Не могу двигаться… — он ощутил в теле скованность, глядя на округлое лицо Май, её длинные ресницы, которые сомкнулись, закрыв ему всю глубину её искренних глаз и короткие волосы. Каштановые волосы Таниямы щекотали его кисти и, не владея собой, он мягко зажал между указательным и средним пальцем несколько прядей, протягивая их до кончика подбородка девушки, где и остановил свои пальцы, приподняв ими голову Май. Он только потянулся к её губам за неизбежным поцелуем, как девушка не стала ждать и сама обрушилась со страстным поцелуем на него.

Сибуя вновь примял футон своей крепкой фигурой и на этот раз, забыв о своём внутреннем трудовом распорядке, обнял Танияму за перетянутую золотыми оби талию. Большой узел в виде конверта ему очень мешал, если подумать, то он бы в жизни не сумел завязать эти оби, если бы сейчас ему пришлось от них в порыве избавиться.

Сердце заколотилось до темноты в глазах, когда губы Май коснулись его слегка приоткрытых губ. Ему не хватало воздуха, а девушке очевидной ласки, ведь только так он мог объяснить её необузданный порыв. Лёгкий поцелуй он бы ещё пережил, сказав, что поиграли и хватит, а здесь ситуацией распоряжался даже не он, а сама Танияма.

— Самое время остановиться! — он вновь сделал усилие и привстал. Май уткнулась в его грудь и страстно опалила шею Сибуи изнеможённым дыханием.

Если сейчас не остановится, то даже самое крепкое кимоно пойдёт на воскресные ленточки! — он закатил глаза, и не владея собой запрокинул голову, отыскивая пальцами, где в причудливом наряде Таниямы есть слабые места.

Май жарко провела по его напряжённой шее кончиком языка и нежно прихватила губами чётко вырисовавшуюся линию подбородка. Из-за этого страстного дыхания и невинного обращения, после безумного поцелуя Сибуя вспотел и, спустив правую руку на обнажённое бедро Таниямы, сжал её прохладную плоть.

Жар странных чувств, прохлада женского тела, страсть и невинность в одном сосуде под названием Май Танияма уничтожили его сдержанность.

Он бы никогда не сказал, что такое возможно, но тут произошло нечто странное. Май, словно знала, когда надо перейти к действиям; где поцеловать слаще, а где только поманить, не говоря уже о массаже, успехи в котором появляются не за пять дней обучения. Возможно, все разговоры о тихой и запредельно сладкой любви гейши — не миф, но и для этого требовалось время, чего у Май не было.

— Риота… — хрипло прошептала Май, и Нару тут же очнулся.

— Надеюсь, все одеты, потому как я вхожу! — шутливо проговорил с другой стороны дверей Нао и отворил сёдзи. — Вот так больничный выписать… — встал он ошарашенный, между коридором и комнатой Нару. И его можно понять… Сибуя в своём чёрном костюме расположился на свеженьком футоне и в полусидящем состоянии придерживал Май, которая зажимала его бёдра своими. Припухлый пояс кимоно оставался полностью цел, поэтому Нао хватил лишь лёгкий шок, однако и того хватило, чтобы на какое-то время он замолчал, всё же обнажённые ноги Таниямы светились подобно инею на пруду.

— Очень надеюсь, что часа вам хватит, — он закрыл лицо рукой, подумывая прикрыть Май в разумных пределах. Всё же, что именно происходило под кимоно девушки, он не знал, да и старался не думать об этом, так как в таком свете момент казался особенно неудачным.

— Она без сознания, — сказал Сибуя без каких-либо истерик. — Мне нужна помощь, пульс слабый… — добавил он, вылезая из объятий Таниямы, в которые она его заключила, прежде чем лишиться чувств.

— Даже боюсь уточнять причины этого недуга, — Нао покачал головой и закрыл за собой сёдзи.

— Не включайте свет, — остановил его Сибуя очень даже вовремя.

— Мне будет трудно без освещения, — сказал он достаточно спокойно. — Не думаю, что вам стоит чего-то смущаться. Мы оба мужчины, реакция на симпатичную девушку — результат положительный, будь он отрицательный, я бы посоветовал поменьше нервничать.

