— И то верно, ты мальчик большой, сам дел наворотил, сам и отдуваться станешь, а Ремиль страшно наверное, она и вчера в столицу ехать боялась, — оглянувшись на слугу с вёдрами горячей воды, Эйомер отодвинул ногой крупный осколок вазы. — Где ты ей комнату отвёл?
— В Восточном крыле, рядом с твоими. А варианты были? — улыбнулся воин. — Не в гостевое же селить, до него по коридорам бегать долго.
— Спасибо, — не зная, радоваться или нет тому, что любимая будет спать так близко, Эйомер всё же хлопнул брата по плечу. — Ты со мной, или ещё какие дела есть?
— С тобой, — Тэйодред уже сам боялся того, что ему может взбрести в голову.
До комнаты Ремиль они дошли быстро, вот только того, что и Эйовин и обе девушки будут там, весело обсуждая наряды, ткани и лошадей, никто не ждал. Счастливый смех не сдерживала ни одна из трёх, то и дело передавая друг другу полотнища тканей, а Фарамир, которого, похоже, привлекли как главного «мне идёт?» уже нервно оглядывался на дверь.
— Как думаешь: спасём, или пусть отбивается сам? — шёпотом спросил у брата Эйомер, с радостью взирая на то как задорно смеётся любимая, которая, похоже, легко нашла общий язык с его сестрой и будущей невесткой, хоть и была значительно младше обеих, а быть может, именно поэтому. — Фарамир, тебе платье на завтра шьют, или советов спрашивают?
— Единый! — гондорец подскочил, схватив шуринов за руки и едва не швырнул в кресла. — Вот! Ваши женихи — у них и спрашивайте. Милая, а мне ты хоть в каком платье мила, всё одно — сниму!
— С меня взятки гладки, — тут же съехал Сенешаль, подмигнув обрадованной его появлением невесте, которой пришлось как раз впору бархатное голубое платье и была невероятно к лицу простая коса. — У нас Тэйодред главный модник, так что все вопросы о фасонах к нему.
— Всё никак мне платье не простите? — Тэйодред рассмеялся. — Ремиль, вот на то, лиловое, посмотри. Эйовин, для Итилиэна бархат тяжеловат будет, а вот Лотириэль надо что-то пока потеплее шить. Ветра у нас, после взморья пока привыкнешь, не хочу простудить тебя.
Девушки, обрадованно набросились на Второго Всадника Марки, а Фарамир облегчённо выдохнул и повернулся к Эйомеру:
— Вот спасибо! Думал — совсем щебетом с ума сведут. Как у вастаков по четыре жены? Теперь против них меч поднять жалко, лучше домой отправлять. Больше влетит.
— Ума не приложу, как они справляются. Может, поэтому и предпочитают военные походы домашнему очагу? — наблюдая за тем, как ловко брат поправляет растрепавшиеся волосы Эйовин, Сенешаль только покачал головой. — Давайте ещё на кухни прогуляемся, там повар наверняка заждался своего главного помощника. Надеюсь нам на ужин не только рыбу подадут?
Тэйодред снова зябко поежился, словно не лето было на дворе. Собраться бы сейчас, снова рвануть в степь, к душно-жаркому запаху медовых трав и раздавленных копытами коня ягод, посмотреть на то, как седыми волнами ковыля играет привольный ветер, как высыхают на ниточках травинок блестящие капельки росы. Пусть только закончатся торжества, а там… Рубеж Марки всегда был опасен. Не вовремя опустить меч, не отразить удар, словно зазевавшись. И никто не поймет, что не случайно это всё…
— С поварами я уже договорился, — а на лице играла спокойная улыбка. — Не только рыба. Но если девушки хотят посмотреть — так забирайте их. Мне на тренировку ещё надо, воинов погонять.
— Да сжалься ты над ними, — вздохнул Фарамир. — Второй день ни себе, ни им роздыху не даёшь, и на боевых мечах… Хочешь на помолвке с поцарапанным лицом стоять?
— Он пойдёт с нами и разъяснит кухонным упрямцам, что мясо нужно готовить с базиликом и тмином, иначе оно такое пресное, что в горло не лезет, — окинув брата подозрительным взглядом, Эйомер поднялся и, протянув руку Ремиль, помог ей спуститься с широкой кровати. — А на ристалище ближайшие две недели командовать буду я, дальше посмотрим.
— Вот видишь, уже и тебя чему-то научил, — отшутился Тэйодред. — Иди, распоряжайся.
