— Я совершеннолетний, — говорит Стайлз, поднимая подбородок.

— Мне это прекрасно известно, — отвечает отец. — Я не это имел в виду. Дело не в том, что тебе только восемнадцать, ребёнок, дело в том, что Питер старше тебя почти на двадцать лет. Два десятилетия жизненного опыта. Это большой разрыв для любого возраста.

— Пап. — Стайлз делает глубокий вдох. Он берёт его руку и прижимает к своей покрытой шрамами щеке. — Думаю, единственное, что у нас есть, — это общий жизненный опыт.

Глаза отца блестят, и он быстро моргает.

— Да.

Стайлз сглатывает. Он не может вспомнить, когда в последний раз позволял отцу прикасаться к своему лицу, не вздрагивая от прикосновения.

Отец выдерживает его взгляд.

— Ты здесь, чтобы сказать мне, что хочешь переехать к Хейлам.

— Я… — Глаза Стайлза наполняются слезами. — Я не знаю.

— Ох, ребёнок, — говорит отец с ноткой сожаления в голосе. — Конечно, ты знаешь. Если бы ты уже не знал, то не был бы так расстроен.

— Прости меня!

— Эй. — Отец поднимает руку, чтобы пригладить Стайлзу волосы. — Ну же. Это не совсем неожиданно, знаешь ли. Для протокола, я думаю, ты слишком торопишься, ребёнок. Я так думаю. Но я не собираюсь тебя останавливать. И я буду навещать тебя каждый проклятый день. Возможно, дважды.

Стайлз сдавленно смеётся.

— И я собираюсь приехать туда и поговорить с Талией и Питером. Неважно, как мужчина с мужчиной, или же мне придётся шлёпнуть его по морде газетой, чтобы он выслушал. — Отец снова его обнимает. — И твоя комната в доме всегда будет ждать тебя, если понадобится.

Внезапно кажется, что это уже слишком. Как будто Стайлз не готов к этому. Ему нужен отец. Питер ему тоже нужен, и нечестно, что приходится выбирать между ними. Разве мир уже не был достаточно несправедлив к Стайлзу? И тогда его переполняет чувство вины, потому что он жив, и отец жив, и Питер жив, и Скотт жив, а Джерард мёртв, и какое право имеет Стайлз требовать большего? Ему уже подарили невозможное, верно?

— Я заеду вечером после смены и поговорю с Хейлами, — говорит отец. — Потому что тебе может быть восемнадцать, и по закону ты взрослый, но ты всё ещё мой ребёнок, ясно? Ты всегда будешь моим ребёнком, а я всегда буду твоим отцом.

— Ладно, — бормочет Стайлз ему в плечо. — Я люблю тебя, пап.

— Я тоже тебя люблю, ребёнок. — Отец целует его в волосы. — И я с тобой ещё не закончил. Я буду доставать тебя каждый день насчёт домашней работы, упражнений и назначений. Мне плевать, под чьей крышей ты живёшь. Это всегда будет моей работой.

— Хорошо, — бормочет Стайлз.

— А завтра ты можешь приехать домой, и мы соберём твои вещи. — Отец обнимает его крепче. — Может, пока только один чемодан?

— Идёт.

— Идёт, — неровным эхом отзывается отец. — Ладно.

Они долго стоят молча. Стайлз не хочет отпускать отца и думает, что отец, вероятно, чувствует то же самое. Если бы не внезапная суматоха за дверью, одному богу известно, сколько бы они там простояли.

***

— Дерек! — кричит отец Стайлза, распахивая дверь. — Что, чёрт возьми, происходит? — Стайлз с быстро бьющимся сердцем выглядывает из-за его спины.

Дерек стоит, держа за горло одного из помощников шерифа. Парень прижат к стене, и Дерек выглядит так, словно он в одном ударе сердца от того, чтобы наброситься на него и оторвать ему лицо.

Пэрриш и ещё один помощник шерифа вытаскивают свои электрошокеры и поправляют на него, а Кора показывает им свои ладони.

— Дерек! — снова ревёт отец Стайлза, подходит к нему и тащит прочь.

Стайлз знает о силе оборотня достаточно, чтобы понять, что Дерек позволяет этому случиться.

Помощник шерифа, задыхаясь, прислоняется к стене. Это Лэнг. Парень, который издевался над Стайлзом, когда тот пришёл в участок в первый раз. Парень, который настаивал на том, чтобы он называл своего отца временным шерифом. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но Кора начинает первая:

— Ты сделал это! — Её глаза сверкают.

— Не понимаю, о чём ты говоришь!

— Лжёшь, — говорит она. — Ты бросил камень в окно Стилински!

Сердце Стайлза сжимается.

— Это чушь! — Лэнг хрипит.

— Я у… видел тебя, — говорит Дерек.

Учуял, дико думает Стайлз. Он собирался сказать учуял.

