* * *
Машина, в которой привезли опоздавшего толстяка, сделала разворот и, поравнявшись с Сергеем Владимировичем, резко затормозила.
– Вы, я так понимаю, учитель? – грозно спросил из машины сердитый дядька. Он был очень толстый и совершенно лысый. И очень сильно напоминал Пузякина. Все сразу поняли, что это его отец.
Старший Пузякин сердито глянул на Сергея Владимировича и решительно заявил:
– Головой за моего сына отвечаете, слышите?! Головой! – Он потряс оттопыренным пальцем, словно грозя учителю, и тут же, не дожидаясь ответа, рванул машину с места.
К не успевшей улечься пыли добавилось облако новой. Все закашлялись и замахали руками, пытаясь эту пыльную завесу прогнать.
Сергей Владимирович посмотрел вслед умчавшемуся автомобилю, кашлянул и, подойдя к красному, как рак, Пузякину, помог тому устроить рюкзак на спине. Толстяку было очень стыдно, и он старался не поднимать голову, чтобы не встречаться взглядом с учителем.
Вскоре ребята с преподавателями вошли в Петушки.
Это было довольно большое село, состоящее из нескольких улиц. Дома в основном были старые, сложенные из брёвен, но кое-где виднелись и новые. Встречались кирпичные и даже двухэтажные. Народу на улицах было немного – в основном, по случаю тёплой солнечной погоды, все копались в огородах, убирали выращенный за лето урожай.
Ребята прошли в центр села к церкви. Сделать это было несложно – она находилась на высоком месте и была видна отовсюду.
Когда путешественники стали рассматривать старинную церковь, сзади кто-то тихонько кашлянул.
Все обернулись. Оказалось, что к ним подошёл пожилой, интеллигентного вида мужчина в светлых брюках и футболке. Он поздоровался и поинтересовался, какими судьбами к ним в Петушки занесло такую большую компанию.
Сергей Владимирович сказал, что они с ребятами пошли в поход, чтобы посмотреть на места, где во время войны воевали отважные партизаны.
Мужчина улыбнулся.
– Ну, что же, коллега, это очень похвально, что вы прививаете молодежи интерес к родной земле!
Оказалось, что он сам всю жизнь проработал в местной школе. Сейчас Михаил Александрович (так представился собеседник) на пенсии, но может провести для гостей небольшую экскурсию по своему селу.
Это было уже гораздо интереснее – смотреть по сторонам и слушать о том, что видишь. Так пожилой учитель рассказал путешественникам о церкви, возле которой они стояли. Оказалось, что ей почти девятьсот лет! Потом они прошли по самой старинной улице села и увидели двухэтажный дом, причем первый этаж был каменным, а второй бревенчатым. Когда-то он принадлежал местному купцу. Семья купца жила на втором этаже, а внизу был магазин. Но в те времена он назывался не магазин, а лавка.
Затем Михаил Александрович проводил своих новых знакомых к братской могиле, которая находилась на краю села.
– Мой отец тоже воевал в этом отряде, – сказал он, когда они подошли к огороженной площадке. В центре её стоял большой чёрный обелиск. Ребята прочитали сделанную на нём надпись: «Вам, погибшим в том страшном бою, защитившим собою землю свою». Далее стояла одна единственная дата. Затем следовал очень длинный список. Причем возле некоторых фамилий были указаны воинское звание и год рождения, а возле многих стоял только год рождения.
Ребята спросили, почему так. Старый учитель пояснил, что здесь похоронены и партизаны и солдаты Советской армии, которые погибли в том бою.
– Возле фамилий погибших военных стоит звание. А партизаны были из простых граждан, званий не имели, вот поэтому большинство фамилий увековечены только с годом рождения. Как видите, мирных людей погибло даже больше…
Сделав несложные подсчеты, ребята узнали, что в братской могиле похоронены почти триста человек. Самому младшему было всего семнадцать лет. На каких-то четыре года старше их самих…
Когда кто-то произнёс эти слова, все притихли. Несколько минут никто не проронил ни слова и не шевельнулся. Только вольный сентябрьский ветер, гуляя на просторе, шевелил девичьи косички и хвостики, мальчишеские чубы и седые пряди старого учителя.
