Судя по описанию мир, в который ведёт этот портал, похож на наш. По крайней мере, все более-менее изученные порталы ведут в миры пригодные для жизни, те же порталы, которые укреплены вратами с обеих сторон, наиболее комфортабельны для жизни и поддержания связи.
Врата, к которым приставлены стражи, ведут в опасные миры, где либо их обитатели столь ужасны, что совладать с ними нет никакой силы, либо те миры представляют собой секретные базы, доступ к которым строго ограничен. Чтобы попасть в тот мир, куда мы собираемся, понадобиться ещё некий артефакт, который получается в результате преобразовании энергии клубня. Плюс ко всему, для того чтобы воспользоваться этими вратами, нам нужно дождаться определённой фазы луны, которая наступит ровно через неделю, — менторским тоном поведал Сергей Иванович.
Мичил хлопнул ладонью по столу и сказал:
— В общем, Гриша, у тебя есть время, чтобы навестить родителей, повидаться с друзьями, может увидеться с девушкой, если таковая имеется. Я заберу тебя в среду, сейчас ты и Гадрун вернёшься на корабль к деду, они как раз заканчивают работу с клубнями и вернутся во Владивосток.
— Мастер, я бы тоже хотела увидеться с родителями, если можно! — попросила девушка.
— Конечно, я не против, но для начала, мне хотелось бы знать какие новости вы мне хотели сообщить, — припомнил мастер.
Гриша неуверенно взглянул на присутствующих здесь Сергея Ивановича и Габриэла, думая стоит ли говорить при них. Сергей Иванович заметил этот взгляд, понимающе кивнув, он поманил за собой ученика, и они вышли из лаборатории.
— Хм, всё настолько серьёзно?! — удивлённо спросил мастер.
— Сефирота просила сообщить вам это лично, — ответил Гриша.
— Даже так! — нахмурившись удивился Мичил.
— Да, она говорила, что обнаружила у меня какой-то обводной канал, расположенный рядом с источником силы. Что это значит, я так и не понял, но она говорит, что не смогла установить, кому он принадлежит. А когда она пыталась определить, что это мне аж дурно стало, — запинаясь, поведал Гриша, наблюдая за изменениями в выражении лица мастера.
— Так, — тяжело вздохнул Мичил, усиленно массируя лоб рукой.
— И второе, — продолжил Гриша, — я обнаружил, как бы это сказать-то, изменение реальности. Я наткнулся на фотографию, которую я сделал пред отплытием из Владивостока, и она кардинально отличается от той, что была изначально. Фотографировал я рано утром, а теперь на этом фото поздний вечер…
— Я понял Гриш можешь не продолжать, — покачивая головой из стороны в сторону ответил Мичил, который явно был ошеломлён.
— Да, Гриша … — сказал мастер после долгого молчания, — я попрошу тебя больше никому и никогда не рассказывать об этом. Гадрун, тебя это тоже касается. Все странные ощущения или изменения в окружающем мире рассказывай только мне. Всё может быть действительно очень серьёзно, но мне бы не хотелось, пока что делать преждевременных выводов.
— Я, что опасен? — расстроенно спросил Григорий.
— Сам факт наличия или отсутствие чего-то не делает тебя опасным, как и наличие или отсутствие знания не делает тебя умным. Даже то, как это нечто будет использовано, нельзя определить, как плохое или хорошее, так как это всё субъективная выгода. Наблюдение в этом случае наш инструмент, поэтому просто наблюдай и не спеши давать оценку, — ответил мастер, вставая со стула, — давайте наконец пообедаем, да займёмся вашей отправкой по домам.
Поднявшись на три прохода вверх, они вошли в великолепную остеклённую ротонду, уютно и воздушно украшенную белыми шторами и голубым мрамором. Отсюда открывался поистине поразительный вид на лежащие внизу террасы, сады водопад и бескрайний океан, с редкими молочно-белыми облачками вдали.
Но, несмотря на убранство помещения, располагающее к расслабленности, несмотря на мягкие кресла, красивые цветы, вежливых кукол-официанток и вкусную еду, им так и не удалось расслабиться. Мичил задумчиво разглядывал свой салат, Гадрун тяжко вздыхала, погружая в рот очередную виноградину. Гриша ел с аппетитом, и даже попросил вторую порцию, однако казалось, что он просто проглатывал еду и тут же забывал, что только что ел.