— Я тоже, — говорит Кора. — И мой дядя тоже.

Пэрриш и второй помощник шерифа уже убрали свои шокеры в кобуру и смотрят на Лэнга так, словно безумное обвинение Хейлов вовсе не безумие.

— Кора, Дерек. Отвезите моего сына домой, пожалуйста. — Отец Стайлза не сводит глаз с Лэнга. — Помощник Лэнг, отдайте Пэрришу пистолет и значок и тащите свою задницу в мой кабинет. Живо.

Кора хватает Стайлза за руку и тянет к выходу. Дерек ещё мгновение смотрит на Лэнга, а потом шагает за ними.

— Твой папа такой крутой, — радостно шепчет Кора, и Дерек кивает.

Стайлз слишком потрясён, чтобы ответить, он только странно, сдавленно смеётся.

На самом деле Кора и Дерек и сами чертовски крутые.

========== Часть 21 ==========

Когда Дерек привозит их всех домой, Стайлз чувствует себя выжатым. Он оставляет Дерека и Кору объяснять Талии, что произошло в участке, и вместо этого обнимает Питера. Грудь Питера вибрирует, когда тот рычит.

— Я разорву ему глотку!

— Питер, — спокойно говорит Талия. — Отведи Стайлза наверх, пожалуйста, а это оставь шерифу.

Стайлз стонет при мысли о всех этих проклятых ступеньках, но прежде, чем он успевает попросить Питера забрать боль, Питер подхватывает его на руки и поднимает по ступенькам.

— Я сказал отцу, что переезжаю к тебе, — говорит Стайлз, когда они поднимаются на второй этаж. Его желудок сжимается. — Наверное, надо было сначала сказать тебе, а?

Питер улыбается.

— Честно говоря, лапушка, думаю, единственный человек, который ещё не знал, что ты переехал ко мне, — это ты.

Стайлз открывает рот, чтобы возразить, но Питер мягко опускает его за порогом комнаты, и Стайлз видит свою запасную толстовку, висящую на спинке стула. Он видит на столе свой ноутбук рядом с ноутбуком Питера. Заметки для его наполовину начатого задания по истории лежат поверх счетов Питера. Спальня ничуть не лучше. Носки, которые он надевал прошлой ночью, прежде чем ногам стало слишком жарко, упали с края кровати и лежат на полу. Его домашняя подушка лежит рядом с подушкой Питера. Ящик комода Питера наполовину открыт, и из него свисает одна из футболок Стайлза. Как давно он делит ящик с Питером?

Ладно, Питер прав.

— И чем раньше мы заставим твоего отца понять, что он тоже переехал, тем лучше.

— Что?

— Стайлз, на прошлой неделе он провёл в комнате для гостей три ночи.

— Только из-за исключительных обстоятельств, вроде тех, что Джерард Арджент пытался нас убить!

— Конечно. — Питер ухмыляется. — И каждый второй вечер, когда он задерживается настолько, что ему кажется пустой тратой времени возвращаться домой только для того, чтобы развернуться и приехать к завтраку.

Стайлз моргает.

— Дерьмо.

— Забывчивость — явно ваша семейная черта.

— Нормальные люди не ходят вокруг да около, тайком пытаясь втянуть тебя в свою семью, не сказав тебе ни слова!

Питер обнимает его и утыкается носом в шею.

— И теперь у нас есть ты, и ты застрял с нами.

— Обещаешь? — спрашивает Стайлз.

Питер отстраняется и улыбается.

— Обещаю, Стайлз.

***

Жить с Хейлами легко. Отец навещает его достаточно часто, так что Стайлз едва успевает по нему скучать, и обычно приезжает либо на завтрак, либо на ужин, а иногда и на то, и на другое. Вот в чём особенность такой большой семьи, как Хейлы, думает Стайлз. Ещё один человек с лёгкостью становится частью толпы.

Стайлз начинает регулярно посещать школу. Трудно придумать причину, чтобы прогулять, когда он просыпается без боли или с несколькими приступами, с которыми Питер справляется в момент. И хотя Стайлзу, скорее всего, никогда не понравится школа, ему нравится тусоваться со Скоттом, Элли, Лидией и Дэнни, и ладно, хорошо, даже с Джексоном. И удивительно, как другие ученики всё меньше пялятся и шепчутся, стоит Джексону посмотреть на них так, что в его взгляде ясно читается: «Только попробуй, блять, рискни». Джексон по сути мудак. Стайлз просто рад, что он решил использовать свои силы во благо, а не во зло. Кроме того, очень забавно наблюдать чертовски недовольного Джексона, когда Скотт внезапно превращается в чемпиона по лакроссу. Буквально. Он помогает выиграть так много матчей, что тренер назначает его со-капитаном. Стайлз почти уверен, что во всех трёх округах можно услышать крик отчаяния Джексона.