«Машина» заговорила. Она выпустила по опушке длинную очередь пуль калибра.45, и хотя Лес не увидел их полет, он увидел, как под мощным натиском волшебной «машины» поднялись облачка пыли, задрожали ветки, распались на части листья, затряслись стволы. Драматический эффект полностью автоматического огня таил в себе и другие прелести: фонтан стреляных гильз, подобных лопающимся зернам кукурузы на раскаленной сковороде, могучая вибрация, молниеносное мелькание затвора, мечущегося взад и вперед от энергии выстрелянных патронов, вырывающееся пламя, чуть ли не вертикально вверх, поскольку конфигурация дула за счет силы пороховых газов удерживала ствол, не давая ему задираться, блеск ребер жесткости на ствольном кожухе, прочность обеих рукояток в сильных, крепких руках Леса. Столько радости, столько наслаждения! Анархистское сердце Леса наполнилось счастьем. Есть люди, рожденные разрушать, и ничто другое не доставляет им удовлетворения. Они жаждут разорвать на части все, что встречается им на пути, от архитектурных сооружений и банковских сейфов до закона и порядка самого общества – просто ради того, чтобы насладиться, как у них на глазах все это будет корчиться, разваливаться и умирать.
«Томпсон» умолк. За считаные секунды Лес полностью опустошил магазин, отправив в ночь пятьдесят полудюймовых посланцев смерти, и не повезло тому, кого они нашли. Однако это породило следующую проблему: а где другой магазин? И второе: как быстро он сможет его вставить? Ибо диск, снаряженный патронами, оказался настолько тяжелым, что конструкторам пришлось отказаться от простой защелки и вставлять его в щель в ствольной коробке, а попасть «губами» диска в узкий вырез было весьма непросто. Но, едва идентифицировав проблему, Лес уже решил ее. У него есть другое оружие, такое уникальное, что, кажется, оно было специально создано как раз для такой ситуации.
Посему, пока стрелки-федералы откатились назад, стараясь оценить этот новый поток ответного огня, Лес вернулся обратно в домик и взял нечто еще не виданное в этом мире. Это сделал для него – у Леса таких было несколько, и он даже преподнес один в подарок Джонни; так преданный сторонник вручает кардиналу какую-то мелочь на память – талантливый оружейник из Сан-Антонио. Полностью автоматический пистолет, стандартный «Кольт» калибра.45, штатное оружие сотрудников правоохранительных ведомств, но с небольшими доработками по части внутренностей, благодаря которым одно нажатие на спусковой крючок выпускало все патроны трехсекундной очередью. Поскольку пистолет стрелял столь быстро, ему требовалось много боеприпасов, поэтому мистер Лебман, оружейник из Сан-Антонио, тщательно сварил вместе несколько магазинов, так что они вмещали восемнадцать патронов АКП калибра.45 размером с яйцо малиновки каждый. Чем дольше спусковой крючок удерживался в нажатом положении, тем сильнее нарастала отдача, и пули с десятой по восемнадцатую должны были впустую уходить в небо, – однако Лебман продумал и это. Он оснастил пистолет и дульным компенсатором Каттса, и дополнительной горизонтальной рукояткой от «Томпсона» спереди: компенсатор боролся с задиранием дула вверх, передняя рукоятка предлагала второй руке резной кусок дерева с углублениями для пальцев, чтобы противостоять тому же самому уходу дула. Следовательно, можно было досуха разрядить обойму с приличной вероятностью оставаться на цели на протяжении передачи всех восемнадцати пуль, поскольку никакая сила на земле и в механике не сможет сдержать жажду стрелка к трате боеприпасов, после того как он нажмет на спусковой крючок.
Так что Лес был идеально подготовлен к тому, что ждало его впереди. Ничто не доставит такого удовлетворения, как идеальное оружие для не выполнимой без него работы.
Выскочив на крыльцо, он повернул влево и быстро пересек его. К нему устремились пули, чудодейственным образом уклоняясь от встречи с его телом – по крайней мере, он в это верил, – благодаря харизме его дерзкой храбрости и масштабам личности; и действительно, некоторые ударили совсем близко, выбивая щепки и превращая дерево в пыль, но в Леса ничего не попало, и через мгновение он уже сбежал с крыльца и устремился назад, где его вскоре поглотили заросли.