Потом ребята выпололи выросшую кое-где среди плит траву, а девочки нарвали полевых цветов и положили букеты к обелиску.
– Михаил Александрович, – спросила Ксюша, – вы сказали, что ваш папа тоже был в партизанском отряде?
– Да, был. И он тоже принял тот бой. Только ему повезло – он выжил, хоть и был тяжело ранен. С его слов я и узнал о том, что тогда произошло. Хотя, если честно, он вообще почти ничего не рассказывал о войне. Только всегда называл 9 мая праздником всех праздников.
– А где был этот бой? – спросил кто-то из ребят.
Старый учитель объяснил, что это дальше отсюда, ближе к реке. Артёмка прислушался к его словам. Выходило, что это место близко к той точке, где на карте отмечен красный крест и написаны буквы «К-Д». Михаил Александрович дал подробные указания, как туда пройти, а сам, простившись со всеми, пошагал обратно.
* * *
И вот, обойдя село по краю скошенного поля, ребята вышли к тому месту, куда так хотели попасть Артём с друзьями.
На убранном поле виднелись огромные рулоны сена. Чуть в стороне протекала небольшая речка Маюша. Вокруг было тихо и очень красиво, пели птицы и стрекотали невидимые кузнечики. Даже не верилось, что когда-то здесь шёл страшный бой, и гибли люди. Но в том, что это было то самое место, никто не сомневался. Во-первых, старый учитель очень подробно объяснил, как им это место найти. Да и указанные им приметы все сходились: вон, у самого края поля стоит огромное дерево; а крона его как бы распалась на две половины. Михаил Александрович сказал, что деревьев раньше было несколько, но остался только этот дуб. А крона его как раз и пострадала во время того боя – его макушку рассекло осколком мины. Самому дереву тоже сильно досталось – ствол был весь иссечён смертоносным железом, и это было до сих пор видно, хотя глубокие раны, как и у людей, давно уже затянулись шрамами.
Ребята и взрослые постояли в молчании, отдавая дань памяти тем страшным событиям, героическому подвигу наших людей, военных и партизан, простых жителей.
Потом отряд двинулся дальше. Чуть в стороне речка делала красивый изгиб, и там наверняка можно было остановиться.
Путешественники выбрали место для отдыха и начали устраиваться. Вскоре над лагерем потянуло дымком – нужно было готовить еду. А заодно Сергей Владимирович показал ребятам, как правильно разводить костёр.
Артём первым вытащил из своего рюкзака пакет с принесёнными из дома продуктами и положил возле костра. Глядя на него, остальные поступили так же. Сергей Владимирович глянул одобрительно – молодцы ребята, сами сообразили, что в походе обычно так и принято поступать. В дальней дороге да в общем деле не должно быть никаких заначек друг от друга.
Пузякин принёс свои продукты последним. Жалко было, конечно, отдавать на общий стол мамины котлеты, но ничего не поделаешь… Ну, ничего – его душу грела лежащая в рюкзаке шоколадка и большой кусок домашней пиццы. Их-то он точно не собирался ни с кем делить! Перебьются однокласснички, и так вон сколько еды навалили, целую гору!
В одном котелке закипал чай, в другом котелке варились сосиски. А вот картошку решили не варить, всем хотелось запечь её в золе. Девочки под руководством Екатерины Ивановны резали хлеб и сыр и выкладывали остальные продукты на расстеленной прямо на земле клеёнке.
Оказалось, что аппетит у всех разыгрался просто волчий. Ещё бы – свежий воздух, да и протопали они ни много ни мало километров двенадцать.
А потом Сергей Владимирович взял в руки гитару, которую всю дорогу нёс за спиной вместе с рюкзаком. Ребята потянулись к нему.
Теперь весёлых, задорных песен никто не пел. Над берегом, над речкой поплыли другие песни, полные грусти и тревоги песни военных лет. Какие-то слова все знали сами, какие-то подглядывали в припасённых Екатериной Ивановной листках. Но никому не было неловко, никто не стеснялся своего голоса. Пели все. Пели – как могли. И настолько это было душевно, настолько сплотило сейчас всех этих, таких разных ребят, что даже только ради такого единения стоило идти в поход.
