Несмотря на мрачный нрав, дог оказался на редкость сообразительным псом, и больные боялись его до умопомрачения. Саша каждую ночь оставлял пса в коридоре, и даже у психов хватало ума без серьезного повода не соваться в коридор, чтобы не связываться с принявшим собачий образ представителем темных сил. Однако естественные надобности – штука серьезная, против них не попрешь, и волей-неволей некоторые больные были вынуждены совершать ночные прогулки в туалет.
В таких случаях великолепно оттренированный Дэмон аккуратно брал больного зубами за кисть руки и, не отпуская ее, сопровождал перепуганного психа в туалет и обратно. Поскольку пес не собирался разжимать челюсти даже в туалете, отправлять естественные надобности было не слишком простым делом, но больные как-то приспособились к этому и в конце концов свыклись с огромной собакой. У входа в палату пес отпускал руку и, убедившись, что дверь закрылась, снова укладывался в коридоре и засыпал, уронив на лапы большую тяжелую голову.
На первых порах Дэмон по привычке и меня попытался водить за ручку по больничным коридорам, но я всякий раз прятал кисть и тихонько дул ему в нос. Пес морщился и мотал головой, бросая на меня мрачные взгляды, но в конце концов свыкся с мыслью, что я не пациент, и разрешил мне свободно разгуливать по больнице. Так началось мое знакомство с миром Симферопольской психушки.
Не знаю почему, но для более или менее спокойных сумасшедших одним из самых почетных и престижных достижений было попасть на сеанс трудотерапии, заключающийся в поклейке конвертов. Трудотерапией занимались в уютном дворике, огороженном сеточками и решетками. Под навесами стояли длинные деревянные столы с деревянными скамьями, на которых стройными рядами рассаживались больные с печатью грусти на лице, тупо и сосредоточенно клеящие конверты.
Наряду со спокойными пациентами в больнице содержались и крайне опасные. Некоторые из палат были отданы под патронаж судебно-медицинской экспертизы, и там собиралась весьма своеобразная публика. В подобные палаты санитары всегда входили с опаской и только по двое, готовясь в любой момент отразить внезапную атаку. Хотя и кровати, и тумбочки были намертво привинчены к полу, всегда существовала вероятность, что за ночь изобретательные преступники ухитрятся что-либо отвинтить или отодрать какую-нибудь деталь кровати, использовав ее как оружие нападения.
В застойные времена зловещая тень психбольниц витала не только над диссидентами, но и над многими рядовыми советскими гражданами, никоим образом не страдающими от психических заболеваний. Врачи-психиатры обладали широкими возможностями для помещения неугодных людей в психиатрические лечебницы, и мне было известно несколько случаев, когда жены, имеющие связи с врачами-психиатрами, шантажировали мужей тем, что, если супруг не будет добросовестно выполнять свои обязанности по дому или вздумает где-то шляться по вечерам, пропивая зарплату, его быстро и надежно упрячут в уютную палату с зарешеченными окнами.
Общаясь с относительно спокойными психами, я познакомился с удивительным миром фантазий, в котором замыкались эти во многих отношениях вполне разумные люди.
Санитары то и дело приносили из палат любопытные творения психбольных, и один из них дал мне почитать рацпредложение одного мужчины, на которое тот за время своего пребывания в больнице ухитрился извести около двадцати пяти килограммов бумаги.
На этих двадцати пяти килограммах бумаги пациент самым подробнейшим образом разработал план захвата любого капиталистического государства с помощью сделанных им новейших технических разработок.
Этот план был достаточно прост, и в то же время хитроумен. В воздушное пространство капиталистического государства должен был вторгнуться огромных размеров самолет, состоящий из сотен более мелких самолетиков. Каждый мелкий самолетик наш мудрый псих предлагал до отказа набить вооруженными до зубов десантниками, причем за спиной каждого десантника подвешивалась не слишком большая, но зато мощная бомба.
