— Обыскать замок и притащить ко мне эту непослушную девчонку, — приказал он, пугая гостей, единицы из которых понимали причину гнева своего короля.

«Мене, где же ты? Карлхайнц здесь и с виду удивлён не меньше меня, я всё время за ним наблюдала и видела, как он ищет тебя взглядом, что же случилось?» — переживала королева, глядя на разъярённого супруга, готового жечь деревни дотла.

— Карлхайнц! — злобно выкрикнул он, призывая своего друга на поклон. — Я знаю это твоих рук дело, — свирепел король, глядя на лорда приклонившего своё колено. — Куда делась моя сестра? — плевался этот рыжеволосый мужчина, возвышаясь над своим покорным слугой.

— Не могу знать, мой король. Я видел госпожу три дня назад, — покорно ответил он, не поднимая белокурой головы.

— Не ври! Замок обыскали сверху донизу, её здесь нет! Только ты способен на такое, — вопил он, сжимая в ладони эфес меча, повисшего на его поясе. Меч способный убить вампира любого рода и происхождения был всегда при нём, но ношение такого оружия требовало нечеловеческой и даже не простой вампирской силы, возможно, поэтому он и сходил постепенно с ума, но расставаться с клинком не желал.

— Я говорю правду, мой правитель. Если вы мне не верите, пошлите со мной ваших слуг, они обыщут мой замок и даже Эдо, если это того потребует, но свою сестру вы там не найдёте ибо я не причастен к этой потере, — почтительно предложил лорд, не давая повода усомниться в себе.

«Вот и спета твоя песенка», — злорадствовал Карла, глядя на горящие безумием глаза отца и сжимающуюся руку на клинке. «Плевать на твои обещания о лекарстве, я сам его найду, если оно вообще существует», — решил вампир, еле сдерживая довольную улыбку, но кое-что и правда беспокоило его. «Странно, прошло уже три дня, а я не вижу и признака болезни, сколько же придётся ждать, неужели и правда век? У моего народа нет столько времени», — решил он, начиная хмуриться.

— Так и поступим, даже не сомневайся, — грозно ответил Гайсбах, поддерживая идею Карлхайнца. — Но только поедут не слуги, а жрец. Его ты не подкупишь, — переиграл всё безумный король, полагая, что как привилегированный класс Мерц не предаст его, ведь он всегда говорил ему лишь то, чего хотел слышать его правитель, не подозревая, как на руку сыграл своему другу, а на самом деле предателю.

— Я исполню ваш приказ, владыка, — склонился темноволосый вампир, скрываясь под плащом, не показывая своего истинного лица напрягая тем самым подозрительного наследника. Карла знал, что творится за стенами замка и доверять даже дома никому не планировал, единственные кому он мог открыться были мать и Мене, но после того как он узнал её тайну, даже она потеряла его доверие.

— Отправляйтесь! — приказал он, не давая даже перевести дух после беспочвенных обвинений, как вдруг вновь что-то ударило в его голову, и он уже обратился к семье невесты. — Компенсация выплачена, ваша дочь останется в моём замке. Я хочу лично убедиться, способна ли она стать истинной королевой, — заявил Гайсбах, махая всем гостям рукой, прогоняя их прочь.

«Чёрт, что задумал этот старикан?» — закипел в своей душе Карла, сверля отца взглядом. «Я так всё хорошо разыграл, она не должна была путаться у меня под ногами, а что теперь? Таскаться с ней по дворцу и восхищаться вишнями?! Нет, не дождутся! Придётся перестать быть милым и нагрузить её работой так, чтобы у неё и мыслей обо мне не возникало, потом хоть бояться будет, может и будет толк с неё», — решил бессмертный, злобно поглядывая на свою невесту, побледневшую до тона своей пудры, боясь совсем иного. Не зная ни своего жениха, ни его родных девушка и не представляла, что её может ждать в этой знатной и в тоже время безжалостной семье.

***

Поиски сестры короля продолжались уже больше полугода, но не найдя и следа, Карла решил воспользоваться случаем и как лучший следопыт отправиться на её поиски. Потеря любимицы заставила короля изменить своё мнение, и он отпустил старшего сына, но, не видя сдвигов в своих кознях, юноша всё же зашёл перед поездкой к матери, желая подтвердить свои опасения.

