====== Часть 1 ======

— Дорогой, где ты был? — слышится обманчиво мягкое над головой, но вместо привычного шлепка или теплого прикосновения крепкие пальцы жестко вцепляются в шею и давят еще ниже, пока, загнувшись раком, стараюсь развязать шнурки на кроссах.

— Эм… — задрав голову, выдаю самую свою обворожительную улыбку. — Бегал?..

— Да? — удивляется так же, как я собственному вопросу. — А почему футболка сухая и совсем не пахнет? — подыгрывает мне, по глазам бесовским вижу — желание засветить мне с колена почти болезненное, но с шеи руки не снимает, по крайней мере, я могу разогнуться, а то уже слишком стар… да я просто супер стар… Еп твою, и зачем я так накурился?..

— В качестве подтверждения могу предложить кроссовку, — подпихиваю ее ему, все еще веря, что ангельский образ… В глазах зарябило, голову прострелило болью от подзатыльника.

— Ты бессмертный, что ли, никак не пойму? — Скрестив руки на груди, разглядывает мою хмурую обиженную мину, и вот не скажешь, что, когда на работу уходил, этот бес, свернувшись клубком, спал сладким голожопым ангелочком — сейчас от него веет холодом, этой взрывной энергетикой, которую он не контролирует, и она заряжает других.

Ссыкотно так стало. Но я не признался. Я же мужик…

— Ты вслух думаешь, бестолочь, — начинает рычать вполне натурально, и я теперь понимаю, откуда у него хвост. Точно — дикий кот… Какой, на фиг, хвост, если он человек?!

— Пил? — твердый вопрос.

— Ел! — Снова подзатыльник, снова вспышка боли в висках. — Пел… Не… Лил… Пилил… — Задержав дыхание, собираю мысли в кучу. — Пригубил.

— Где, с кем, по какому праву? — перечисляет вопросы, взглядом изучая мою одежду, и спустя пару мгновений, я даже рот открыть не успеваю, издевательски усмехается и резко замахивается, у меня от неожиданности и страха аж яйца узлом завязались. Дергаюсь на него, сжимаю руки, заломив обе за спину, и тихо, очень спокойно, чтобы не спровоцировать еще сильнее, интересуюсь, постепенно усиливая захват:

— Я что-то сделал не так?

— Что ты, милый, — дергается ко мне, плечом прикладываясь к моему, боли мало, но сил ушло, чтобы удержать, по максимуму. Руки слабеют, к тому же боюсь сделать ему больно.

— Я в помаде? — Снова замах, теперь головой, жестче прикладывая меня об стену, крепче сжимаю за его спиной руки, стискивая торс. — Засос? — Успеваю сжать колени, удар приходится по бедру, бедные перепуганные яйца старательно отращивают волосы, чтобы им было помягче. — Трусы чужие в кармане? Что?!

— Куртка, — хрипит и без конца сжимает руки, чувствую, как под пальцами вздуваются вены, а еще, уткнувшись ему в шею, вдыхаю его совершенно невероятный, вроде бы обычный, но сбивающий с ног и сводящий меня с ума запах. И тепло. От тела, жаром ко мне через одежду, не просто грея, а оставляя легкий ожог в месте, где трется о меня, стараясь вырваться.

— А что с ней? Засрал?.. — Понимаю, что если сейчас оторву голову от его плеча, то кровью умоюсь, потому что слишком он пристально на меня смотрит, и физически чувствую, о чем думает, а по собственному опыту знаю: лбом по носу — паршивое дело. (Яйца радостно вопят: «Да, бей его!»)

— Посмотри на меня? — расслабляется, вставая ровно, меня от перепадов его настроения наоборот напряжение сковывает.

— Нет. — Тянусь к его шее, прячусь, но мне говорят решительное «нет», отодвигаясь.

— Посмотри, — требовательнее.

— Ты будешь орать.

— Не буду.

— Молча будешь бить?

— Пальцем не трону… — И тут я допустил ошибку, потому что повелся на его провокацию.

Когда я голову поднял, он смотрел в упор, как удав на кролика, и я понимал в тот момент несчастную зверюшку, потому что сам был на ее месте. Меня парализовало наглухо, руки занемели, и я не смог дернуться, когда он плавно высвободил кисти, разминая их демонстративно передо мной.

— Трахался? — спросил, протянув руку, и медленно, словно издеваясь, расстегнул замок у меня на куртке, стаскивая ее с плеч и под конец сдирая с рукавов, когда резинка крепко обхватила запястья.

— Сегодня? — Левое яйцо закатилось за правое, решив, что хотя бы одно должно выжить.

