– Вот уж приплыли, – присвистнул Огненный, обращая на себя внимание. – Это вирус Забвения расшалился, небось.

– Хватит уже болтать всякое, Исати, – укоризненно произносит Демена.

– А что, скажешь нет?

– Нет!

– Какой ещё вирус? – пытается встрять хранительница, снова не понимая, о чем говорят духи.

– Да неважно, Ти, правда, – Демена тут же переключается на неё, пытаясь уйти от ответа, но Ти была непреклонна.

– Нет, говорите. Я должна знать.

На несколько секунд резко воцарилась тишина, которую нарушил тяжёлый вздох Сэати.

– Ладно, бесполезно отпираться, – дух Времени быстро сдался и приступил к объяснениям. – В общем, вирус Забвения – это такая зараза… Если менифеси долгое время живёт без хранителя или вообще по каким-то причинам не может играть свою Музыку, то его настигает Забвение. Не сразу, сначала появляется Распад, вот такой, – с этими словами Сэати резко дёргает рукав своего одеяния, немного спуская его, чтобы оголить плечо, и Ти видит нечто ужасное: от плеча вниз по руке и к шее расползаются мелкие трещины.

– Что…

– И если это вовремя не остановить, то менифеси развоплощается, буквально рассыпаясь на кусочки, иными словами – предается забвению. Скорее всего, навсегда.

– Какой кошмар… – Ти неверяще мотает головой, не в силах отойти от увиденного и услышанного. – У вас у всех эти штуки?…

Духи закивали неохотно и как-то виновато, а хранительница встревоженно переводила взгляд с одного на другого, пытаясь высмотреть повреждения; было очевидно, что менифеси их тщательно скрывали и не хотели ставить в известность о своей общей проблеме.

– А как от этого избавиться можно? – продолжала Ти выпытывать, желая во что бы то ни стало помочь им.

– По сути, ты уже помогаешь, – рассуждает Мехари, и девушка переводит на Осеннего взгляд. – Наша связь, обмен энергией… Трещины потихоньку заживают. Но нам нужны наши инструменты как можно скорее. И нам снова нужно сделать так, чтобы люди о нас вспомнили, понимаешь… Без Музыки этот мир рушится на глазах. И мы вместе с ним.

В комнате снова повисло гнетущее молчание, каждый думал о чем-то своем, а Ти лихорадочно перебирала в голове все возможные варианты действий. Нельзя было тянуть, каждый день, каждый час был на вес золота, нужно было немедленно что-то предпринять, но что…

Голова раскалывалась на части от количества мыслей, а ухватиться хоть за одну из них не получалось.

– Послушай, Ти, тебе не стоит сейчас так волноваться, – неожиданно для всех произносит Кокеби. Звездный дух проснулся и теперь принял сидячее положение, расчёсывая пятерней длинные непослушные локоны. Он рассуждал абсолютно спокойно, будто взвешивая каждое слово, и, склонив голову к плечу, смотрел на хранительницу. – Нас здесь много и у всех есть голова на плечах. Что-нибудь придумаем вместе, ты не должна взваливать все на себя.

– Наша спящая красавица говорит мудрые вещи, – Исати усмехается, облокотившись на перила кровати.

– Так или иначе, мы действительно придумаем план действий. Обязательно, – кивнув согласно, резюмирует Зефену, поднимаясь на ноги.

– Ну а как же иначе…

Ти немного успокоилась от слов менифеси и даже улыбнулась – настроение наконец-то заметно поползло вверх. Она сонно потерла глаза тыльной стороной ладони и к своему изумлению только сейчас обнаружила на руке нечто странное.

– А это ещё что…такое, – пробормотала девушка, разглядывая на коже разноцветные драгоценные камни, по три на каждой руке.

– Что, нравится? – с неким самодовольством поинтересовался Огненный дух, приобняв Ти за плечи в дружеском жесте. – Это Талисманы Неприкосновенности. Вот этот первый на левой руке – от меня. Пламенный рубин, тебе очень идёт.

– Спасибо, – усмехнулась Ти удивлённо.

– И на ногах, посмотри, – действительно, опустив взгляд, девушка заметила по четыре камня на каждой ноге. Они все были разными даже по форме, но такими невероятно красивыми, что глаз отвести было невозможно.

