-Кровавый выстрел.
-Не принял тебя за ханжу,-сказал Эдон, когда она с отвращением поморщилась.
-Почему мы здесь, Эдон?
-Товарищество.
Она принюхалась. -Правильно, потому что я так популярен, как ты видишь.
-Почему между тобой и Ди такая вражда ?- он спросил, когда женщина, о которой идет речь, вошла и многозначительно помахала Эдону, пренебрегая Ару. Они с восхищением наблюдали, как толпа расступилась за прекрасными Венаторами, и Деминг приветствовала с распростертыми объятиями и громкими восклицаниями любви от группы закипевших охотников за демонами. Ара почувствовала острую ревность и должна была сказать себе, что на самом деле это она была обижена. Она была младшей партией, невинной.
-Ты когда-нибудь признаешься? - Эдон толкнул.
-Ты действительно так выглядишь, потому что работаешь под прикрытием? - она возразила.
-Знаешь, что я думаю? Я думаю, ты работаешь под прикрытием, потому что это повод так выглядеть. Почему ты не с волками? Что ты делаешь с нами, кровососами?
Это была очередь Эдона смотреть в сторону.
-Ага, значит, у волка тоже есть секреты.
-Ты не понимаешь, о чем говоришь, - тихо сказал он.
Я знаю, они говорили, что ты красивая, золотая и славная, подумала она. А теперь ты мудрая развалина с плохими зубами.
-Они сказали, что мы выиграли войну,-наконец сказал Эдон. - Но моя победа была пустой.
Он выглядел таким подавленным и грустным, что ей захотелось взять свои шутки обратно. Она знала, каково это после войны, во сколько обошлась ей победа. Иногда она даже не была уверена, что они выиграли.
-Мне очень жаль, - сказала она.
-Все в порядке, ангел, - сказал он, снова улыбнувшись своей кривой желтой улыбкой, и его глаза поморщились так, что у нее чуть-чуть подпрыгнуло сердце.
Ара взглянула на него, взяла стакан с пивом и залпом выпила янтарную жидкость. -Черт побери,- сказала она, хлопнув стаканом по стойке бара, и встала со стула.
К черту это. К черту все это. Пентаграммы по всему городу, мертвые девушки в темных дырах, мрачная печаль ее партнера и ее собственное недавнее и безвкусное прошлое. Сейчас об этом было слишком много думать. Она жаждала забвения, забвения на какое-то время, и, возможно, у этих новичков была правильная идея. -Да ладно тебе, собачка. Посмотрим, сможем ли мы сделать один из этих кровавых снимков.
Глава 12. Говори,память
Кингсли не было, когда Мими проснулась на следующее утро. В квартире было одиноко, кажется его раньше не было, стаканы для виски оставил на кофейном столике, ее туфли валялись на ковре вместе с ее платьем, скомканные и выброшенные. Он не оставил записки, чего она от него и не ожидала. Он всегда приходил и уходил, когда хотел, даже когда они были женаты. Ей было грустно осознавать, что она думает об их союзе в прошедшем времени. Мими попыталась выбросить это из головы, зная, что он появится, когда захочет; он знал, где ее найти.
Она попыталась снова позвонить на номер Айви, но ответа не было, голосовая почта была переполнена и не принимала новых сообщений. Мими вспомнила, что у Айви был сосед по комнате, Джейк Литтман, фотограф, который не был таким успешным, как она, но, тем не менее, был представлен Мюрреем. Она вошла в базу данных галереи, нашла его номер и набрала номер. Джейк сказал ей, что не получал от нее вестей около недели, но это была Айви. Она делала это, исчезала время от времени. -Она скоро появится,- сказал он. -Ее мама сказала мне, что она была такой с тех пор, как была подростком.
Мими объяснила, что на этот раз все было немного серьезнее , Айви ожидали на ужине у посетителей в четверг вечером, и музей пытался связаться с ней, чтобы она могла одобрить копию, которую они написали, чтобы описать ее работу.
-Хорошо, я только что заметил, что ее Твиттер не обновлялся с прошлого воскресенья, - сказал Джейк, печатая в фоновом режиме. -Или ее Instagram. Это странно. Айви - привлекательная шлюха. Хм. Теперь я беспокоюсь. Ты позвонишь мне, если она зарегистрируется?
Мими пообещала и пошла работать в галерею. Мюррей пытался успокоить разгневанного клиента, который позвонил, чтобы пожаловаться, что цена картины, которую он купил у них, была продана на аукционе гораздо ниже, чем он заплатил за нее, что, конечно, Мюррей пытался объяснить, было вне его рук; он советовал клиентам покупать искусство для любви, а не непостоянные вкусы художественного рынка. Она покачала головой на нервы некоторых людей.
