Чед смог бы сориентироваться по некоторым приметным местам, которые он заметил, когда они ехали в лагерь. И это придавало ему уверенности, что он сможет снова найти кемпинг. А ему это нужно? Действительно ли ему нужно удостовериться в смерти Энджи, или стоит как можно быстрее отправиться к Латтимору и покинуть страну? Он едет верхом, а девушка идет пешком. Он опередит ее, по крайней мере, на день, так?

Было ли одного дня достаточно?

Может быть. А может и нет. Лучше бы ему иметь в запасе неделю, как он и планировал.

Внезапно ему в голову пришла ужасная мысль и он застонал вслух. Черт! Как можно быть таким идиотом? Он потерял голову, запаниковал, и теперь… Черт и еще раз черт! Ему нужно вернуться в лагерь. И это не имеет никакого отношения к Энджи и завершить дело.

У него не было ключей от внедорожника.

Они остались у Дэвиса. Должны быть у него в кармане, или где-то в палатке. Так или иначе, но Чед должен забрать ключи или его план полетит ко всем чертям, а сам он окажется в дерьме.

Чед планировал вернуться в лагерь, найти подходящее место для наблюдения и посмотреть, там ли Энджи? Если девушка в лагере, он подождет удобного случая, чтобы избавиться от нее, а затем отправится за ключами. Он только надеялся, что ключи все еще в палатке Дэвиса среди его вещей, а не в кармане… или в желудке медведя.

Поэтому Энджи не собиралась тонуть. И единственный способ добиться этого — сосредоточиться на настоящем, не позволяя себе думать, насколько далеко отсюда находится стоянка Рэя Латтимора, или сколько времени займет дорога туда, или как сильно она замерзла, или о боли в лодыжке. Сейчас неподходящее время размышлять обо всем этом, нужно сосредоточиться на том, как остаться в живых.

Энджи всегда нравился дождь, его запах, свежесть, которую он приносит, обещание жизни, возрождение. Она любила слушать, как ночью капли стучат по крыше, убаюкивая ее. Безусловно, ей много раз приходилось работать в дождливую погоду, и ничего забавного в этом не было. Но о домашнем скоте необходимо заботиться в любую погоду, и Энджи воспринимала это просто как часть жизни и не тратила впустую ни время, ни силы на беспокойство по этому поводу.

Но сейчас все было по-другому. Она не знала, сможет ли когда-нибудь снова наслаждаться дождем.

Энджи продвигалась сантиметр за мучительным сантиметром. Лодыжка временами так пульсировала, что приходилось застывать на месте, скрипя зубами от невыносимой боли. Руки напоминали неповоротливые куски льда, настолько холодные от воды, что Энджи их практически не чувствовала. Но, по крайней мере, холод замедлит кровотечение, а вода смоет запах крови.

Выжить.

Она сделает это. Чего бы это ни стоило. Она дала себе обещание.

И продолжила идти.

Минуты шли за минутами. Каждый грязный сантиметр, каждый вдох она воспринимала как победу.

Этот мерзавец Крагмэн не возьмет над ней верх.

Всякий раз, когда вспыхивала молния, Энджи поднимала голову и осматривалась, пытаясь определить направление и пройденное расстояние и подмечать любые ямы и препятствия на своем пути, поскольку в темноте она продвигалась на ощупь, а фонарик включать не решалась. Энджи озиралась вокруг, стараясь уловить любое движение, особенно Крагмэна или медведя. До сих пор все, что она видела, были деревья, сильно раскачивавшиеся на ветру.

Молния не вспыхивала по команде, поэтому временами ей приходилось просто останавливаться и ждать, пока вспышка вновь осветит дорогу и даст ей возможность идти дальше.

Постепенно до нее начало доходить, насколько хорошо она замаскирована. И если не сделает ничего, что выдаст ее местоположение, например, не включит фонарь, Чед, вероятно, ее не заметит. Энджи с головы до ног была покрыта грязью, а прижимаясь ближе к земле, вообще сливалась с пейзажем. Грязь и вода также должны были скрыть ее запах, тем самым хоть немного защитив ее от чувствительного обоняния медведя. Страх можно испытывать лишь до определенного момента, слишком много сил на него уходит. Через некоторое время организм отторгнет его и сосредоточится на обыденных вещах, как это и произошло теперь — мир Энджи сузился до каждого преодоленного сантиметра, сантиметры постепенно складывались в метры. Со временем она доберется до места назначения. Все, что нужно — не останавливаться.

