— Это грех! — Рей задыхалась, потрясённая и ошарашенная его поведением и позорным сжатием тугой пружины внутри живота. Церковь запретила содомию, а рот, расположенный между её дрожащих бедёр, был содомией. Даже она знала это, а ведь большая часть того, что она знала о сексе, была получено ею в процессе наблюдения за коровами в полях.

— Ты можешь прочесть за меня «Отче Наш», — фыркнул Бен, его голос был приглушён молочно-белой кожей её бедра. — Я не буду раскаиваться.

Он был проклятым грешником — самим дьяволом с горячим раздвоенным языком, мерцающим, как у змеи. Рей пыталась читать «Отче Наш». Латинские слова, которые она знала с детства, превратились в богохульный лепет удовольствия, когда барон ласкал её, ударяясь носом о её плоть.

Она не остановила его. Она ничего не могла противопоставить тому, что он делает из неё грешницу. Она тоже была грешницей. С таким же успехом она могла быть шлюхой. Рей откинула голову назад и сжала лицо руками, когда мужчина жадно посасывал плоть между её ног, так же, как до этого грудь. Живот девушки сжался и напрягся.

— И…Иисусе!

Если бы кто-нибудь услышал, как она произнесла это слово, они бы подумали, что девушка выла от нестерпимой боли.

— Аминь! — Голос Бена раздался из глубины его широкой груди. Рей боролась изо всех сил, пока он тащил её в светлицу. Теперь, дрожа, девушка едва сопротивлялась, когда он оседлал её, как непослушную лошадь, обвивая её густые волосы вокруг своей руки, словно поводья.

Другой рукой барон раздвинул складки кафтана, вытаскивая шнурки. Жёсткая ткань туники скрывала внушительную выпуклость. Когда он развязывал шнурки, казалось, они выводили Бена из себя. Он раздражённо выдохнул сквозь зубы, не отпуская волосы Рей, как будто боялся, что она попытается убежать от него.

Напрасно. Рей протянула руку, помогая барону расстегнуть штаны. Когда ткань разошлась, она убрала руку, поражённая огромным красным органом. Издав недовольный звук, Бен схватил её руку и быстро вернул обратно, прижимая маленькую ладошку девушки к набухшему члену и на мгновение в терпком блаженстве откидывая голову назад.

Рей видела много подобных органов, хотя ни один из них не был таким большим и ни один не находился в возбуждённом состоянии. Он выглядел болезненно. Лицо Бена исказилось от мук, когда Рей ткнула своим тонким пальчиком в мокрую грибовидную шляпку на кончике. Должно быть, было действительно больно; барон зашипел и вдруг отвёл её руку в сторону, запечатлевая влажный поцелуй на её ладони.

В детстве Бен был долговязым, высоким мальчишкой, а сейчас перед растерянной Рей сидел огромный массивный мужчина; он почти раздавил девушку, когда лёг на неё сверху, вклинивая своё мощное тело между её бёдер. На этот раз она не оттолкнула его, лишь опустила глаза, разинув от удивления рот, когда барон потрогал пушистый холмик у основания её впалого живота.

Животные занимались этим, но женщины и мужчины не должны так поступать! Но, как поняла Рей, подсматривая за коровами и быками, это был единственный способ размножения. Когда Бен раздвинул её мягкие губы, прижимая к ним мясистую головку члена, Рей почувствовала только любопытство. Затем его бёдра рывком дёрнулись вперёд, его вес полностью перенесся на хрупкое тело девушки, и она почувствовала боль — жгучую, разрывающую боль. Она вскрикнула, впиваясь ногтями в плечи барона.

Бен тяжело дышал, прижимаясь носом к её волосам. Чувствуя себя преданной, Рей отвернулась, ощутив, как влага подступает к глазам, в её голосе слышались слезливые нотки отчаяния и обиды. — Ты обещал быть нежным!

— Сладкая! — Барон неглубоко вонзился в неё, и Рей с ужасом поняла, что он ещё даже не внутри неё! Девушка хныкала, извиваясь и пытаясь облегчить невыносимую тесноту. — Маленькая Рей. Ты такая храбрая! Не нужно бояться!

Рей задохнулась от рыданий, когда Бен ещё вошёл в неё, вторгаясь в сведённые судорогой, напряжённые мышцы тела. Ей было стыдно плакать. Теперь это было не так больно, и, несомненно, этот процесс был бы куда больнее, если бы барон был бы таким же бездушным животным, как её муж. Бен всегда защищал её — от тьмы, от хулиганов, от голодной смерти, когда Ункар злился на неё.