Для выполнения плана атаки большому самолету нужно было долететь до середины захватываемого государства. Чтобы его полету не мешали, правительство Советского Союза должно заранее объявить, что самолет направляется в страну с дипломатической миссией и везет груз продовольствия для помощи нуждающимся рабочим.
Если бы проклятые капиталисты все-таки заподозрили подвох и выпустили по самолету ракеты, большой самолет немедленно рассыпался бы на сотни маленьких самолетиков и ракеты пролетели бы мимо, через щели, образовавшиеся при распаде большого самолета.
Маленькие самолетики с огромной скоростью разлетелись бы по всей стране, подобно сеятелю, щедрой рукой рассыпающему семена, разбрасывая по вражеской территории десантников с парашютами. Благополучно избавившись в самом начале прыжка от привязанной за спиной бомбы, каждый десантник приземлялся бы уже в глубокую воронку – эпицентр причиненных этой бомбой разрушений. С оружием в руках десантники из воронок защищали бы свои участки захваченной капиталистической земли, удерживая их до подхода основных сил.
Но главная хитрость заключалась даже не в этом. В момент начала атаки наше правительство должно было включить четыре установленные по углам захватываемой страны установки, генерирующие особые импульсы для воздействия на мозги местного населения. Головы наших десантников защищали от этих импульсов специальные шлемы, а незащищенные аборигены под действием усиленного облучения, тотчас прониклись бы идеями необходимости построения развитого социализма, мира во всем мире, равенства и братства между народами, и т. д. и т. п.
Обретшее должный уровень политической сознательности местное население немедленно начало бы собираться на митинги, поголовно записываясь в советскую армию и помогая нашим десантникам удерживать пепелища. Каждый десантник был наделен особыми правами, и, встав во главе ставших сознательными бывших капиталистических граждан, он должен был организовать местные социалистические комитеты самоуправления.
Четверть центнера бумаги было испещрено подробнейшими чертежами самолета и генераторов импульсов, но, поскольку наш изобретательный псих был не слишком силен в авиастроении, основное внимание на чертежах уделялось таким важным деталям, как туалеты для десантников, ванны для десантников, а также место для поклейки конвертов.
Вообще поклейка конвертов была любимым занятием гениального стратега, тем более что там он еще и подворовывал бумагу для создания своих бессмертных планов. Естественно, что поклейка конвертов также оказалась любимым хобби советских десантников, и длинные деревянные столы и скамейки, подобные больничным, стали непременным атрибутом каждого маленького самолетика.
Вообще за время работы в сумасшедшем доме чего только я не насмотрелся. Я понял, что врачи, профессиональные психиатры, нередко затрудняются поставить точный диагноз, и у меня сложилось впечатление, что они сами не могут точно определить, что такое «шизофрения» и где проходит граница между нормой и патологией.
Человеческое сознание под действием каких-то трудно объяснимых, иногда биохимических, а иногда психических процессов давало странные сбои, причудливым и непредсказуемым образом искажая представление о мире.
После того как Учитель рассказал мне о моделях мира и о схемах, которыми человек подменяет реальную действительность, я понял, что мы не слишком сильно отличаемся от тех, кого мы считаем сумасшедшими, просто модели мира «нормальных» людей позволяют им более адекватно приспосабливаться к окружающей обстановке, то есть лучше выживать.
До развития цивилизованного общества, искусственным образом поддерживающего своих не слишком приспособленных к жизни членов, все проблемы решались при помощи естественного отбора, и именно цивилизация в некотором роде стала стимулятором растущего числа нервных и психических нарушений.
Я никогда не испытывал свойственного многим нездорового интереса к тонкостям духовной жизни личностей с болезненной психикой. В данном случае я не имею в виду официальных сумасшедших, хотя вполне естественно, что яркие проявления сумасшествия всегда вызывали у наших граждан интерес, близкий к тому, который заставляет людей толпиться у места автомобильной аварии, жадно пожирая глазами окровавленные тела жертв катастрофы.
