Его синие глаза пронзительно смотрели. Май, затаив дыхание, с каждым сделанным шагом сокращала дистанцию. Вот она взошла на ступеньку, где стоял жених в светлом костюме, и, развернувшись лицом к мистеру Дэвису, почтительно склонила голову. Мужчина откинул вуаль и поцеловал девушку в лоб.

— Оливер, ты знаешь, что с этим делать, — передав её в руки сына, он присоединился к своей супруге, которая уже стояла возле первой скамьи от алтаря.

— Думаю, это станет тайной, которую я без устали буду разгадывать всю свою жизнь, — сказал он, глядя в лицо Май.

Обязательно было это говорить?! Я сейчас расплачусь! — забеспокоившись об этом, она сделала непроизвольный дрожащий вздох. Нару, не сдержав себя, улыбнулся. Видя её реакцию, Оливер почувствовал много любви и нежности, которая пробуждалась в нём каждый раз, когда Май представала перед ним трепетной и беззащитной. Однако церемония бракосочетания требовала определённой сдержанности – здесь не было места слезам, ведь невеста входила в лучшую жизнь; она отдавала своё сердце и нескончаемую любовь мужу.

— Я услышал пожелания двух любящих сердец, — начал священник говорить. — Но я обязан спросить вас, в этот день и в этот час, не вступаете ли вы в этот брак по принуждению? — он посмотрел на жениха и невесту.

— Нет, — прозвучали их голоса.

— Хорошо, — кивнул старец. — А есть ли в этом зале те, кто знает причины, по которым таинство не может быть совершено? Я спрашиваю вас, — он обратился к гостям. — Знаете ли вы причины, препятствующие вступлению в брак Оливера и Май? — последовавшая тишина, дала право служителю церкви выпустить вперёд шафера с кольцами. Священник приподнял руки, и молодые развернулись друг к другу лицом. Настало время клятв.

— Я, Оливер Дэвис, беру тебя, Май Танияма, в законные жёны, чтобы всегда быть вместе в радости и горе, в бедности и богатстве, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас, — голос Нару прозвучал первым, когда он надел на её палец кольцо, пришла и её очередь.

— Я, Май Танияма, беру тебя, Оливер Дэвис, в свои мужья. Обещаю хранить верность, быть всегда рядом в горе и радости, болезни и здравии. Я буду любить тебя и уважать до конца моей жизни, — произнесла Май немного другую клятву, взяв с красной подушечки мужское кольцо.

Такигава спрятал бархатную подушечку за спину и, шагнув в сторону, передал право говорить святому отцу.

— Что Бог сочетал, того человек да не разлучит. И заключённый вами супружеский союз я подтверждаю и благословляю. Пусть этот союз будет крепким и нерушимым. Я объявляю Оливера и Май мужем и женой! Жених может поцеловать невесту, — улыбаясь счастливым новобрачным, священник дал последнее наставление.

По-моему, счастье переполняет меня… — чувствуя полнейшее умиротворение, Май развернулась к Оливеру лицом и скромно посмотрела на него.

Нару, как и она, ощущал этот покой. В его руках были её руки. Перед его лицом было её лицо и рядом с его сердцем билось искреннее и счастливое её.

— Любить до конца своих дней, — повторил он слова из клятвы, подойдя ближе.

— Да, — бодро ответила Май, обняв его одной рукой.

— Хорошо, будем считать это новым договором, — Нару улыбнулся и наклонился к её губам.

Что за человек?! Никогда своего не упустит! — она успела улыбнуться в ответ, и первый поцелуй мужа и жены отозвался в её голове приятным звоном и эхом медных колоколов.

VI

Особняк Leez Priory. Графство Эссекс.

