Это снова напомнило Рей, как она обвинила его в том, что он пришёл только ради секса. Взгляд, которым он наградил её, был быстрым, но укоризненно-уничтожающим, и гигантская волна обжигающей вины накрыла девушку. Она накрывала всё сильнее и сильнее, когда Кайло прочитал для неё одной лекцию, охватывающую весь материал, который она пропустила на двух прошлых занятиях. Он останавливался каждые несколько минут, чтобы удостовериться, что Рей послушно прихлебывала свой куриный суп с лапшой, прежде чем вернуться к восторженному рассказу о выборах в Афинах. Эффект лекарства от простуды не заставил себя долго ждать. Увлечённая рассказом профессора, Рей незаметно для себя уснула, и тогда Кайло заполз на диван позади неё и сжал в нежных объятьях, оборачиваясь мощным горячим телом вокруг неё.

Она точно не знала, почему внутри снежным комом росло чувство вины за предположение, что профессору нужен только случайный секс. Если она и должна чувствовать себя виноватой в чём-то, так это в соблазнении мужчины, который оценивал её задания.

Ей было тяжело ощущать гнетущее чувство вины, когда она вспомнила об этом. Все вокруг твердили, что вы никогда не забудете свой первый раз, и Рей предполагала, что это правда, даже если секс был совершенно не запоминающимся. Она задавалась вопросом, правда ли то, что вы никогда не забудете свой первый раз, когда секс был превосходен. Она переспала с двумя людьми, если быть точнее — с одним, когда училась в старших классах, и ещё одним, когда была на первом курсе в колледже — и оба опыта оставили ей чувство неудовлетворенности и смутного разочарования. Этим двум парням было совершенно наплевать на её чувства — они даже не поняли, что подвели её. Они были слишком сосредоточены на своём удовольствии.

С профессором Реном всё оказалось иначе. Во всяком случае, он уделял ей слишком много внимания. Это немного нервировало. Она вставала на колени ради двух других парней, но никто никогда не отвечал взаимностью и не доставлял ей удовольствием ртом. Или пальцами. Или вообще не доставлял никакого удовольствия, если уж на то пошло.

В её приемной семье секс не был под запретом, и по меркам друзей Рей потеряла девственность достаточно поздно. У неё никогда не было никаких запретных острых ощущений, связанных с сексом, пока она не встретила своего профессора. Сам факт того, что Кайло — её профессор, был неправильным и плохим, и ей это нравилось. Ей нравилось, что он делал офигенные, удивительные, почти странные вещи для неё, такие как размазывание взбитых сливок по её соскам и неспешное поедание их, или хлопки по заднице рукой, всё ещё мокрой от её соков. Рей никогда не могла угадать, что он сделает, но это не мешало ей мечтать об этом.

И теперь она думала о сексе. В промежности возникло щекотливое чувство, когда она позволила себе наслаждаться воспоминаниями, погружаясь в них с головой.

К сожалению, через несколько секунд она почувствовала совершенно иной тип щекотки, на этот раз в носу.

Рей почувствовала подступающий к горлу чих и безрезультатно попыталась сдержать его. Звук получился громким и, сонно встряхнувшись, профессор Рен проснулся. К счастью, его инстинкты заставили его усилить хватку вокруг хрупкого тела студентки, а не вытолкнуть её из своих объятий и на пол.

— Что за… ох… — он сонно потёр глаза, голос мужчины был хриплый после сна. — Я заснул.

— Прости. Я не хотела тебя будить, просто… так вышло, — Рей неловко заёрзала, не вставая с дивана, поворачиваясь к профессору лицом. Его внушительная эрекция прижалась к её животу, препятствуя движению девушки.

Кайло залился краской, избегая её взгляда. Он был похож на подростка, пойманного с нежеланным стояком.

— Нет, это ты прости.

— Всё в порядке! — слова прозвучали пронзительно-странно и по-девичьи в её стремлении казаться непринужденной и спокойной.

— Это просто случается иногда; это не значит, что я хотел… — он споткнулся понимая, что слова прозвучат как жалкая попытка оправдаться в том, что он пришёл сюда не ради секса.

