли минуты, а я все брел и брел по нескончаемой сетке тоннелей, измученный и уставший. Вспомнился лабиринт на багровой планете — что ни говори, а похожая ситуация. Правда, там не было холодной и грязной воды, и были… друзья. Друзья, которые ныне мертвы. Из-за меня. Так может, оно и правильно, что я угодил в эту черную паутину?

И чем больше проходило времени, тем мрачней становились мысли. Под конец я уже начал всерьез размышлять о том, чтобы остановиться, упасть в эти холодные воды и покорно ждать смерти.

«Даже думать не смей! — одергивал я себя, когда эти мысли скользкими змеями заползали в сознание. — Что бы с тобой ни случилось, ты всегда должен подниматься и продолжать бой! Тебе так сказала Фригга! Неужели ты хочешь ее предать? Неужели ты хочешь предать Рэя, Нику, Тора — словом, всех, кто еще остался, и тех, кто мертв, но при жизни верил в тебя всем сердцем? И неужели ты хочешь предать самого себя?»

Но с каждым шагом силы таяли, а само путешествие виделось все более безнадежным. Всё-таки шансы наткнуться на открытый люк были ничтожно малы.

Даже не знаю, чем бы все кончилось, если бы после часа блужданий я не услышал всплеск, раздавшийся метрах в пяти.

— Ай!

Я сам чуть было не упал, услышав последовавший за всплеском девичий крик. Чего-чего, а встретить в этих тоннелях человека я не ждал никак.

— Не жри меня! Это нечестно! — паниковала девушка, тщетно пытаясь подняться на ноги.

— Успокойся, я уже завтракал.

Поняв, что опасности нет, и незнакомка сама боится меня до жути, я снова включил фонарь, отключенный для экономии батареи, и посветил вниз, а затем протянул девушке руку, помогая ей встать.

— Что ты здесь делаешь? — спросил я, когда незнакомка обрела равновесие.

— Работаю, — её голос дрожал. Должно быть, она сильно замерзла. А может, до сих пор боялась.

— Работаешь? Ты коп?

«Уж не меня ли она ищет?» — мелькнула в голове тревожная мысль.

Уже спросив, я понял, что это глупо. Копы обычно не ходят в шортах и топе.

— Не, бери выше!

— Тогда ГалаБез?

Эта версия мне тоже не нравилась: будь передо мной оперативница, она бы давно взяла меня под прицел.

— Вот еще! — девушка потрясла головой, и на меня обрушился град ледяных капель — выходит, еще и волосы промочила. — Дался мне ваш ГалаБез!

— Агент? Хотя, чего Агентам здесь делать…

— Какой еще Агент? Неужели по мне не видно?

— Ну, в темноте особо не приглядишься…

Я попытался рассмотреть девушку тщательней. Наряд у нее впрямь был необычный, но не наводил ни на какую мало-мальски адекватную мысль. На голове — повязка с меховыми ушами, лицо разрисовано на манер мордочки — черная точка на носу, кошачьи усики. На руках — черные перчатки, и, самое странное — пушистый рыжий хвост за спиной.