— Да будет вам известно, что организовать эту свадьбу было крайне сложно! — поднявшись, чтобы произнести свадебный тост, Монах начал с того, что пожаловался перед всеми гостями. Сад старинной усадьбы (а она была точно в тюдоровском стиле: как река в лучах солнца – багровая; и как ладья на шахматном поле – приземистая и крепкая), которую арендовали родителей Нару для проведения свадебного банкета, превратился в поляну, где как грибы белели круглые столики с напитками и закусками. — Невеста должна была оставаться в полном неведении. Полном! — повторил он для большей убедительности, и гости тихо посмеялись. — Мы как тот агент 007 делали всё тайно и с возможным шиком. Оливер придирался к каждому цветку, который должен был украсить ограду церкви. Думаю, вы представляете: он невозмутимо подходит, приподнимает двумя пальцами бутон и долго-долго скептически смотрит, после чего поднимает своё невыразительное лицо и одним взглядом говорит: «И это всё, что вы смогли найти?! Как от своего шафера я ждал от тебя намного больше!» Ну вы знаете, как это происходит… — на очередную шутку женщины и мужчины посмеялись.

— Это на тебя похоже! — Май до того улыбалась, что её лучезарной улыбки хватало на двоих.

— Не вижу в этом ничего такого, — закатил жених глаза. — Если я заказал у флориста цветы на свадьбу, то хочу получить хорошие. Это важное событие…

— Всё верно! — услышав комментарий Нару, Такигава прибавил голосу звучания и продолжил. — Оливер вложил в этот день столько самого себя, что удивительно, как от него что-то осталось, — очередной смех не в первый раз оживил обстановку. — Переходя к делу, я бы хотел сказать следующее, — стал он серьёзнее. — Продолжайте так же преданно и крепко любить друг друга. Если посмотреть со стороны, то вы такие разные, как Инь и Ян, но то и другое — части целого, поэтому чтобы вам не говорили, оставайтесь самими собой. Будьте парой достойной наших поздравлений и похвал, крепкой и дружной семьёй. Будьте очень счастливы!

— Монах! — не выдержав, Май, где не надо разревелась, поднялась со своего места и обняла Такигаву.

— Эй-эй, ты должна не меня обнимать, а своего мужа! Что люди скажут?! — отказывался он от объятий и прочих почестей, которыми желала вознаградить растрогавшаяся невеста.

— Люди скажут, что самое время танцевать! — расправив плечи воинственно, Аяко нацелилась на жениха. — Давай, поработай немножко! — спровадила она и без того надрывающегося шафера.

— Это что?! Я должен в такой день ещё и работать?! — опешил он, видя в её намёке прямую работу. Басист, музыкант, а на свадьбе только ест и пьёт.

— Разумеется. У меня последний шанс захомутать одного симпатичного юношу, — состроив глазки, жрица подошла к столику, где сидел жених. — Ну что, развлечёшь даму или как?

— Сейчас он тебя развлечёт, — прошептал Монах, при этом хихикая. — Отправит за сим в цирк или ещё куда! — посмеявшись с невестой вместе, он прокашлялся. — Раз такое дело, думаю, мне можно ненадолго украсть невесту.

— Можно! — согласилась Май и бойко взяла шафера за руку. Длинный шлейф свадебного платья белой дорожкой проложил путь к танцевальной площадке и двое друзей энергично задвигались под звуки бас-гитар и ударных инструментов.

— Хорошо, когда у друга есть своя группа! — подмигнул Такигава, кружа живо улыбающуюся невесту в белом платье.

Что они делают?! Я рассчитывала на другие танцы… — глядя на их смешные пляски, Матсузаки против своей воли в лице изменилась — мечты утереть Нару нос в виде одного совместного танца пошли настоящим прахом.

— Видимо, сегодня день, когда надо делать исключения, — поправив свой светло-бежевый жилет и пластрон, Оливер протянул Аяко руку.

— Не боишься, что это запечатлит фотограф? — задела его жрица, придвинувшись как следует.

— Если снимок получится удачным, мы поделимся им со всеми желающими, — сказал он невозмутимо, вставая в стойку для вальса.

— Что ты делаешь?! — зарычала Матсузаки. — Эта музыка не подходит, чтобы танцевать медленные танцы.

— У меня свой такт. Есть какие-то проблемы? — сказал он остановившись.

— Проблем нет! — подлетел Такигава. — Надо улыбнуться! — заметив фотографа, нацелившегося на них, он подтащил Джона, мило беседующего с миссис Дэвис, и множество последующих фотографий вошли в семейный альбом.

— Что это?.. – уловив прохладу налетевшего ветра, Матсузаки первой поёжилась и подняла глаза к небу. Серые тучи медленно заволакивали лазурную гладь и перистые облака.