-Дорогой Господь, я думал, что он никогда не выйдет, - сказал Мюррей, когда он наконец повесил трубку. -Почему это моя вина? Я не говорил ему продавать его!
Она спросила, слышал ли он что-нибудь от Айви, и, конечно же, он тоже. -Она придет на ужин,”-сказал Мюррей, обмахиваясь прайс-листом.
-Она никогда не отказывается от бесплатной еды. Артисты!
У них был общий смешок по этому поводу, и Мими вернулась к работе, хотя было трудно сосредоточиться, отвлекаясь, задаваясь вопросом, что Кингсли делал весь день. Он был где-то в Нью-Йорке, но что он делал? Он был в чем-то замешан, но не сказал ей, в чем дело, хотя, во что он вляпался на этот раз? И почему он не доверяет Ковену?
Мими никогда не была из тех девушек, которые ждут у телефона, и ей было досадно, что она продолжает ждать появления Кингсли.
Когда он, наконец, сделал это в конце дня, она была более чем немного раздражена. Он, как обычно, не объяснил своих действий. Но он казался веселее, чем прошлой ночью. -Здравствуй, дорогая. Скучаешь по мне?
Она фыркнула. -Что сейчас происходит?
-Я прочитал эту книгу. Новая штаб-квартира - это что-то другое, не так ли?
Мими была впечатлена, несмотря на попытки не быть. Не многие люди могли проникнуть в хранилище и выйти из него, как будто там была вращающаяся дверь. -Ну и что?
-Но страница, которая мне нужна, заперта, и я не могу прочитать ее без твоей помощи, - сказал он с широкой улыбкой.
Она скрестила руки на груди.
-Очень.
-Ну, ты идешь или нет?- спросил он, уходя прочь. Казалось, отчаянно нуждался в ее помощи. Его безрассудная и бунтарская натура была укрощена любовью и браком, но Кингсли обладал необузданной жилкой и мог сойти с ума. Поколебавшись лишь мгновение, она последовала за ним, жестом показывая Доновану, чтобы тот закрыл телефоны.
Кингсли повел ее в маленькую кофейню, где заказал свой обычный высокий латте с чрезмерным количеством сахара. -Так где же эта книга? - она спросила.
-Здесь, - сказал он, указывая на свою голову.
-Что, опять?
-Книга, Arcana de Inferno, она здесь, - сказал он, снова постукивая. Конечно, он говорил о вампирском зрении, фотографической памяти, которая была частью их сверхъестественных способностей. По правде говоря, Мими редко читала что-либо, выходящее за рамки Vogue, и не было причин вспоминать статьи дословно, даже если мода была запечатана в ее памяти.
Кингсли медленно помешивал кофе. -У меня не было много времени, поэтому я просто просмотрел все. Но теперь мы можем провести свободное время во дворце моей памяти, чтобы прочитать его.
Она кивнула, радуясь, что он работает, а не разгуливает. -Дворец памяти, - как знала Мими, был мнемоническим устройством, используемым для сохранения и улучшения памяти. Это была популярная практика в греческие и римские времена, как способ повторить то, что вампиры делали естественно, даже не думая.
-Давай спустимся в кроличью нору, - сказал он.
-Прямо сейчас? Здесь?
-Они ничего не заметят. Мы вернемся через секунду, - сказал он и протянул руку через стол, чтобы взять ее за руку.
Мими предположила, что у нее нет выбора, и после мгновенного колебания, она посмотрела глубоко в его глаза и легко вернулась в теневой мир, мир, где Венаторы входили в сны и читали мысли, где они могли получить доступ к чужим воспоминаниям. Все эти годы вместе, и она никогда не была у него в голове, и часть ее была как ребенок в кондитерской, взволнованный, наконец, быть посвященным во все его секреты, в его темные мечты и извращенные амбиции. Она ожидала, что это будет настоящая вакханалия или что-то вроде туманного опиумного логова. Он мог бы превратиться в скучного поселенца в аду, но Кингсли прожил тысячу жизней на земле, переполненный волнением и злобой. Поэтому она была удивлена и немного тронута, обнаружив, что внутри его разума было похоже на вход в тесную квартиру, полную книг. Он был слишком скромен, здесь были сотни, если не тысячи и тысячи книг, и она осторожно пробиралась сквозь зиккураты томов в твердом переплете.
