Ты что, боишься остаться один?

Лорд Генри: Как мне дожить до вечера?

Луи практически чувствует через экран телефона, как улыбается Гарри. И через секунду Томлинсон ловит себя на том, что его губы тоже растягиваются в улыбке, когда он печатает ответ.

Он напевает про себя мелодию, печатая строчки из песни с сонной улыбкой, и не может себя остановить. Телефон покоится на его груди, пока пальцы летают над клавиатурой.

Тебе грустно одному? ─ отправляет Луи, но незамедлительный ответ не следует, и их диалог свидетельствует о том, что Гарри не печатает прямо сейчас.

За эти возникшие несколько минут тишины, Луи успевает обозвать себя всеми возможными способами за то, что был таким слабым подобием человека и поддался соблазну, не сумев отключить телефон. А потом снова раздаётся вибрация, и его сердце подскакивает к горлу. Видимо, весь чёртов мир смеётся над ним, потому что, когда он открывает сообщение его ждёт:

Ты веришь в любовь с первого взгляда?

Что, конечно же, абсолютно нормально. Это просто строчка из песни.

Но Луи не просил этого. Он не просил ничего из этого. В прошлой жизни он, должно быть, сделал действительно нечто очень ужасное.

Луи не отвечает, просто пялится на слова с громко бьющимся сердцем и бабочками в животе. Он пялится и пялится, пока не раздаётся ещё одна вибрация и на экране не всплывает «да, я уверен». Что уж говорить о том, что слова отпечатались на роговице глаза Луи и осели на его сердце.

Хорошо. Ладно. Теперь Гарри отвечает на собственные вопросы фрагментами, вырванными из текста. Ладно. Вот что он делает.

Луи продолжает смотреть на экран телефона. В ужасе.

Он уже собирается было печатать ответ (совершенно не зная, что сказать), начиная со слов «хаха» (Луи никогда не пишет «хаха» в своих сообщениях, потому что он весьма старомодный и сдержанный тип людей), как его телефон снова вибрирует. Но в этот раз это звонок…

Звонок от Лиама.

Что, очевидно, является наказанием богов.

Всё тело напрягается, паранойя достигает высшего уровня. Ему кажется, что его только что поймали с поличным, будто он убил человека на глазах у всех и теперь отправится за это в ад. Луи отправится прямиком в ад. Так что, он стыдливо и виновато (вины, которую он сейчас испытывает, может хватить ему на весь остаток жизни) поднимает трубку, отчаянно краснея.

Луи никогда не краснеет.

─ Хэй! Привет! Пе-е-е-ейно-о-о! ─ чересчур переигрывая, выдаёт он слишком громким и бодрым тоном голоса. Всё очень неестественно лучезарно.

Блять. Блять, блять, блять.

─ Лу? Ты в порядке? Звучишь забавно, ─ говорит Лиам, такой невинный и шутливый. Луи никогда не сможет причинить боль этому парню. Просто не сможет.

─ Да, конечно. Что я могу сделать для тебя, приятель? Разве тебе не нужно работать?

Бам, бам, бам, ─ произносит сердце Луи, наровясь вырваться из грудной клетки и в панике заполнить этим звуком всю комнату.

На другом конце провода разносится тяжёлый вздох, и Томлинсон старается прислушаться, невольно хмурясь и успокаивая бешено бьющееся сердце.

─ Да, мне нужно, ─ говорит Лиам, не стараясь спрятать досаду в голосе. ─ Через двадцать минут начнётся смена. Но моя машина сломалась. Так что… не мог бы ты, может, меня подвезти?

─ Вот дерьмо, ─ заторможено моргает Луи. ─ Конечно, приятель, да. Сочувствую по поводу машины, дерьмо. У тебя есть какие-нибудь идеи, что с ней могло случиться? ─ спрашивает он, уже выпрыгивая из постели и начиная носиться по дому в поисках ботинок и куртки.

─ Не знаю, ─ мрачно отвечает Пейн. ─ Может, из-за мороза на улице? А может, дело в аккумуляторе? Я не уверен. Да и нет времени выяснять.

Луи кивает и спускается по лестнице, прижав телефон к уху.

─ Да, хорошо. Ну, я напишу тебе, когда подъеду, ладно?

─ Ага, ─ соглашается Лиам. ─ Спасибо, приятель.

─ В любое время, ─ улыбается Томлинсон, прежде чем бросить трубку и убрать телефон в задний карман джинс.

