Выдать любимую дочь замуж насильно он не мог, и после очередного отказа Беатрикс всегда ласково поддерживала отца, объясняя, что не время ещё ей покидать родные края, но года шли и когда на пороге появился Карлхайнц в груди старика затрепеталась надежда.

Весна — прекрасное время и разгуливая по цветущему саду, Беатрикс наслаждалась витающим в воздухе запахом соцветий вишен и сливы. Не подозревая о прибытии важного гостя, она не ждала ничего особенного от этого тёплого денька, как незнакомец в чёрном костюме складно ей поклонился. Она видела его пару раз в компании отца, но будучи приличной дочерью, никогда не вмешивалась в дела мужчин, да и лишние признания ей были не нужны. Серебристые волосы, играющие на ветру с отблесками солнца и золотые глаза, тут же указали ей на знатность этого гостя и видя ситуацию, в которой она оказалась, будучи совсем одним, она уже подозревала, чем всё это закончится, но впервые она не спешила делать выбор.

— Доброго вам дня, прекрасная хозяйка, — мило поздоровался бессмертный, зная, что Беатрикс единственная дочь, а мать её уже давно покинула этот мир. — Вы не возражаете, если я присоединюсь к вашей прогулке?

— Приветствую вас, — спокойно поздоровалась она, кланяясь в ответ, но лишь слегка, ведь новая мода была хоть и прекрасна, но крайне неудобна. Непривычные тугие корсеты сдавливали и без того стройное тело, не позволяя в полную силу дышать.

— Не перетруждайте себя, — ласково попросил он, неожиданно целуя изящную руку златоволосой красавицы, — европейские наряды красивы, но даже они не в состоянии затмить ваши голубые глаза, — еле слышно сказал Карлхайнц, слегка обжигая дыханием нежную кожу, заставляя Беатрикс вздрогнуть от странного чувства.

— Вы очень добры, — поблагодарила девушка, легонько отнимая свою ручку, но мужчина не собирался сдаваться и тут же подставил свой локоть, предлагая этим жестом прогуляться. Отказаться сейчас было бы крайне бестактно и, доверившись этому лорду, она уже подписала свой приговор.

— Мы с вами ещё не встречались, думаю, мне следует представиться, я лорд, ответственный за Эдо, моё имя Карлхайнц, я очень рад познакомиться с вами лично, Беатрикс, — говорил учтиво он, возвышаясь над блондинкой идущей рядом с ним. Эта женщина ему напоминала Мене, её светлые волосы с лёгкими отблесками солнца, ледяной блеск в глазах, грация и лёгкость движений. В отличие от Корделии с Беатрикс было даже легче дышать, и, несмотря на всю корыстность цели, её компания воодушевляла.

— Взаимно, господин Карлхайнц, — почтительно ответила она, останавливаясь у развесистой вишни в их цветущем саду. И глядя на падающие белые лепестки сердце, почему-то замирало, чувствуя томный взгляд на себе. — Вы приехали к моему отцу? Должно быть он занят, раз вам приходится проводить своё время со мной. У столь занятого лорда как вы, должна быть каждая минута расписана, — решила начать разговор она, но, не зная чего сказать, решила поинтересоваться хоть этим.

— Господин? — посмеялся тот, разворачивая удивлённую девушку к себе. — Какой же я господин? Мы с вами одного круга и я приехал не к вашему отцу, а к вам, — признался он, глядя в глаза юной красавицы, застывшей в его сильных руках. Ей льстили и раньше, засыпали подарками и комплиментами, но это были лишь жалкие попытки покорить её сердце. А здесь стоял мужчина, говорящий чистую правду и не ясно почему, но дыхание прерывалось само собой, желая услышать ещё.

— Но вы даже не знаете меня, — прошептала Беатрикс, отворачиваясь, чувствуя, как румянец начинает отражаться на её белоснежных щеках.

— Напротив, я наблюдал за вами и уже давно решил, если вы не выйдете замуж за этот год, то я преклоню колено перед вашей семьёй. И вот вишни вновь цветут, и я вижу вас, такую изящную, здесь перед собой. Ничего не могу поделать, но только один вопрос гложет мою душу — вы станете моей женой? — спросил Карлхайнц, вставая на колено перед удивлённой всем этим девушкой.