— Матушка, я отправляюсь. Не стоит переживать, я найду Мене, если Карлхайнц здесь не причём, то я опережу любого, даже этого Мерца, — прощался Карла, успокаивая мать, которая металась по своей комнате.

— Карла, он не причём. Я видела… Он сам её искал, да и Мене отказалась уехать с ним, когда я об этом попросила, она знает, что твой отец спалит пол Японии, желая вернуть её, — рассказала Крона, заставляя сына усомниться в своих доводах.

— Не важно, я найду её. Лучше скажи, как долго будет прогрессировать болезнь? — спросил он, желая знать ответы, прежде чем покинет отчий дом.

— Сложно сказать, — задумалась Крона. — Судя по крепкому духу твоего отца, болезнь быстро не подкосит его, — сказала она, разрушая все мечты сына в один миг.

— Так и думал, — яростно проговорил Карла, хватая мать за плечи, — мне нужна ещё твоя кровь, мы будем добавлять ему её в пищу каждый день, тогда он ослабнет, и я смогу заполучить меч Кусанаги-но-цуруги, — рассказал он свой план, решительно глядя матери в глаза.

— Нет, мы не можем больше рисковать. Болезнь уже начала распространяться по его организму, неужели ты не заметил? — спросила королева, намекая на первые признаки инфицированного вампира. — Он перестал чувствовать вкус еды, ещё хуже держит себя в руках, возможно, уже совсем скоро он сойдёт с ума и сам себя убьёт, — предположила она, как услышала знакомое пыхтение позади себя.

— Что вы сделали? — еле сдерживая ярость, тихо спросил Шин, попавший в комнату к матери как всегда быстро и без стука.

— Шин, дорогой, успокойся, это во благо, — ласково проговорила Крона, протягивая руки к своему ребёнку, но он отстранился от неё. Младший сын верил в отца, ему нравились пышные праздники, общество придворных дам, красивая кровь и жёсткие привычки короля, взывающие нерадивых подданных к подчинению.

— Да к чертям такое благо! — выкрикнул он, поднимая свою непокорную голову, сверкая золотыми глазами полными гнева. — Как вы посмели!? Он же твой муж, наш отец, — сказал рыжеволосый, вновь затихая, не зная, чего он может сделать. Выдавать мать и брата страже не было смысла, но и простить их он не мог.

— Шин, ты же сам видел, к чему привело его правление, — спокойно сказал Карла, не считая себя виноватым даже на долю секунды, ведь они целый месяц провели в пути и видели смерть и отчаяние своих подданных.

— То лишь рабы и не более, они должны склонять свои головы и умирать за нас, — гневно заявил вампир, признавая за мухой больше прав, чем за остальными созданиями населяющими их земли.

— Шин, — позвала его мать, не понимая, как она могла воспитать такое чувство ненависти в своём ребёнке.

— Оставь меня, — попросил он, чувствуя разочарование к своим родным. — Вы думаете, что отец бесполезен, как вы могли забыть о его победах на поле боя? — яростно спрашивал он, ещё с детства восхищаясь походами Гайсбаха, его силой и храбростью. — Я напомню вам, кто такой Тсукинами Гайсбах! И пусть эта страна потонет в крови, но вы преклоните свои колени и будете просить прощения за содеянное, — пригрозил рыжеволосый, бросая напоследок свой бешеный взгляд в сторону брата и напуганной матери. Основатель обернулся рыжим волком и выпрыгнул в окно, разбрасывая по комнате щепки от тонких бамбуковых реек и клочки рисовой бумаги.

— Карла, позаботься о нём, он слишком импульсивный, — взмолилась Крона, падая на колени, прижимая руки сына к своему лицу.

— Я верну его, не переживай. Врач сказал тебе не стоит лишний раз волноваться, — успокоил старший сын убитую горем мать, вспоминая Карлхайнца и его наставления.

И не желая столкнуться с Камико в тех же садах или коридорах родного замка он помчался за братом, колыхая белые стены, с виду похожие на картонные, но согревающие в холодную погоду, не пропуская влагу и ветер, скрывая от любопытных глаз хозяйку этих покоев.

***

Ветер и пыль летели прямо в глаза, запах волка и главное родных кровей так и витал в воздухе. Сухость в горле и боль в голове порой затмевала спокойный рассудок, и даже обёрнутый шарф, скрывающий пол лица, не защищал от проникающих во все щели песчинок, что скрипели на зубах.