Мою фамилию ей дали специально, чтоб записать как племянницу. Она умерла и воскресла в виде нежити, свою жизнь не помнит, а по фамилии захочет узнать прошлое. Это нежелательно, поэтому её данные не сообщили даже мне.

– Что означаить внесистена категория? – промолвил дед, разглядывая буквы.

Он был грамотным, по крайней мере, пробелы в образовании, возникшие за последние несколько сот лет, залатал очень быстро. Но любил подурачиться, коверкая слова на какой-то псевдостаринный лад. А вот когда заговорит на настоящем древнерусском наречии, тогда дело плохо. Значит, очень сердит, только не поймёшь, что говорит. Неразборчиво, и незнакомо.

– Не знаю. Так наш стратегический куратор озвучил.

– Игорёша который?

– Ага, – буркнул я. – Я бы много чего у него спросил, но он не отвечает.

Я достал следующий лист, когда с игрового поля опять раздались возгласы. На этот раз их причиной стала Ольха, прыгающая от одного человечка к другому в облике кошки, и пытающаяся их ухватить мягкими лапками. Буро-рыжая кошка вошла в азарт и мешала играть, но трогать её боялись, она запросто могла оторвать руку или голову человеку. Лесавка слушалась только меня, деда Семёна, Александру и Ангелину. Сторонилась Полоза, начиная выгибаться дугой при его появлении и боком отступать в угол. А тот горделиво игнорировал лесную девчонку, не замечая такую мелюзгу, мол, я тоже бог, пусть змеиный, но всё же. Ангелина ехидничала, что какой из змея бог, яблоки только воровать в раю. Полоз огрызался, что это был не он и за такую подставу не отвечает, а я раз в месяц покупал в зоомагазине белого мыша угостить древнее создание. Но последний месяц змей спал беспробудным сном, сменив облик с громадного монстра на маленького ужа, и свернувшись клубком за батареей.

– Ольха, уйди, не мешай! – начал канючить мальчишка, от нетерпения размахивая волшебной палочкой, – вот ты никогда не поймёшь, что такое рейд по глубинам проклятого леса. Мы из-за тебя сейчас проиграем.

Но Ольха, конечно, не слушалась, развеивая в дым фигурки красноармейцев.

– Эх, молодёжь, – пробурчал дед и жестом фокусника достал из воздуха крабовую палочку, которая, даю голову на отсечение, только что лежала в моём холодильнике. – Кис-кис-кис.

А я перевернул лежащий в папке лист и уставился на него, не сразу поняв, что это. Видимо, страницы кто-то положил не по порядку, и теперь мне попалась выписка из штата по технике и имуществу. Список был большой, куда больше, чем тот, что смог бы компенсировать наши потери в технике во время похода сквозь Навь и по Тику. Их скоро пришлют железнодорожным транспортом и надо будет получать.

Ладно. Следующий член команды. Александра Павловна Белкина. Позывной «Всевидящая». Экстрасенс или иначе эспер высшей категории. Чувствительность к биополям человека до десяти километров. Слепая от рождения. Метр семьдесят два. Телосложение среднее.

Я вспомнил наше знакомство. Ершистая девушка, не ладящая с отцом и думающая, что я буду трястись над ней, как над отпрыском высокого начальства, однако, потом всё перевернулось с ног на голову. Мы стали очень близки. Фактически жили гражданским браком. Весь сыр-бор теперь из-за этого, но отступать я не хочу. Из принципа. С первой женой развёлся, вторую убил Мясник, третью женщину я ни за что не отдам и не откажусь от неё.

Из подъезда вышла Ангелина, одетая в спортивный костюм.

– Мне писать, что ты мой ангел-хранитель? – тут же спросил я, ехидно глядя на высокую жилистую девушку.

– Это ещё что за херня? – прищурилась она, подойдя ближе и глянув на бумажки.

– Для службы молчи-молчи всех описываю.

– С дуба рухнул? – тут же огрызнулась Ангелина, – это вообще информация только для избранных.

– Я – избранный? – ухмыльнулся я.

– Ага. Тот ещё избранный придурок. Если бы я на Тике от взрыва не пострадала, хрен бы ты узнал, кто я.

– Так и запишем, – продолжил я, – сирота. Двадцать три года. Приёмные родители умерли пять лет назад. Маг высшей категории. Слушай, а какие у ангелов категории?