— Я хочу! — Рей резко прервала его. Кайло застыл, тяжело сглотнув слюну, его адамово яблоко подпрыгнуло в горле, а тёмные ониксовые глаза в панике метались туда-сюда, пытливо изучая лицо девушки.

— Ты хочешь? — прозвучало так, как будто он не верил ей, как будто это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Я чувствую себя лучше, — она вкрадчиво, как кошка, потёрлась бедром между его ног, обхватывая его шею рукой и играя с неприкрытым волосами кончиком уха. Кайло отдёрнул голову почти мгновенно.

— Что?

— Мне… мне не нравятся мои уши.

— Мне они нравятся.

Профессор с нескрываемым подозрением уставился на Рей:

— Я тебе не верю.

— Они такие милые!

— Ты — грёбаная врушка! — грубо фыркнул Кайло, но его член всё ещё подергивался, касаясь внутренней части её бедра, когда она прильнула губами к мочке его уха. Рука профессора ловко пробежала под её ногой, сильнее прижимая девушку к его бедру, и он ослабил давление на её спину, ворочаясь и перемещаясь, чтобы поцеловать.

— Стой! — Рей преградила ему путь своей рукой. — Ты заболеешь!

Его губы остановились в заманчивом миллиметре от её губ.

— Какое это имеет значение, если я не могу поцеловать тебя?

Значение? Она прогнала мысль, когда мужчина снова наклонился, полный решимости.

— Нет! — Рей отвернулась в сторону, отгоняя назойливого профессора локтями. — Я не хочу, чтобы мои микробы переселились и на тебя!

С силой сдавив девушку, Кайло схватил её тонкие руки и прижал их к кушетке по обе стороны от её лица, а затем напористо смял её губы своими, широко открывая рот, чтобы ясно показать строптивице свою точку зрения. Из его рта вырвался угрожающий дикий рык.

— Я хочу, чтобы все твои микробы стали моими!

Прижавшись носом к вздёрнутой кнопке её носика, Кайло снова чмокнул её губы. Рей недовольно наморщила носик, но уступила, позволив профессору с упоением ласкать её губами.

— Но я действительно не врал тебе, когда сказал, что пришел сюда не ради секса… — через несколько секунд пробормотал Кайло в её губы. Он откинулся на локоть, лаская длинными пальцами её живот, пробубнив с подавленным видом: — Я не взял с собой презерватив.

— У моего соседа есть немного. Комната справа. Прикроватный столик.

— Я не буду спрашивать, откуда ты об этом знаешь, — Кайло чмокнул её в нос, сползая с дивана и недовольно ворча. — Сейчас вернусь.

Он поспешил в комнату Финна, и Рей выдохнула, вытирая нос о тыльную часть руки. Она, наверное, определённо выглядела не сексуально — домашние треники, воспалённый, красный, мокрый нос, и осипший гундящий голос. И всё же, несмотря ни на что, он хотел переспать с ней.

Рей не знала, хороший это знак или плохой, у неё не было ни секунды на раздумья, потому что внезапно она услышала щелчок ключа в замке входной двери.

========== Часть тринадцатая ==========

Вернувшись домой из квартиры По, Финн открыл дверь и снял с головы наушники, как только увидел Рей:

— Привет, ромашка! Чувствуешь себя лучше?

Рей никогда в жизни не желала так сильно обладать телепатией на уровне профессора Икс.

Прячься, прячься, прячься, не выходи сюда!

Она подавилась приветствием, и внезапная волна тошноты, подступившая к горлу, была вовсе не из-за гриппа. Всему виной послужил неясный звук из комнаты Финна. Его лоб недовольно наморщился:

— Там кто-то есть?

— Финн… — оправдание умерло на её губах, когда профессор Рен бодро вылетел из спальни Финна в расстегнутых штанах и с упаковкой презервативов в руке. Увидев парня, Кайло резко притормозил, и они все внезапно одновременно заговорили.

— Финн, это не то, что ты думаешь…

— Что, чёрт возьми, ты здесь делаешь?

— Смотри, это…

Рей и Кайло замолкли, понимая, что застигнуты на месте преступления и любые оправдания с их стороны будут смешны и нелепы, но Финн не затыкался:

— Ты — бывший профессор Классики По!

— Кого?