– Надо же, и Рассветный преподнес-таки подарок, – фыркает Сэати, и его слова удивляют хранительницу ещё больше. – Вон, на левой ноге, темно-зеленый изумруд. Узнаю Нигати.

Отчего-то Ти смутил тот факт, что конфликтный и нелюдимый дух подарил ей камень, ведь он же так не любит свою гаридияни. Или все же… Девушка нарочно не стала додумывать мысль до конца, но в глубине души слабо понадеялась, что этот подарок был первым шагом к их взаимопониманию. К слову, самого Рассветного духа в комнате не оказалось, чему Ти не особо удивилась.

– Что это хоть за талисманы такие, расскажите, – полюбопытствовала она, обернувшись к менифеси.

– Это чтобы никто и ничто из земного не причинило тебе вреда, – радостно объясняет Десита, опередив всех остальных, за что тут же получает неодобрительные, но все же добродушные взгляды. – И не из земного тоже, в принципе…

– Мы сделали это, пока ты спала. В надежде, что это чем-то может помочь, – робко вставляет свое слово Тседеи, и Ти спешит приобнять духов в знак благодарности.

– Спасибо вам, мои хорошие, – девушка так была тронута этим жестом со стороны своих родных существ, что на её глаза невольно навернулись слезы.

– Не за что, ты ведь так дорога нам, – просто отвечает Нефаси, не сдерживая улыбки.

– Подождите, здесь же только четырнадцать, – встрепенулись Ти неожиданно. – А где же пятнадцатый?

Вместо ответа дух Музыки Радости неожиданно ткнул гаридияни в грудь, и девушка в замешательстве слегка потянула за ворот футболки. И правда – прямо посередине, чуть ниже ключиц красовался серебристый камень в такой же серебристой тонкой оправе.

– Это все Зефену, – чуть склонившись, доверительным тоном произнес Огненный, для верности покивав головой впридачу, а Ти покосилась на Верховного.

– Что? – тот развел руками и возмущённо фыркнул, отвернувшись. – Будто в этом есть что-то такое, можно подумать…

– Да кто тебя знает, – с деланным сомнением в голосе протягивает Исати, в глазах которого пляшут веселые искорки.

– Эй! Не дерзи.

– Боюсь-боюсь, ага…

Младшие духи сбоку засмеялись, комментируя шутливую перепалку Верховных, даже хмурый менифеси Времени выдавил некое подобие улыбки, а Ти понимала, что только сейчас, рядом с ними, она может сказать, что является по-настоящему счастливым человеком. Всю жизнь она испытывала лишь иллюзорное счастье и осознала это вот-вот, совсем недавно, а до этого дурацкие законы города обязывали чувствовать себя прекрасно, внушали мысли о радости, будто бы программируя людей, словно машин. И от этой мысли становилось невыносимо гадко.

– Скажите, – прервала девушка разговор, осененная внезапным воспоминанием. – За эти пять дней мама ничего не заметила?

– Кто? – переспросил Осенний дух непонимающе.

– Ну мама моя… Не заметила ли она чего-то тут…

Менифеси переглянулись.

– Кхм, не думаю, что она могла что-то заметить, ведь её здесь не было, – потерев подбородок, выдает Сэати.

– То есть, как это… Не было. За все пять дней, что я спала? А вы ничего не путаете? – вот теперь девушка не на шутку разволновалась: её мать никогда так надолго не пропадала. Она могла задерживаться в Лаборатории на пару дней или допоздна, но во втором случае ночевать домой всегда приходила.

– Нет, мы ведь не особо нуждаемся в сне, поэтому, так сказать, охраняли квартиру. Но никто за это время не приходил. Ни разу.

В голову тут же полезли разные непрошеные мысли: а вдруг с ней что-то случилось? Вдруг она попала в беду? Или того хуже… Вдруг Управление пронюхало все о тайном выходе Ти за пределы города или о духах, а теперь её мать где-то держат? Одна догадка была страшнее другой, девушке стало жутко, она опасалась за мать, хотя сама не знала, отчего испытывает такие чувства.

– Что же это…

– Тише, тише, успокойся, – Десита обнимает хранительницу, пытаясь утешить. – Все с ней хорошо будет, честно. А то, что ты испытываешь – вполне нормальные вещи. Мама ведь твой родной человек, любовь к ней и беспокойство – естественные чувства.