— Эйомер, — сестра дернула воина за край плаща, — а давай мы посмотрим, как ты пироги печешь?
— И посмотрите, и помощь посильную окажете, — пообещал ей витязь, отлично помня как закатывали глаза кухарки, когда на кухни являлась княжна Марки, которая даже бульон сварить не могла, чтобы не всыпать в него пригоршню соли и столько же перца. — Только вот распоряжаться не получится, повар никого, кроме Тэйодреда, всерьёз не воспринимает, так что если я сейчас скажу ему про базилик, нарочно подорожника возле конюшен нарвёт.
— Хватит вам моего жениха смущать, и так не знает, куда глаза прятать, — Лотириэль взяла нареченного за руку, осторожно погладив пальцы. Он ответил ей одобряющим пожатием:
— Мне бы действительно делами заняться. Вам же не скучно втроём? Ремиль, тебе покои понравились? Если чего-то не хватает — либо сама распорядись, без смущения, привыкай понемногу, либо у будущих сестёр спроси.
— Всё замечательно, здесь очень удобно и уютно, спасибо, — поблагодарила девушка, скользнув, как под крыло, под руку приобнявшего её Эйомера. Всё здесь было новым, необычным для привыкшей к простой крестьянской жизни девчонки, единственным родным человеком был любимый, поэтому недовольство в его потемневшем взгляде распознать было не сложно. Тем более в памяти ещё были свежи мгновенья паники, когда навстречу нёсся обезумевший рыжий жеребец. — Только мне бы хотелось, чтобы вы сами показали нам кухни. Мама учила меня готовить, я бы хотела помогать, если мне конечно будет позволено.
Тэйодред кивнул, ни взглядом, ни жестом не выказывая недовольства и поднялся.
========== Глава 8. ==========
Комментарий к Глава 8.
Дорогие читатели, прошу обратить внимание на то, что выложенная вчера 7-я глава не высветилась в обновлениях фикбука и скорее всего вы её не прочли.
На кухне все кипело и шумело так, словно пир готовили минимум на неделю, повара метались быстро и слаженно, а появившихся было «гостей» встретили по-разному: Эйовин ткнули в руки булку с малиной и велели ничего, упаси конь Эйорлов, не трогать, Фарамира просто оттерли в уголок, на Лотириэль посмотрели недоверчиво, тоже чем-то угостили, но пока трогать и говорить ничего не стали, Эйомеру и Ремиль тоже досталось по пирожку, а вот Тейодреда едва не растащили к трем печам сразу.
— Так, меня жарить не надо! — воин едва перехватил плащ. — Что творится? Решили же — небольшой праздничный обед!
— Так конунг распорядился. Сказал, что негоже в уголке отмечать сразу две помолвки…
Заметив, что ещё минуту назад смеявшаяся вместе с Эйовин и Лотириэль невеста побелела как мел и, потеряв всякий интерес к сдобной булке, норовит положить её на стол с остывающими румяными пирогами, Эйомер отвёл её в укромный угол и, наполнив кружку молоком, велел есть, пока совсем силы не потеряла.
— Тебе бы отдохнуть с дороги нужно, или боязно одной оставаться?
— Да, — кивнула девушка, стараясь скрыться за его массивной фигурой от любопытных глаз прислуги и ощущая, как по коже бегут противные мурашки паники. — Такой большой праздник готовится, как на меня завтра смотреть станут? Я ведь не ровня местным дворянам.
— Мне безразлично их отношение к моему выбору, и тебе думать об этом запрещаю, — заглянув в тревожные глаза Ремиль, Эйомер ласково провёл пальцами по её щеке. — Ты для меня дороже чужих слов и взглядов, ни на ком, кроме тебя, я никогда бы не женился. Прошу, думай обо мне, а не о пересудах. Их в любом случае было бы не избежать, так стоит ли печалиться? Я здесь, с тобой, никому не позволю обидеть, не забывай об этом.
— Ты прав, — смущённо улыбнувшись от его участия, она наконец откусила кусочек булки и запила прохладным молоком. — Просто всё так непривычно, мне бы хотелось найти друзей, а не врагов в твоём доме.
— Всё так и будет, ты добрая и весёлая, а судить мою невесту за происхождение никто не посмеет, иначе будет иметь дело со мной.
— Норов у вас с братом крут, это я успела заметить. Смотри, он опять уйти хочет. Ты ведь тревожишься? Хочешь, я попрошу Тэйодреда показать дворец?
