***

— Как прошло заседание? — спросил Руки, когда Карла вернулся в третьем часу дня в свои покои.

— У тебя есть своя комната, — лишь строго сказал он и прилёг на кровать.

Муками сидел напротив него и терпеливо ждал. Был один вопрос, на который он сам никак не мог найти ответ, или не желал верить, что после всего что произошло такое ещё возможно.

— Так и будешь смотреть? — грозно спросил основатель и выглянул из-за зелёных балдахинов, что висели над его кроватью. — Я тебе говорил не раз, твои глаза раздражают. Скройся!

— Я уйду, как только получу ответы, — сказал Руки и пошёл к камину. Юноша забросил пару сухих поленьев и рьяно чиркнул спичкой. Огонь стал быстро поедать засушенную кору дерева, и приятный треск окутал комнату, где собирались потолковать два вампира, враги и братья по несчастью.

— Если не уйдёшь через дверь, то я выброшу тебя из окна, — предупредил Тсукинами и подложил руку под голову, продолжая делать вид, что хочет поспать.

— Ты не сделаешь этого, — спокойно ответил Руки. Он подошёл к окнам, что начинались от пола и тянулись к потолку, и посмотрел на городок, в котором кипела жизнь. — Я тебе нужен, иначе ты не притащил бы меня сюда.

— Надо же, ты стал подавать признаки интеллекта, а я уже начинал подумывать, что он у тебя выветрился, когда тело твоего предателя-отца сгорело, — желчно заявил он и поднялся. — Желаешь знать правду, то вот она: я больше не владею ситуацией в мире демонов, девушку придётся вытаскивать иным путём. Сейчас она в комнате с этим мелким паршивцем, естественно, покои будущего короля день и ночь охраняют, поэтому ты спровоцируешь мою сестру, а если откажешься, то тебе отрубят башку, ведь в таком случае ты окажешься бесполезен, — сообщил ему Карла о его маленькой роли.

— Если я это сделаю, то Юи может пострадать… — волновался Руки, но Карлу это не сильно-то трогало.

— Она нужна им живой! От мёртвой мало проку. А теперь катись к себе, мне достаточно того, что твоя комната находится через стенку с моей! — возмутился основатель, но Муками совсем не страшили его угрозы.

— Ты ведь с самого начала это задумал? — спросил Руки, всё так же глядя в окно.

— Чего? — сместил брови Карла, а после прищурил золотые глаза, Муками в последнее время что-то слишком много болтал.

— Ты сказал, что знаешь этого парня. Значит, ты знал, что он будет претендовать на трон. И ты не тот, кто позабудет о своих правах и обязанностях. Женитьба — обычная сделка для короля. Но ты не заключил договора ни с одной семьёй, ты просто сбагрил всех докучающих тебе претенденток на роль королевы в руки своего младшего брата. Ты даже не стал останавливать Юи, когда она выходила за меня замуж, хотя мог забрать её после того как получил лекарство. И теперь тебе объявили, что твоё право на трон аннулировано, а ты просто идёшь спать. Гордый основатель, скитающийся столетиями и отвоевавший свой трон не будет так спокоен, как ты. Прежний Карла сравнял бы это место с землёй и выпотрошил бы любого, кто встал у него на пути, — смело обернулся Руки и посмотрел на основателя, которого разоблачили. — Признай, что это представление чистой воды, иначе не жди от меня помощи, а без меня Юи останется здесь, ведь ты один против них всех — ничто. Сядешь в темницу и, как и сказал твой будущий король, сгниёшь вместе с корнями, которыми за десятки тысяч лет обрастёшь.