Было так странно. Сколько предложений сердца и руки она уже выслушала, сколько стихов, поэм и дифирамб ей уже посвятили — было не счесть. Только откровенности и взаимности так и не удалось испытать.

— А если я соглашусь, что ждёт меня дальше? — спросила она, желая понять и себя и его.

— Семья, — прошептал он ей на ухо, убирая длинные пряди волос, свисающие ниже прекрасной груди, и почувствовав, как дрожь пробежала по спине блондинки, вампир хитро продолжил, зная, что настоящей семьи у Беатрикс никогда не было. Мать рано скончалась, отец вечно занят на службе, сестёр и братьев нет, вот и пришли на помощь няни и дядя дворецкий, а позднее книги, фортепьяно и уроки хороших манер. — Я не ищу женщину просто красивую, красивым может быть торт, но если им объесться, будет плохо. Мне нужна жена умная, разделяющая мои взгляды и мысли, — признался Карлхайнц, глядя в блестящие голубые глаза, нежно поглаживая порозовевшие щёки. — Я хочу создать свой мир, но ради чего стараться, если не с кем поделиться его плодами?

— Мир? — удивилась она, чувствуя долю неискренности, боясь просто красивых слов. — У нас же есть король и его наследник не вы, — напомнила Беатрикс, совсем не смущая этим лорда вампиров.

— Каждый создаёт свой идеальный мир, и в моём, я вижу рядом именно вас, — ласково сказал он, наклоняясь к небольшим губам, наслаждаясь каждым мгновением смущения этой гордой особы.

— Если я это сделаю, пути назад нет, — прошептала она, прикрывая свои глаза, открываясь для поцелуя.

— Нет, — довольно улыбнулся Карлхайнц, запуская свою ловкую руку к собранным в крепкую причёску волосам, как бы случайно прикасаясь к длинной шее.

— Хорошо, — выдохнула она в самые губы вампира, теряя контроль. И во власти настоящего обольстителя отдала ему свой первый поцелуй, приоткрывая маленькие губки, позволяя этому мужчине то, о чём даже не смел мечтать любой другой. Сквозь страх и лёгкую дрожь она нежилась в объятиях утончённого лорда, витая от захватившего душу волнения, как и белые лепестки весенних цветов, разносящихся над Осакой этим прекрасным солнечным днём.

Через несколько месяцев была пышная свадьба. Эдо заливалось огнями, фейерверками и даже вином. Гайсбах немного ожил, его застоявшаяся жизнь двигалась благодаря таким празднествам. Крона и Камико выбрались из давящих стен дворца, целую неделю радуясь жизни. Шина было невозможно оторвать от местных красот, правда интересовала его не архитектура и даже не вид, а скорее девушки, которые день ото дня становились, всё больше похожи на европеек.

Карла старался молчать. Последний раз когда он обвинял Карлхайнца, отец чуть не выгнал его из страны навсегда не отлучив от престола и махнув на это дело рукой, он решил предаться лени, уже осознавая, что в руках этого лорда были все провинции и под прицелом теперь было лишь Киото. Единственная радость, которая согревала ущемлённое самолюбие это недовольное лицо Корделии, которая ходила мрачнее тучи, ведь мало того, что муж привёл вторую жену в дом, она ещё не могла забеременеть, хотя отчаянно старалась. Если бы она знала маленькую хитрость своего мужа, его познания в медицине и жреца находящегося у него на службе, то жизнь этого вампира не была бы столь беспечной.

Жизнь летела, как бешеный поезд. Беатрикс родила своему любимому супругу двоих сыновей и хоть и была второй женой, но по праву укрепила свои позиции в этой семье, навсегда отлучив основателей от владений Карлхайнца, ведь единственная кровная связь через Корделию так и не могла дать этому миру наследников. Но к всеобщему удивлению и она произвела на свет сразу троих здоровых мальчуганов, наделавших много шума в высших кругах.

Вампиры вымирали целыми семьями, среди мелких аристократов о прибавлении в семье могли лишь мечтать, а в поместье Карлхайнца уже ползали пять здоровых мальчиков, не похожих на отца по своим золотым глазам, но, защищая своих детей, он и не намеревался продолжать род основателей. Его разум лелеяли совсем иные мысли — новая, сильная и здоровая раса интересовала его, и именно ей он мечтал передать бразды правления.