Потасовка приостановилась.

– Она? – спросил Чистяков.

– Она, – ответил Баграт, все еще державший недруга за грудки.

– Девушка, мы хотим вернуть ваш суп, – заявил Чистяков и, отряхнув с рубахи руки Баграта, схватил кастрюлю и прошествовал в двушку.

– Придурок, – прошипел Баграт. Чистяков замечание проигнорировал.

В объяснения про украденное мясо пострадавшая долго не могла поверить, а когда поняла, в чем дело, не поленилась сходить в комнату напротив и влепить Баграту звонкую затрещину. Не столько из жадности, сколько из обиды, что он ее все-таки провел.

Суп, кстати, вернулся в трешку. Вместе с Никодимычем и гитарой. Здесь уже Баграт проявил чудеса дипломатичности. Настроение дракой было подпорчено, девушки тосты не допивали, и строгая соседка начала недвусмысленно посматривать на часы. Тут могла помочь только лирика. С гитарой подвыпивший Алексей был абсолютно неотразим. Самое приятное, что и гитара нашлась. Правда, в комнате у пострадавшей соседки. Баграт был человек целеустремленный: в комнату напротив пошел, перед соседкой извинился, Чистякову предложил помириться на почве полного своего раскаяния. Товарищи пошли на мировую, в комнату напротив перекочевали гитара, Чистяков, соседка и даже злополучная кастрюля супа. С гитарой все пошло на лад. Алексей красиво заносил руку над струнами и душевно затягивал:

Во время куплета расторопный Баграт ловко раскидывал «беленькую» в чайные чашки. Разлив всем по ранжиру, он еще успевал присоединиться к мужской партии в припеве. Но самое главное было в конце припева: когда женщины хором кричат «а я не пью», ответить настырным мужским «врешь – пьешь». Здесь уже у дам не оставалось выбора, и тост осушался до дна.

Открыли еще одну бутылку. В белых чайных чашках сложно было разобрать, кого и по сколько оделяет коварная рука Баграта. По результатам вечера стало понятно, что наиболее щедр он был к красавице из Новгорода и еще к Никодимычу. По поводу новгородки Баграт вынашивал свои планы, а Чистякову откровенно мстил. Второе ему почти удалось – редко пьющий Никодимыч быстро размяк и отполз на кровать строгой соседки. Что удивительно – строгая девушка недовольства не высказывала. Зато проявила решительность дама из смежной двушки – она схватила Никодимыча и отволокла к себе.

Через пару лет после свадьбы Никодимовна рассказывала Алексею, что сперва просто испугалась помятого коротышку, который пытался вручить ей чужую кастрюлю. Потом присмотрелась. Долго не могла найти в новом знакомом ни одной черты, которой обязан обладать ее будущий муж. Поразмыслив, решила полюбить каким есть. Чего Никодимовна никогда не говорила – так это что борщ в тот день она пассеровала совсем для другого кавалера.

Надежды Баграта на бурную личную жизнь в тот вечер, кстати, не сбылись. Его избраннице стало плохо, потом плохо совсем, и строгая соседка, поблагодарив юношей за вечер, просила заходить как-нибудь очень потом.

Двенадцать лет миновало после истории с супом. Друзья сидят в ресторане на Тверской.

Чистяков устроился рядом с Алексеем и выжидательно уставился на Баграта. Баграт попытался растопить лед их первой за много лет встречи общими воспоминаниями, но беседа постоянно спотыкалась о неудобные темы. Чтобы подготовить мизансцену, Баграт попросил официанта поменять тарелки и заказал еще триста граммов водки.

– Итак, господа, – Баграт выдержал театральную паузу, – одиноко стоящее здание в центре Москвы ищет нового собственника.

– Ты переквалифицировался из юристов в риелторы? – Чистяков Баграта недолюбливает. – И серьезно веришь, что Алексей стал бы у тебя покупать? Даже имей деньги, не стал бы.

– Как профессиональный юрист, я проигнорирую оскорбления оппонентов. – Баграт отвернулся смотреть в окно.