– Меньше знаешь – лучше спишь, – отмахнулась Ангелина. Сидящий рядом дед щурился и крякал с усмешкой.

– Ладно, – пробурчал я, достав очередной листок.

Лу́ника, демон-паук империи майя. Считается условно добрым духом. Передана на перевоспитание.

Мягкая тьма, демон вымершего пещерного народа. Не агрессивен.

Я перелистнул несколько страниц, разглядывая строчку «Спецрота». Кого ещё получится прилечь ко мне в команду? Осилю ли я эту ношу? Но ничего, взялся за гуж, не говори, что не дюж. Мои будущие отношения с Шурочкой зависят от этого, я обязан справиться.

– Ты лучше скажи, – вдруг произнёс дед, – что там за божество, за которым приглядывать надо? Кто должен щит над крепостью держать?

– Некий Яробо́р, – ответил я, глянув запись.

– Слыхивал, – взгоношился дед, с кряхтением встав на ноги, держась при этом за поясницу, – нелюдимый он, сказывают. Но в то же время силён. Силён. Тяжко с ним будет.

Я перебирал своё барахло, среди которого лежали всевозможные амулеты и артефакты. Созрела необходимость, так как всё это уже давно не вмещалось в коробочки от обуви, сложенные на нижней полке сейфа, да и к переезду готовиться нужно. Больше всего было обычных деревянных дощечек, выглаженных наждачной бумагой и покрытых всевозможными символами и рисунками. Имелись статуэтки из кости, металлические фигурки и керамические изделия самых разных эпох, но по большей части свой новодел. Смело можно музей организовывать. Основная масса этого барахла пополняла мою коллекцию после очередного рейда на зарвавшуюся нечисть, решившую, что они выше принятой договорённости между старыми богами и людьми о соблюдении особых законов, касающихся этих самых потусторонних.

– Ты кофе будешь? – раздался с кухни приглушённый голос Александры, разбавляемый музыкой из лежащего на холодильнике смартфона.

Я кивнул и вполголоса добавил.

– Только сахар сам добавлю.

Не было нужды говорить громко, на таком малом расстоянии она с помощью своих способностей прочитает по губам.

Экстрасенсы вообще живут в своём особом мирке. Нет, мыслей они не читают. Мысли человека – это настолько сложная мешанина внутренних взаимоперекликающихся образов, что на прочитывание одного человека уходит несколько лет. Говорят, что в ФСБ есть специальные отделы, где над важными фигурами колдует по два-три экстрасенса круглосуточно. Мол, они долго и муторно составляют карту мыслеоткликов, чтоб выведать разные секреты. Не знаю, лично с таким не сталкивался, зато доподлинно знаю, что в бытовом плане Александра уже умеет считывать из моей ауры не только простейшие эмоции, но и приноровилась к ритму сердца, общим ощущениям нервной системы и таким вот фокусам чтения по губам.

Я улыбнулся. В постели это тоже работает. Она знает, что приятно, а что нет, и даже синхронизирует своё биополе с моим, получая дополнительные удовольствия.

– Пошляк! – снова донеслось с кухни.

– Я ж молчал.

– Я же вижу, что опять обо мне думаешь с оттенком секса!

– А если о другой подумаю? – с издёвкой спросил я, приподняв голову и прислушавшись.

– На́ кол посажу!

– Её?

– Тебя! Иди кофе пить, – добавила она после заминки.

Я встал с колен, прихватив коробочки, и пошёл на кухню. Там Александра уже разливала из медной турки чёрный напиток. Я вывалил магическое барахло на полотенце, начав его рассортировывать.

Александра поставила черпак на чёрный круг выключенной плитки и подвинула небольшие стаканы и пакет со сливками.

– Пять минут ещё есть, – погрустневшим голосом произнесла она.

– Опять тревога? – спросил я, потянув пальцы к лежавшей на другом конце стола ложке.

Та под давлением моего колдовства с лёгким позвякиванием подкатилась к руке.

– Да.

Одновременно с её словами в воздухе разлилась сирена. Я отхлебнул глоток и покрутил в руке тёмный мячик, на удивление не обжёгший на этот раз. Эта сочащаяся ненависть стала настолько привычной, что внезапная тишина заставила поставить внутри себя небольшую отметку об этой странности.