─ Куда ты идёшь, love? ─ спрашивает его мать с руками, полными игрушек, и растрёпанной чёлкой. ─ Надеюсь, не на работу?

─ Не-а, машина Лиама сломалась. Нужно подвести его, ─ бросает он, хватая ключи и получая кивок женщины в ответ.

─ Оу, как ужасно, ─ сочувственно говорит она, прежде чем поцеловать сына в щёку.

─ Скоро вернусь, ─ машет Луи на прощание. Мать ласково ему улыбается и кивает.

Когда Томлинсон открывает дверь, чтобы выйти на улицу, его встречает морозный воздух и свежий снег, падающий с неба и покрывающий собой мир.

***

─ Я просто в бешенстве, ─ злостно произносит Лиам с пассажирского сидения.

С того самого момента, как Луи подобрал парня, тот не переставал вести себя, как сварливый дед с нахмуренными, сведёнными на переносице бровями и обрывистыми ответами. И да, это совершенно объяснимо, но… Но Луи подвозит Лиама на работу, вместо того, чтобы спать в своей кровати или читать книгу, так что немного признательности бы сейчас не помешало. Совсем чуть-чуть.

─ Я заметил, ─ раздражённо бурчит Томлинсон, сворачивая на другую улицу.

─ Я даже не хочу работать. Поработай за меня? ─ надувается Лиам, поворачиваясь к Луи с большими умоляющими глазами.

─ Поработать за тебя? ─ недоверчиво переспрашивает Томлинсон. ─ Ты ведь осознаёшь, что у меня не было выходного уже на протяжении пятнадцати дней, так? И что я уже брал в этом месяце три твои смены, чтобы ты мог ходить на свидания?

Лиам просто закатывает глаза, скрещивает руки на груди и отворачивается к окну, надувая губы.

─ У тебя всегда есть оправдание, ─ бурчит он, но краснеет, явно пристыжено.

Луи предпочитает игнорировать это. Потому что он добрый и милосердный.

Весь оставшийся путь они проводят молча. Томлинсон лишь напевает себе под нос «Tell Me» Роллинг Стоунз, а Лиам, кажется, своим многозначительным взглядом пытается призвать четырёх всадников апокалипсиса. Когда они паркуются, Пейн отстёгивает ремень и хлопает дверью раньше, чем Луи успевает заглушить двигатель.

Так… Это один из плохих дней.

Со вздохом Томлинсон выходит из машины, следуя за парнем.

─ Ты должен принести мне обед, ─ внезапно начинает умолять Лиам, когда они заходят в кофейню, и их обдаёт волной живучей энергии и запахом эспрессо.

─ Почему? ─ спрашивает Луи, вопросительно выгибая бровь.

─ Потому что сегодня дерьмовый день, и я голоден, ─ бросает Лиам и тут же скрывается за дверью, ведущую в комнату для персонала. Томлинсон просто замирает на месте, провожая удаляющуюся фигуру друга взглядом и тяжело вздыхая. Все обычно говорят, что Луи чересчур драматичный, но приз явно забирает Лиам. Все его плохие дни запоминаются людям надолго.

Как только он достаёт телефон, чтобы спросить у Лиама, что тот будет на обед (потому что он лучший, чёрт возьми, друг на свете), его приветствует громкий голос.

─ Что-о-о ж, ─ Томлинсон поворачивается лицом к бару, уже машинально растягивая губы в улыбке, ─ посмотрите-ка, кто здесь у нас!

Найл стоит прямо перед ним, весь такой жизнерадостный и яркий, довольно ухмыляясь. Фартук обернут вокруг его тонкой гибкой талии раз двадцать, таймер находится на нужном месте, и в руках большая пачка зёрен для эспрессо. Всё стабильно. Рядом с ним Зейн, который работает сегодня на баре, что удивительно, потому что смотрители редко делают напитки (это является большой потерей, ведь до того, как Малика назначили на должность, он был просто мастером в этом). Когда парень замечает Луи, уголки его губ слегка приподнимаются, глаза светлеют, и он посылает мягкий кивок в сторону Томлинсона.

─ Это же я! ─ грандиозно объявляет Луи, приподнимая руки вверх и поигрывая плечевыми мышцами просто для шоу и веселья. Почему бы и нет?

Найл смеётся и зовёт Томлинсона к стойке, откладывая упаковку с эспрессо в сторону. В его взгляде читается хитрый блеск. Может, да. Может, нет.

─ Хэй, ─ шепчет парень, как только Зейн отходит, а сам Луи оказывается на близком от него расстоянии.