Что это только что было? — не смог сдержать удивления Сибуя, думая, что обрушилось на его голову неминуемое проклятье.
— Олли, да тебе только что в любви признались! — рассмеялась блондинка рядом с ним, сняв от излишнего напряжения очки. — Даже я это поняла. Неужели ты поэтому задержался?.. Признайся, ты отказал ей?
— Я задержался потому что так было нужно, остальное не имеет значения, — невозмутимо ответил он.
— Нашёл кому так говорить, — самодовольно хмыкнула она и откинулась на бежевую кожаную спинку, которая ещё не успела нагреться от её тела. — Лучше бы сказал, что до безобразия любишь эту девушку, поэтому не хочешь возвращаться домой. Это куда больше разжалобило бы твоих родителей, чем ядовитая ухмылка.
— Я ухмыляюсь оттого, что из головы не выходит одна мысль — женщинам иногда следует выйти замуж, а не делать карьеру. Это выводит их из строя, заставляя думать нерационально и чрезмерно эмоционально, — бросил он камень в её огород, однако нашёл новые неприятные известия.
— Эмоции есть у каждого живого человека, — строго сказала она, — и ты не исключение, Олли. Я знаю, почему ты нанял её… Я видела досье. Май Танияма потеряла отца, когда была ещё маленькой, мать умерла, когда та ходила в начальную школу, она сирота… её приютил учитель, а ты пожалел, вспомнив себя.
— Не говори глупостей! — сделался Сибуя по-настоящему серьёзным. — Я нанял Май, потому что она оказалась под рукой, а потом понял, что она скрытый эмпат*.
— Боже мой! — звонко рассмеялась та на подобное признание. — Так дела ещё хуже! Ты нанял её, чтобы она выказывала те чувства, которых ты не проявляешь вовсе. Неужели ты действительно испытываешь к ней симпатию? — посмотрела она вдруг с подозрением. — Но ведь она не знает, кто ты… Не знает твоей тайны и настоящей цели… Поэтому ты так держишься за неё? — смотрела она в самое сердце коллеги, который был младше неё, хотя и превосходил по многим другим показателям.
— Не переигрывай! Я не тот, кто смешивает отношения личные с профессиональными!
— Ах да, как же я могла позабыть. Ты по-прежнему считаешь, что дилетантам нет места в таком деле, как «охота на привидений»… — она сказала это пренебрежительно, будто полевые исследования интересовали её куда в меньшей степени, чем теоретические доводы и дорогостоящее оборудование, с которым им приходилось иметь дело.
— Не в «охоте на привидений», — поправил её он, — а в том, что называется психическими исследованиями — это наука, где требуется наличие интеллекта, логики и холодного рассудка, а рисковать своей жизнью, гоняясь за химерами ради вознаграждения — это дело каждого.
— Так хватит гоняться за химерами, — воодушевлённо сказала она. — Возвращайся и возглавь команду настоящих специалистов.
— Спасибо, но у меня уже есть хорошая команда здесь, кроме того, я не гоняюсь за химерами, как кучка дилетантов, я занимаюсь планомерными исследованиями сверхъестественных явлений там, где считаю нужным.
— Как знаешь, Олли, — сдалась она. — Пусть тебя убеждает твой отец. Ты взрослый*, запретить он тебе не может, но как единственному ребёнку, тебе стоит прислушаться к нему…
— Поэтому-то мне ещё рано здесь всё бросать… — сказал он так тихо, что Глория не расслышала его.
— Ты что-то сказал? — спросила она, щурясь от смены освещения. Они заехали в тоннель, и свет стал полностью искусственным и тяжёлым.
— Всего лишь то, что возвращаюсь на одну неделю. Решение окончательное и обсуждению оно не подлежит!
Продолжение следует…
* Грузовой гигант Ан-225 — самый большой самолет на планете способный перевозить тяжелейшие из, когда-либо перевозимых грузов на земле.
* Нарита — международный аэропорт в Токио (официальное название). Аэропорт Нарита находится не в Токио, и даже не рядом с Токио, а в 60 км к северо-востоку от Токио, в соседней префектуре Чиба. Есть ещё аэропорт Ханеда (знакомый Вам искусственный остров — 16 км. от Токио), но пишут, что там принимают лишь внутренние рейсы и малую часть международных.
* Эмпатия — осознанное сопереживание текущему эмоциональному состоянию другого человека без потери ощущения внешнего происхождения этого переживания. Соответственно эмпат — это человек с развитой способностью к эмпатии. Скрытый эмпат — это тот человек, который не знает о своих способностях.