Некоторое время Энджи продвигалась настолько медленно, что расстроилась бы, позволь она себе думать об этом. Ее самым лучшим качеством была воля к жизни. Энджи пройдет через это. Переживет грозу, холод, боль. Травмированная лодыжка — неважно, вывихнута она или сломана, — сама по себе не убьет ее, но может поспособствовать смерти, если Крагмэн или медведь возьмут ее след. Девушка никогда не чувствовала себя настолько уязвимой. И это чувство ей нравилось даже меньше, чем физическая боль.

Энджи приложила огромные усилия, чтобы слиться с обстановкой и, при помощи грязи и, благодаря грязи и темноте, стать невидимкой.

Прошло какое-то время — час, а может целая жизнь — и эпицентр бури сместился. Ливень немного стих. Отсутствие опасности быть поджаренной молнией в любую секунду было плюсом. Но отсутствие молнии означало, что она больше не могла ориентироваться на местности — ползти к тому кусту, затем к той скале — и должна была передвигаться на ощупь. К сожалению, Энджи почти не чувствовала своих рук. А скорость ее движений упала, из медленной превратившись в катастрофически медленную.

Без сверкающей молнии, которая окрашивала все в черно-белое, стирая все остальные цвета, точка света слева от нее тотчас привлекла внимание. Энджи застыла, не в силах пошевелить ни единым мускулом, стараясь слиться с землей. Крагмэн. Больше никто не станет бродить здесь в такую непогоду, еще и с фонариком. Чед искал ее.

На нее нахлынуло ощущение нереальности происходящего. Она не знала, чувствовать себя оскорбленной или испытывать облегчение от того, что он явно не видел в ней угрозы. Чед никак не мог знать, что Энджи была ранена. Никак не мог знать, что ружье настолько забито грязью, что было просто бесполезным. И все же он бродил здесь с фонариком в поисках, выдавая свое местоположение.

Тупой придурок. Будь она проклята, если позволит кому-то вроде него взять над ней верх. Но у него была лошадь. И Энджи она тоже нужна. Но если случай не представится, шансов как-то заполучить животное у нее не будет. Пистолет Энджи был предназначен исключительно для стрельбы с небольшого расстояния, а это означало, что Чед тоже должен быть недалеко. Она не могла охотиться на него, и, безусловно, даже не собиралась становиться приманкой, чтобы Чед последовал за ней. Только не тогда, когда она ограничена в движении. Но если бы он наткнулся на Энджи, она без колебаний воспользовалась бы своим шансом.

Даже зная, что хорошо замаскирована от посторонних глаз, Энджи не чувствовала себя в безопасности. Она подползла к дереву и уселась, облокотившись о ствол, располагавшийся между ней и точкой света. Затем подтянула поближе седельные сумки. Против Крагмэна будет достаточно пистолета. Энджи охотнее воспользовалась бы ружьем, но для убийства человека подойдет и оружие поменьше, в то время как медведя оно лишь разозлит, особенно такого огромного, как тот, что ворвался в лагерь и разодрал Дэвиса.

Воспоминания вспыхнули, словно молния, только они были намного ужаснее. Энджи вздрогнула. Какое-то время она была способна сосредоточиться на выживании и выкинуть кошмарные образы из головы. Но теперь они вернулись, вызывая тошноту. Липкие щупальца страха проникали все глубже, угрожая разрушить остатки самообладания.

Сделав несколько глубоких вздохов, Энджи постаралась отогнать воспоминания. Она не позволит панике взять верх. Иначе ей никогда не удастся пройти через все это и остаться в живых. Откинув голову к стволу дерева, Энджи наблюдала за приближением едва заметного луча света. Вынимать пистолет из седельной сумки не стала. Пока нет, поскольку не хотела, чтобы он намок до того, как ей придется им воспользоваться. Но все же засунула руку в сумку и положила ледяной палец на спусковой крючок так, чтобы при необходимости иметь возможность мгновенно выстрелить.