— Прикуси свой скверный язык и говори со своим королём вежливо, — приказал ему Карла и вынудил вновь упасть на колени. — Вот так куда лучше, — улыбнулся он одними змеиными глазами и продолжил. — Не хочется признавать, но ты всегда был неглуп, поэтому тобой и пользовался Карлхайнц, как хотел. Мне же в помощники достался Шин, а он, мало того, что эксцентричен, так ещё и мой младший брат. Но даже ему не пришло в голову, что Кино придёт за ней. Я знал об этом с того самого дня, как он появился в нашем доме в Киото. Когда я не смог его убить, то стало ясно, что он попытается завоевать трон по праву рождения. Но он незаконный сын короля, поэтому ему нужна Ева, а мне нужно знать, кто при моём дворе до сих пор поддерживает Карлхайнца. Юи — последняя девушка с кровью основателей, неужели ты думал, что я отдам её тебе или Шину? — посмотрел Карла на сжимающего кулаки Руки и слегка изогнул губы в улыбке. — Я предупреждал её, что не одобряю твоей кандидатуры, говорил, что она будет сидеть на троне рядом со мной, займёт место на моём ложе и подарит мне достойных наследников. Но она упорно отказывалась, даже отказалась войти в нашу семью, когда получила благословение от моей матери — сплошное разочарование, а не родня. Теперь она несёт заслуженное наказание, а я получу всё то, что причитается мне с рождения: королеву достойных кровей, мир людей и мир демонов, а теперь и головы предателей на моём столе, и если не хочешь, чтобы на званый обед пригласили твоих братьев, то ты засунешь свою гордость под черепную коробку и будешь делать то, ради чего я позволил тебе пойти! — закончил Тсукинами говорить и удерживать Руки в состоянии подогнутых колен.

Муками облегчённо выдохнул и упал руками на выложенный в шахматном порядке паркетный пол; он дышал тяжело и чувствовал себя после такого неважно, когда Карла заставлял, то проникал куда-то глубоко в подсознание и безжалостно ломал все стены и преграды, которые выставлял Руки; быть холодным, стойким — непросто, если на твоих глазах умирают близкие, забирают любимую девушку и угрожают семье, но он терпел — молча, гордо, безжалостно по отношению к себе, пока что-то внутри не лопалось, и когда это происходило, то мрак окутывал его, забирал остатки человеческой души и пожирал изнутри, вынуждая быть жестоким, безнравственным и высокомерным, таким, каким и следовало быть вампиру.

***

— Жёнушка, я дома! — объявил Кино и распахнул двустворчатые двери своей комнаты со всего размаха. «Вот такая у меня широкая душа, готовая принять всех и вся!» — говорил его жест, а ещё у вампира было отличное настроение. Утром он белел, зеленел от гнева, а сейчас цвёл подобно магнолии в мае. — Что, не ждала своего ненаглядного в такую рань? — прищурился вампир от довольства.

Комори смотрела в окно, когда юноша завалился к себе и не предупредил её даже стуком. От такого поведения ей становилось тошно, хотелось сбежать и уже не важно куда, но сейчас Юи знала, что за ней пришёл Руки, а слухи, что гуляли по замку, сообщили и о Карле.

«Теперь-то он меня отпустит…» — думала она до прихода вампира, но сейчас… Сейчас её надежда вспорхнула и забилась от страха подобно насторожившейся куропатке. Его довольная ухмылка, пугающие шуточки и горящие победой глаза были тому причиной.

— А где же «добро пожаловать домой» или «ты рано…»? — не дождался он и слова от Комори и заговорил сам. — Молчишь, ну и помалкивай, а то когда твой рот открылся сегодня утром, то я чуть не поседел раньше времени, — припомнил принц утренний концерт и по привычке стянул чёрный бант, присел на край кровати и, сбросив ботинки, развалился, как полагается собственнику. — Подумала о своём поведении? — спросил он, запрокидывая голову так, чтобы видеть девушку. Кино вновь попытался завязать разговор, но Юи только молчала и иногда посматривала на него. Она смотрела со страхом, когда с мольбой, а порой с укором — вот этот последний, обвиняющий взгляд его раздражал.

«Как смеет она проявлять неуважение и высокомерие?!» — твердила ему гордыня, не подозревая, что дело не в высокомерии, а совести, в отсутствии которой его обвиняла Комори.

Как он мог украсть момент из её жизни, что должен был стать самым счастливым? Как он мог? Ведь он её брат, её семья… Юи не понимала, ведь её совесть не исчезла, даже когда она стала вампиром.

— Ты намеренно портишь мне настроение? — привстал Кино и нахмурил брови. Он хотел сказать ещё очень многое, но к ним в комнату постучали, и разговор пришлось отложить. — Да?! — повысил голос вампир.

— Ваше превосходительство, — вновь зашёл к ним Мерц, и яркие слова озарили покои будущего короля.

Юи провела в этой комнате меньше суток, но не заметила, чтобы сюда заходил ещё кто-то кроме Мерца; этот же заходил когда хотел, всегда вежливо кланялся и заливал уши сладкими речами.