Лес был храбрым, но ему еще и везло. У него не было карты, он совершенно не представлял себе окружающую местность – ни разу в жизни не появлялся в этой части Висконсина до вчерашнего дня, когда приехал сюда вместе с Хелен и Томми Кэрролом, – и вот сейчас его хлестали отростки вечнозеленых растений и еще не оперившиеся листвой ветки кленов и вязов, но не могли замедлить его бег. Лес сразу же заблудился, поскольку ориентирование в лесу до сих пор не входило в число его умений, да и заросли в любом случае были слишком густыми, чтобы различить на небе звезды, указывающие путь. Он просто бежал. Он был молод, всего двадцать шесть лет, полон восторженного возбуждения и так упивался своей дурной славой и еще одним бегством прямо из-под носа, что ни одна ветка не смела всерьез ему помешать, и сама роща не вступала в заговор против него, уводя его закрученными тропами, возвращающимися на одно и то же место, чтобы он бежал сломя голову, не продвигаясь никуда ни на шаг.
Лес бежал, бежал, бежал. Стрельба у него за спиной прекратилась, и он то и дело озирался в поисках целей. Но не было и намека на преследователей, и когда Лесу удалось чуть успокоить чересчур обильное поглощение кислорода, он не услышал ни хруста ветвей, ни топота ног по земле, указывающих на погоню.
Вскоре чаща предложила ему тропинку, покрытую ковром сосновой хвои, а поскольку зрение Леса успело приспособиться к недостаточному освещению, он чувствовал себя так же уверенно, как в переулках Чикаго, в которых вырос. Успокоившись, замедлил свой бег, перейдя на легкую трусцу вместо дерганого ритма обезумевшего бегства. «Сорок пятый» надежно сидел в кобуре под мышкой, как и должно было быть, и хотя автоматический пистолет в руках становился все тяжелее (никакая кобура не смогла бы вместить такое большое и громоздкое оружие), Лес крепко держал его, направляя его то влево, то вправо, то вверх, то вниз, меняя точку равновесия и расслабляя мышцы. Это чудо-оружие было так ему нужно, что нечего было даже и думать о том, чтобы от него избавиться. Если б Лес упал в озеро, он утонул бы, не расставшись с ним, – вот какое значение оно для него имело.
Лес бежал, вслушиваясь в ночную тишину; зоркие глаза ощупывали все впереди в поисках засады. Но манией преследования он не страдал, поэтому пустые страхи его не донимали. Он не видел за каждым деревом призраков из Отдела расследований, а естественные звуки леса – уханье сов, шорох крошечных зверьков, стук веток, ударяющихся друг о друга под напором ветра, шелест листьев под воздействием той же самой силы – не разрастались в его воображении. Вообще оно было ограничено оружием, машинами, детьми и женой. Весь его мир был диким, без четкого плана, узким, лишенным широты, хищным, безжалостным, миром крепких ребят, которые ничего не боятся (хотя в настоящий момент это было не так), временами захлестнутым безумной яростью. Лесу было отчаянно необходимо научиться сдерживать гнев, но пока что еще не существовало таких технологий, не было антидепрессантов и других препаратов, которые могли бы возвращать его в нормальные пределы. Однако Лес уже так долго страдал безумием и получал от этого такое наслаждение, что обратной дороги не было.
Сколько времени? Час, не больше двух. Но в какой-то момент то обстоятельство, что сам Господь Бог тоже сумасшедший, вознаградило Леса, и он не свалился в озеро или в ров, тем самым избавив мир от дальнейших страданий, а вместо этого вышел на дорогу, и вот уже на ней появился неторопливый «Форд-А». Господь снова позаботился о Лесе.
– Черт побери! – заорал Лес, направляя автоматический пистолет на двух пассажиров машины. – Заберите меня отсюда, черт побери!
Он завалился на заднее сиденье.
Ничего не произошло. Оба пассажира оцепенели от страха. В конце концов, представьте себе это видение: франтоватый, довольно красивый молодой мужчина, в дорогом костюме, с копной густых волос, порослью усиков а-ля кинозвезда на квадратном плоском лице, однако потрясающий оружием, ничего подобного которому они не видели, хотя и узнали его смертоносную сущность, в первую очередь, по зияющему дулу 45-го калибра, и вел себя этот тип как самый настоящий сумасшедший, краснолицый, покрытый каплями пота, разлетающимися в разные стороны, когда он надвинулся на них, словно дервиш, выпучив глаза подобно бешеной собаке. Он был похож на накачавшегося текилой Микки Макгуайра[6] с огромным пистолетом в руке.