*Возраст совершеннолетия в Англии — 18 лет, а в Токио — 20 лет, т.е. как Оливер Дэвис он гражданин совершеннолетний.
========== Глава 2. Хаяси-рёкан ==========
Комментарий к Глава 2. Хаяси-рёкан
Вот и вышла новая глава, правда, вышла она не в том виде, каком я её планировала. Пришлось делить информацию на две главы, а то страниц много. Я очень прошу Вас заглянуть в обсуждение в группе (https://vk.com/topic-86592009_34641714) и посмотреть фотографии, мы будем говорить о рёканах - это традиционные японские гостиницы, поэтому заглянуть на одну секунду стоит. Ну я приблизительно закинула туда внешность второстепенных персонажей, так же они будут фиксироваться в первой главе “Персонажи”, т.к. их очень много, здесь заложены основные. Приятного чтения и простите за ошибки.
I
Сибуя улетел, а Май осталась в офисе на всю ночь. Его гордое и неприступное выражение лица так и запечатлелось в голове Таниямы. Но вот глаза… Всегда эти печальные синие глаза. Почему человек, у которого есть всё, так печален и одинок в душе? И самое интересное, что он не стремился заполучить внимание и любовь окружающих. В его понимании всё было невероятно просто: неразрешимых дел не существует, хочешь помогать — помогай, а не устраивают методы, тогда проваливай и не путайся под ногами.
Почему, почему… почему? — кричала Май в душе, но никто её не слышал. Её безмолвные крики хранились под сердцем, прячась от чужих ушей. Она сидела одна… в чёрном кожаном кресле, в том самом, в котором любил сидеть он и что-то записывать. Этот почерк… О боже! Не дай вам Бог столкнуться с таким почерком!
— Только и может, что умного корчить! — бубнила Май, закутываясь в плед. — Попробуй его каракули на английском разбери, а потом ещё и ворчит, что я неумеха и учиться совершенно не хочу! Не у всех же родители работают в исследовательских компаниях и далеко не все могут себе позволить в семнадцать лет возглавить целую контору! Так бы и сказал, что его родители важные шишки, поэтому он заполучил это место… Но как его отпустили и почему?.. — подумала Май, а потом покраснела так, что самой стало жарко. — Боже! Я почти призналась ему, а этот идиот Нару всё испортил! Хотя я же сказала, что люблю его, но не договорила одно слово! Это погубит меня… Не могу так больше… — закачалась она из стороны в сторону, забывая о всякой мелочи. За исключением имени… Имя не давало покоя. — В общем-то, немного странно Сибуя в Сибуи, — подумала она о сходстве фамилии Нару и названии района, но объяснение нашла быстро. — Наверняка псевдоним, — сжала она зубы от злости. — Ради безопасности такое возможно, хотя и очень странно, ведь хитагата на него подействовала, а, значит, имя Казуя Сибуя настоящее, если я только снова чего-то не напутала, — возмущалась она в бешенстве, бросаясь в быструю ходьбу по офису. — Олли… — повторила она и сбросила обувь, давая ногам волю. — Ну, нет! На лицо он японец, не думаю, что родился в Англии, возможно, его родители уехали туда позднее из-за работы, а там дали другое имя, чтобы жилось проще… — выдумывала она, чтобы развеять скуку, обиду и злость. — Как же я его ненавижу! — вдруг прокричала она и схватилась за голову. — Я даже имени твоего толком не знаю! Всё, плевать! Для меня ты - нарцисс Нару! Эгоистичный, невозможный и до безобразия красивый, тупоголовый начальник… — выдохлась она и уселась на пол под окном. — Спать хочется… — позевала Май, чувствуя, как слипаются её глаза. — Сейчас снова увижу его… Наверняка будет так же улыбаться и звать за собой… — клевала она носом, временами сопротивляясь этому чувству. — Нет… на этот раз я не хочу видеть его! — замотала она скорее головой. — Мне ещё очень-очень больно… Я заварю кофе и буду ждать Лина, и вообще я больше спать не буду! — подскочила она, начиная делать что-то похожее на зарядку: наклонялась, прыгала, поднимала ноги, пока в спине что-то не хрустнуло и вся спесь вышла. — Это нечестно… Я не ожидала, что он примет мои чувства, но я хотела увидеть его улыбку… Думаю, сегодня мне бы этого хватило, а не холодное: «Я понял тебя». Нару, ты беспощадный идиот… — села она на пол в маленькой кухне и, прижимая колени к груди, зашмыгала носом. — Ненавижу тебя… ненавижу… — бурчала Май себе в колени. — Но всё-таки очень жду…