— Сегодня, — улыбка на губах тает, адреналин в крови утихает, и от этого блеск в глазах меркнет.

— Только с тобой, — делаю шаг вперед, заглядываясь на него.

— И почему об этом не знаю я?

— Ну вздрочнул на тебя разок, это повод устраивать разборки?!

— Мих, ты дебил? — устало и разочарованно, что еще хуже, чем если бы он орал. — Только честно.

— Тебе виднее. Но вроде нет.

— Ты только что разговаривал со своими яйцами, и, я боюсь, это уже не лечится.

— Ты тоже хочешь с ними поговорить?..

— Я хочу поговорить с тобой. Сейчас пять утра, ты ушел вчера утром и сутки тебя не было. Где. ТЫ. БЫЛ?!

— Бегал… — Удар.

Автор

— Ты не знаешь, где он был? — Устало выдохнув, Даня привалился плечом к косяку, разглядывая свои голые ступни.

— Кто?.. — хрипло поинтересовался Максим, было слышно, как он растирает глаза спросонья и стаскивает одеяло.

— У нас так много общих знакомых, о которых я могу интересоваться у тебя? — Молчание длилось недолго.

— Пять утра… Он только пришел?

— Ма-а-акс!

— Да на банкете мы были. Перебрали чутка. Он, по ходу, пешком домой поперся, машина у офиса осталась. Он живой, вообще?..

— Живой, — кивнул Даня, рассматривая уставшее, пьяное и вдобавок укуренное недоразумение, сидящее за столом. — Сидит, пишет заяву на меня в ментовку.

— Бил? — уже строже.

— Воспитывал, — и сбрасывает вызов.

Недолго любуясь, как старательно Миха дописывал предложение: «…я к нему со всей душой, а он меня бьет!» — забрал бумагу и, смяв, выкинул в мусор.

— Тебе не кажется, что Максим последнее время ведет себя странно?.. — присев напротив, Даня внимательно посмотрел на Миху, отмечая заметные результаты в оперативном отрезвлении.

— Если бы то же самое я у него спросил про тебя, он бы сказал, что ты всегда с припездью. К нему это тоже подходит.

— Он орать на меня перестал.

— Он тебя любит… почти. Не так, как меня, конечно… — Миха заржал, Даня тоже не смог не улыбнуться.

— Не в том дело. Он… как объяснить… напуган, что ли?.. Мих, ты дебил?.. Ты зачем ему набираешь?

— Макс, ты напуган? — в трубке послышался мат. — А Даня говорит, что тебе страшно. Кто тебя обидел? Нет, ты мне скажи, я разберусь! У тебя кризис среднего возраста? Целюль на жопе?! Тогда что?.. Пять утра, да? Ладно, утром позвоню.

— Полегчало? — спросил Данила, забирая от греха подальше телефон.

— Нет. Только загрузился. — Задумавшись, Мишка стал припоминать некие странности, которые начали проявляться в последнее время. Все началось с приездом новых французских партнеров. — Дань, — растерев глаза и выпив стакан воды, вежливо спросил: — А ты на потолке кроликов видишь?

— Кроликов?..

— Да. Пушистые такие. Трахаются.

Прикусив язык, чтобы не обматерить, Даня поднялся на ноги, за шкварник вздернул Миху и поволок спать — проблемы надо решать на трезвую голову.

Максим (Тут все обрадовались! Наконец-то эти двое заткнулись))

Голова тяжелая со вчерашнего дня. На бумаги смотреть нет сил, да и желания тоже, устал вусмерть. Ладно хоть эти кролики помирились, а то становилось реально страшно, что за одного, что за второго.

Одновременно приходят две СМС с их номеров:

М: «Ты в порядке?»

Д: «Не подох?»

Максим: «Живой», — отправляю обоим, чтобы отстали.

С тех пор, как они переехали, в доме стало невозможно находиться. Чего-то не хватает. Стены словно голые, не несут в себе никакой энергетики; заходя внутрь, ощущаю себя в глухой пещере. Хотя… раньше эта квартира и была такой, пока Мишка не переехал. Место для секса, ничего более. Сам предпочитал жить в гостинице, но все так быстро поменялось. Не скажу, что к лучшему.

— Максим Андреевич, к вам пришли, — отвлекая меня от мыслей, в кабинет заглядывает Денис — новый Михин помощник, предыдущий быстро кончился. Когда это он ко мне в секретари переметнулся?.. Лицо у парня напряженное, сам на нервах, что обычно ему несвойственно. — Вы или согласие давайте, или я его выпровожу, потому что он ломится, — уже жестче, я киваю, хотя видеть никого не хочу.