5 - Можешь остаться? Я буду примерно себя вести.

6 - Боюсь, я не смогу примерно вести себя.

7 - Думаю, тебе надо отдохнуть перед дорогой. Синяки под глазами… наверняка не… украсят твоё красивое лицо.

8 - Да, ты права. Тогда до завтра?

9 - Завтра ты уезжаешь.

10 - Ну да. Но ты же проводишь меня?

11 - Мистер Пейс, у меня есть селфи с Вами, Вы поцеловали меня…

12 - Дадите автограф? Набор типичной фанатки.

13 - А ты - моя фанатка?

14 - Конечно… А ещё я была сегодня Вашей девушкой. До завтра?

15 - Я всегда раздаю автографы. И тебе я кое-что оставлю на память тоже.

16 - Ли, что ты делаешь?

17 - Автограф. Пойдём, провожу.

========== Глава 14 ==========

Было бы странно, если бы в эту ночь — последнюю в одном городе вместе с Ли — Маша могла бы спать спокойно. Изрядно пометавшись в постели от неутолённого в обществе мужчины желания, она злорадно понадеялась, что он испытывал то же самое.

Но она не жалела, что не отдалась актёру в его номере. Должна же быть у девушки гордость!.. Даже если это их последняя встреча. Особенно, если так…

Стараясь сохранять невозмутимый вид, Маша подошла к зданию отеля.

Было ещё так рано, что даже солнце не хотело вылезать из уютных белых облачков, выставляя на обозрение людей то один, то другой ярко-алый бочок. Город просыпался: шуршал колёсами машин, хлопал крыльями птиц, мигал гасшими фонарями и разноцветными глазами светофоров.

В зеркальной поверхности окон верхнего этажа медленно проплывало отражение неба. Где-то там её любимый мужчина уже проснулся, встал, выпил кофе и теперь ждал своего поезда, который навсегда увезёт его отсюда.

Ей казалось, что она пришла на собственную казнь. Если Господь каждому давал свою собственную кару, свой крест, то вот это было точно оно. Некстати вспомнилась Каренина, и Маша мысленно отмахнулась. Не дождётся!

Пейс стоял у окна с чашкой и смотрел вниз. На безлюдной площади перед отелем, украшенной аккуратными клумбами и витыми фонарями, одиноко стояла девушка. Подол её летнего пальто слегка развевался по ветру, светлые волосы колыхались ему в такт. Она смотрела прямо на Ли, не видя его, и на её лице даже отсюда актёр разглядел смертельную тоску.

Он не мог остаться здесь. И не хотел. Про то, что завтра начинались съёмки, вообще думать не хотелось… Марк уже ждал его в вестибюле, наверняка тоже с удивлением глядя на Машу через стеклянные стены фойе.

Но Ли не мог себя заставить отойти от окна.

Он плохо спал ночью. Вчерашнее завершение встречи ещё долго отзывалось в его теле неприятным зудом. Но это было не главное. Главным было то, что он мог быстро забыть эту девушку. Однако ему не хотелось быстро забывать её.

Кофе возмущённо плеснулся в накренившейся чашке: пальцы неожиданно дрогнули от внезапно пришедших мыслей. Хотелось домой. Только чтобы там ждала… такая, как она. Причём в любое время, чтобы не испытывать постоянно чувство вины, что на тебя обрушится град упрёков. Хотелось снова звонить в перерыве между съёмками. Рыбачить и позволять выпускать улов обратно. Сажать цветы и овощи. Вместе выгуливать собаку, есть вредную пиццу, валяться…

Стоп, — одёрнул себя мужчина. Он не будет думать этом сейчас. Всё же Скарлетт О’Хара — умная женщина.

И шагнул от окна.

— Добрый день! — приветливо произнесла Маша, подходя навстречу вышедшим из отеля мужчинам.

Актёр поразился, как умело она спрятала свои истинные чувства. Это из-за Марка? Или… для него?

— Доброе утро! — жизнерадостно отозвался Елисеев, покосившись на американца, обнимающего девушку. В принципе, его особо не касалось, что целый день делали эти двое. Его забота была переоформить билеты и отчитаться в Центре. Но ежу понятно, что они не только чай пили.