Их бёдра сталкивались друг с другом. Колючие волосы на его паху щекотали её живот. Бен ткнулся своим орлиным носом в её нос, уговаривая и прикасаясь к губам девушки с неуклюжей нежностью маленького мальчика. Рей пришло в голову, что барон был нежен, когда он начал двигаться в ней размашистыми, медленными, толчками. Рей испытывала к Бену искреннюю благодарность за его ласковые поцелуи.

И всё же он был грешником, а не святым. Он начал безжалостно вбиваться в её маленькое хрупкое тело, его дыхание обжигало, словно пламя ада, а в глазах плясали дикие злые огоньки. Рей была уверена, что он разрывает её изнутри, настолько горячим казалось трение внутри. Рей вздрогнула, и барон это увидел. Оторвавшись от неё он сел на корточки.

На мгновение Рей подумала, что все кончено. Она хотела озвучить свой вопрос, как вдруг…

Склонившись над ней, барон снова и снова поднимал и опускал свою большую ладонь. Она была блестящей и влажной, как и внутренняя часть бёдер девушки. Рей пожалела о том, что он не разделся полностью: она жаждала увидеть, как он выглядит обнажённым, почувствовать его кожу на своей. Барон только что вытащил то, что было внутри неё и теперь быстро водил по отростку вверх и вниз.

Бен впервые простонал её имя — её имя, а не «малышка Рей» или «сладкая» — как будто она была женщиной, а не ребёнком. Теперь она считала себя женщиной. Лицо барона исказилось, он хрипло застонал, мышцы шеи напряглись. Жемчужины молочно-белой жидкости брызнули из кроваво-красной головки его члена и рассыпались по коже живота Рей, скользя во впадину пупка и провал тазобедренной кости. Капли застыли и падали на волосы между её бёдер.

Барон рухнул на матрас рядом с ней словно поваленное дерево, обхватив одной рукой её липкий живот. Его спина быстро поднималась и опускалась.

— Я бы хотел играть с тобой в господина и госпожу, а не господина и прислугу, — измученно пророкотал мужчина. Его голос звучал почти сердито.

Рей моргнула, не отрывая взгляд от богато вышитого полога кровати, его узор походил на ночное небо, полное лун и созвездий. Она этого не заметила.

— Вы — барон, а я — бастард.

— Как несправедливо! — Бен неуклюже перевернулся на спину, смотря на звезды вместе с Рей. — Что я могу взять всё, что захочу, но не могу оставить тебя себе.

Комментарий к Глава 3

Примечания Автора:

PS: Оральный секс и секс по-собачьи, были строго запрещены Церковью … только потому что делали акт намного горячее. Игра Бена также осуждаема, поскольку позиция Церкви состояла в том, что секс должен быть только в целях зачатия наследников. Что я могу сказать? Он кощунственный и коварный, и он не пытается зачать наследника.

PPS: Кроме того, нагота не обязательно была такой запретной, как сейчас. Рей, вероятно, видела бы много вялых пенисов. Она не видела возбуждённого мужчину и не знала механику секса. На этой ноте это был явно не был романтический или интимный сексуальный опыт. Рей просто хотела видеть в нём того самого доброго мальчишку из детства, а Бен не относился к ней как к равной. Это намеренно. Стекло, ребята!

========== Глава 4 ==========

Балдахин над кроватью был задёрнут, создавая тёплый кокон уюта, в котором сладко спала Рей.

Ункар никогда не давал ей одеял — по ночам она сворачивалась клубочком, засовывая кулачки в самое тёплое место — подмышку. Девушка в отчаянии лежала без сна, стараясь хоть как-то скоротать холодные ночи.

Проснувшись в постели барона, она подумала, что видит сон. Вышитое ночное небо над головой выглядело фантастически, и вокруг было тепло — теплее, чем когда-либо. Всё, что окружало её, было мягким, и ни одна косточка не болела и не ныла от слишком долгого соприкосновения с землёй или деревом.

Между ног ныло и саднило, как будто Рей несколько раз лягнула лошадь. Живот был весь липким от засохшего семени. Возможно, это был не сон. Возможно, она была в аду или чистилище, поскольку была грешницей. Было так тепло…