– Баграт, ты же прекрасно знаешь, что денег у меня нет, – пытается смягчить ситуацию Алексей.

– С деньгами и дурак может! – оживился Баграт от верно поданной фразы. – А ты без денег попробуй. Тут, брат, мозги нужны.

– Только мозги?

– Ну, еще немного удачи.

– А еще?

– Терпения, амбициозности и мудрого друга-юриста.

– Заметь, что порядочность в список не входит, – влез Чистяков.

– И без порядочности список слишком длинный, – ответил Алексей. – Не думаю, что я обладаю хотя бы половиной этих богатств.

– Наличие друга-юриста компенсирует отсутствие всего прочего.

– И этот друг – ты?

– Без сомнений.

– И готов бескорыстно осчастливить меня во имя бывшей нашей дружбы?

– Практически бескорыстно, если не считать накладных расходов и скромных комиссионных. Аплодисменты в финале можно добавить вместо чаевых.

– Накладные расходы, надо полагать, ты желаешь получить вперед и наличными? – Это опять партия Чистякова.

– Никаких предоплат, – заверил Баграт. – Расчет строго по завершении сделки, все работы выполняются бригадой профессионалов, качество гарантируем, интим не предлагать.

– Послушай, Баграт, – вступил Алексей, – ты же знаешь, что у меня нет состояния. За мои больные почки ты не выручишь и сотни тысяч, а тот орган, за который власти предержащие готовы платить миллионы, врачи еще не научились пересаживать.

– Ты имеешь в виду мозг?

– Ну не совесть же.

– У тебя есть еще квартира.

– Там свои сложности, – ответил Алексей, неприятно пораженный, насколько товарищ осведомлен о его материальном положении.

– Вы даже не представляете себе, как скучно работать с людьми без воображения. Короче, – Баграт поднял со стула портфель с тяжелыми медными замками, – здесь лежит твое счастье. Высота счастья, по показаниям независимых оценщиков, равна полутора миллиардам рублей. Площадь счастья, по данным БТИ, равна шести тысячам метрам. Местоположение счастья – в самом центре страны, где сто сорок два процента населения, по утверждениям политологов, поддерживают действующую власть. Такое вот огромное и стабильное счастье в обмен на скромную подпись.

– Баграт, я знаю тебя уже много лет и убедительно прошу не раскрывать замков и не выпускать этого счастья наружу. Предложи его кому-нибудь другому. – Чистяков непреклонен. – Ты согласен, Алексей?

Алексей с сомнением смотрит на чемодан.

– Мог бы я задать выступавшему пару вопросов?

– Да, хотя я и оскорблен таким холодным приемом.

– Деяние, которое я должен совершить, уголовно наказуемо?

– Нет.

– Придется ли мне носить значок с надписью «Спроси меня, как похудеть»?

– Не придется.

– Документ подписывается кровью?

– За души сейчас почти ничего не дают.

– Последний вопрос. Можешь ли ты предложить это счастье кому-нибудь другому?

– И снова нет. Это был, пожалуй, единственный вопрос по существу.

– Тогда я тебе верю. Раскрывай портфель и рассказывай, зачем я тебе нужен.

Баграт раскрыл, откинул замок и выложил пару черно-белых копий.

– Это списки акционеров одного не слишком известного ООО.

– Допустим.

– Фамилия Бальшаков – третья на первом листе.

– Вижу.

– Инициалы тоже совпадают.

– Баграт, я это знаю. Я переоформлял эти акции на свое имя после смерти отца.

– А твой отец получил их в процессе первичной приватизации сотрудниками.

– И ни он, ни я никогда не получали по ним дивидендов.

– Так самое время восстановить справедливость.

– Не представляю тебя борцом за справедливость.

– Вообрази меня борцом за законные права миноритарного акционера.

– Методы борьбы?

– Оставь подробности специалистам.

– Что ты думаешь, Никодимыч? – Вопрос Алексея адресован Чистякову.

– То же, что и раньше. Никаких дел с этим человеком не иметь.

– Но тут же все законно.

– На первый взгляд – да.