Болтая о пустяках, все трое неторопливо пошагали в сторону вокзала по той же улице. Марк от нечего делать приглядывался к спутникам, слушая вежливую болтовню. Его позабавило, как внимательно актёр слушает девушку, каждый раз наклоняясь почти к самому её лицу (на пресс-конференции позавчера он явно чувствовал себя неуютно), как довольно бойко она щебечет на английском, и они оба почти совсем не используют приложение на телефоне.

А уж когда новая знакомая, спускаясь по небольшой лесенке, несмело взялась за предложенную ей мистером Пейсом руку, когда со смехом бережно сняла с его волос налипшую паутинку, нежно перебрав спутанные пряди, когда позволила мужчине снять его небрежно замотанный шарф и заботливо укутать себя, держа его рюкзак, и, встретившись взглядами, оба в тот же миг отводили глаза со скрываемой грустью, Марк вдруг понял. Они не любовники. Они — влюблённые.

В прохладном светлом здании вокзала было малолюдно и тихо. Переводчик, недолго думая, сослался на непреодолимое желание выпить кофе и оставил парочку в небольшом зале ожидания.

— Take, — мгновенно потянулась девушка к шарфу. Ли протестующе схватил её ладонь и тут же отдёрнул руку.

— Keep it. (1)

— And you?!

Актёр растерянно заморгал. Она до последнего будет заботиться о нём?..

— Take care, of yourself, (2) — попросила Маша, протянула руку и неуклюже погладила его обросшую тёмными колючими волосками щёку.

Её пальцы были тёплыми и мягкими. Ли подавил вздох сожаления, даже забыв о её фамильярности.

— You too.

— Можем выдвигаться, — без энтузиазма сообщил Марк, подходя и дипломатично отвернувшись, когда девушка поспешно отняла руку от лица актёра. — Поезд приехал.

Не глядя на пару, а лишь догадываясь, какие у них сейчас лица, он тотчас развернулся и потопал на платформу к изредка фыркающему экспрессу.

— Пойду сяду. Всего хорошего, рад был познакомиться, — кивнул он Маше, скользнул взглядом по её бледному лицу и решительно залез в поезд.

Актёр проводил его глазами, осмотрелся и, решительно взяв девушку за руку, повёл к какой-то пристройке позади платформы. Скрывшись за ней и убедившись, что от любопытных глаз их отделяет кирпичная стена, упирающаяся в железный высокий забор вокзала, Ли резко обернулся.

Удивлённо смотрящая Маша была такой хорошенькой: с растрёпанными от ветра волосами, красными от утреннего холода щеками, в его старом шарфе и этом белом пальто…

Мужчина схватил девушку за плечи и прижал к стене.

— Lee, what?..

Он целовался так, как бы, наверное, целовался в последний раз в своей жизни, обхватив её голову одной рукой и неудобно уперевшись коленом в стену для равновесия. Ни одна роль не могла дать ему той гремучей смеси страсти и нежности, что сейчас бушевала у него на душе.

Солёная влага на губах заставила остановиться. Маша беззвучно плакала, глядя на него через пелену слёз. Её руки обжигали тело даже через куртку.

— Goodbye, Lee. I love you. Forget me. (3)

Мужчина зажмурился, глубоко вздохнул и ощутил знакомое чувство перед нырком под воду.

— Listen… come to me. (4)

— Сome… to you?! — переспросила Маша, пытаясь сквозь бухавшее в ушах сердце разобрать его последние слова.

Ли кивнул, закусив губу.

— Where? When? (5)

— On my farm, in a year. (6)

— Your… farm?! Why in a year? (7)

— Because I’m not sure, I can forget you in a year. (8)

— But, if you forget me… why would you need me? (9)

— I’ll wait for you, understand? (10) — вместо ответа бросил американец и, не прощаясь, поспешно направился к поезду.

Маша выглянула из-за угла и посмотрела ему вслед, опираясь от слабости о стену и пряча мокрое лицо в складки мягкого, пахнущего им шарфа. Она обязательно поедет: или он будет действительно ждать её, или она просто умрёт без него.

Глухим свистом оповещая об отправлении, поезд медленно тронулся, оставляя позади пустую платформу.

Марк тревожно глядел на мистера Пейса: актёр влетел в вагон, как ракета, и бухнулся на широкое удобное сиденье. Рюкзак небрежно полетел на пол.