Кухня тут была исключительно растительная, но мастера готовили разнообразно и по-настоящему вкусно.
Уже наевшись, Гриша сидел, глядя в окно, и думал о том, что ему почему-то совсем не хотелось возвращаться домой, но, с другой стороны, он понимал, что может выйти так, что он нескоро ещё сможет увидеться с родными.
— Мастер, скажите, а как вас зовут по-настоящему? — нарушил тишину Гриша, внезапно вспомнив слова Сефирот.
— Мичил, так меня зовут теперь. Я получил это имя от моего наставника, моя личность уже много лет связанна с этим именем. Я уже давно не тот человек, которым был раньше, следуя традиции мастеров я обрёл новое имя. И мне было бы приятно, если бы вы запомнили меня под этим именем.
Ответ не удовлетворил Гришу, но допрашивать мастера он не стал.
После обеда они отправились к посадочным площадкам, на которые прибыли сегодня утром. К этому времени суета с нападением уже прекратилась, однако по коридорам и проходам продолжали курсировать стражники. Даже в ангаре для летающих тарелок были стражи, здесь же летали дроны и какие-то мелкие существа похожие на желеобразные колобки. Подойдя к одной из готовых к отлёту летающих тарелок, Мичил нажал на стенд, расположенный на стене рядом с тарелкой. Через динамик над кнопкой ответил мужской голос, на незнакомом Грише языке. Мастер объяснил пилоту куда нужно доставить Гришу, завершив беседу, убрал руку с кнопки связи.
— Гриша, я даю тебе этот телефон, по нему ты всегда можешь связаться со мной, или написать сообщение, так же тут есть экстренные кнопки вызова стражей, в случае если ты станешь свидетелем нападения ракшасов, или иных опасностей, угрожающих твоей жизни или жизни мирного населения. Обо всех необычных проявлениях немедленно сообщай мне, ты понял, о чём я. В среду я заберу тебя, так что жди звонка, — сказал мастер, передавая Грише смартфон.
— Ладно удачи, скоро увидимся, заходи на посадочный трап, а то пилот уже ждёт, — торопливо попрощалась Гадрун.
— До свидания! — крикнул Гриша, поднимаясь вместе с платформой внутрь летающей тарелки.
Этот раз Грише повезло, противоположная стена пассажирской капсулы осветилась, преобразившись в панорамный иллюминатор, с этого момента молодой человек с интересом наблюдал стремительно проносящиеся острова, стаи облаков и бескрайние просторы океана. Полёт в гордом одиночестве на мифической летающей тарелке, позволил юноше испытать смешанные чувства гордости и восторга, от возможности смотреть на землю с такой головокружительной высоты. Мысль о важности собственной персоны приятно щекотала изнутри. Лететь на самолёте уже здорово и необычно, а вот лететь на борту летающей тарелки, да ещё и в единственном числе, словно бы ВИП-персона, для парнишки, не избалованного опытом зарубежных поездок, было так, будто он в один момент стал знаменитостью. Ещё бы, с недавних пор, сильные мира сего взяли его под своё крыло. «Конечно, вышло всё не совсем гладко, немного сумбурно, и под конец какие-то запугивания и напряжённая атмосфера, но так-то, я и не принц Датский, переживу», думал про себя юноша. Тем временем тарелка так разогналась что мир за бортом смазывался, превращаясь в разводья, пару раз они летели над плотной пеленой облаков, которые отражая солнечный свет слепили глаза.
Наконец корабль нырнул, в белую пелену облаков, под которой оказались тёмные, насыщенные влагой тучи, окунувшись в них экран закрыла плёнка отталкиваемой от энергетического поля корабля воды. Наконец вынырнув под облаками, корабль стал плавно опускаться к одинокому судну, покачивающемуся на волнах у скалистого берега. Это была Сурья, на палубе стояли двое мужчин в дождевиках. Как и в прошлый раз, откуда-то с потолка выросли щупальца, аккуратно оплетя Гришу, они стали опускать его в открывшийся люк.
На палубе стояли Михаил, и Валерий Афанасьевич, в дверном проёме капитанской рубки замер Виктор Максимович, с дымящейся кружкой чая в руках. Моросил дождик. Гриша поздоровался со всеми, капитан тут же скомандовал идти пить чай, и команда дружно поддержала решение капитана.