— Май не стабильна, — Нару с огромным терпением принял очередную неуместную реплику хозяина рёкана, решив объяснить. — Способности Май — это эмпатия. Она переживает эмоции других людей, как свои. Свет станет фактором раздражающим. Можете включить настольную лампу…

— Кажется, понял, — кивнул Наоки и поспешил осмотреть девушку. Сибуя переложил её на футон, а сам отполз к деревянным решёткам (они вели в сад). — Температура и давление пониженные, — сказал Нао, когда измерил жизненно важные показатели девушки, включив перед этим светильник на столе. — Странное состояние для ситуации, в которой я вас застал.

— Май столкнулась с тем, что люди чаще всего называют видением, — заговорил Нару тяжело. — В парапсихологии мы называем это СНР или НЛП, в зависимости от того, с чем мы имеем дело. Сновидения наяву или СНР рассказывают о прошлом или о будущем, но поскольку Май эмпат, то чаще речь идёт о прошлом. НЛП — это нейролингвистическое программирование, человек на ком проводится данная методика, начинает подражать поведению того или иного субъекта. Скорее всего, Май подверглась двум методам сразу. Эмпатия вызвала у неё связь с прошлым объекта её исследования, а какое-то копирование вербального и невербального поведения привело к НЛП.

— Это опасно? — спросил Нао тревожно.

— Достаточно, — ответил Сибуя, потея оттого, что всё внутри никак не желало утихать. — Обычные видения отнимают много энергии, другие приносят боль душевную, а некоторые доставляют и физическую. Нейролингвистическое программирование и сновидения наяву во много раз опаснее. Скажем так, если человек, которого она копирует, во время её сновидения прыгнул с крыши, то и Май прыгнет с крыши.

— Я скажу Мари, чтобы за Май был установлен суточный контроль, — Нао принял незамедлительные меры, в том числе занялся здоровьем директора SPR. — Ваше давление зашкаливает! Надо снижать или я буду вынужден назначить капельницы и постельный режим.

— Ничего не надо, — задышал Нару часто. — Заберите Май и по-тихому верните в её комнату. Я приду в себя, когда останусь один…

Не удержу, придётся сбрасывать… — Сибуя в очередной раз узрел слабость собственного тела и уже чуть не со психом спешил избавиться от нежданных гостей.

— Я оставлю здесь свою сумку и вернусь за ней через десять минут, если будет хуже, то я не буду спрашивать о надобности в помощи, — предупредил Нао, подняв Май без особых на то усилий.

— Больше мне и не понадобится, — посмеялся Нару на выдохе, уже слыша, как некоторые вещи в комнате вибрируют из-за силы, которую он никак не мог удержать.

XV

23 августа. Среда — день одиннадцатый. Объект исследования. Комната Май.

— Нару… — улыбалась Танияма во сне. За окнами уже давно трудились служащие рёкана. Утро настало для Май совершенно незаметно, что ни говори, а она и вечера-то не заметила. Приблизительно через час после начала всего представления она перестала чувствовать связь с реальностью, наверняка думая сейчас, что всё это её обычный, немного нелепый сон.

Он такой горячий… — грезилось ей жаркое дыхание Сибуи наравне с его ответными действиями. — Не верю… Он целует меня… Или это я целую его?.. — она прикасалась к его губам снова и снова, чувствуя, что повалила его на спину. — Это не важно, он отвечает мне… — Май немного сжала его бёдра своими, позволяя себе страстный поцелуй, от воображения, которого у неё у самой поднялось давление.

Сон показался настолько ярким, что она не сомневалась в скованности своего босса, которая медленно переходила в режим полного порабощения. Но ещё больше она не ожидала, что сможет целовать Нару до крайней степени страстно, даже для сна движения её пальцев, которые сцепились в его тёмных волосах, слившихся губ и влажного языка — это никак не характеризовало её…

Пауза в поцелуях дала ей шанс очнуться. Май открыла глаза и первым делом увидела кровь на белой подушке. Из-за слишком реалистичного сна закружилась голова и из носа пошла кровь, а поскольку она спала на животе, уткнувшись носом в подушку, с которой, кажется, и проворачивала сия действия, то пострадала именно она.