– Ну-ка, иди отсюда! – вскипела Даша. – Никогда не лезь не в свое дело!

Что-то пробурчав (ей ничуть не хотелось узнать – что именно), мальчик, прихватив нового робота, скрылся в своей комнате. Федор проводил его нетерпеливым взглядом, но в движении, которым он поправил свои мелкие черные кудри, были степенность и снисходительность.

– Итак? – вопросительно протянул он.

Даша уже приготовилась рассказать все, чего Федор не знал о последних днях, но вместо этого почему-то спросила:

– Что – итак?

Он сразу подобрался, и в вытянутом лице, носившем печать хронической усталости, проявился интерес. Такое выражение Даша наблюдала, лишь когда Федора настигал слух о возникновении очередной конкурирующей фирмы.

– Я полагал, что ты хочешь мне рассказать нечто занятное.

Даша согласно закивала:

– Я тоже так полагала. А теперь вот чувствую – не хочу, и все тут! Ничего не попишешь.

– Значит, вот как?

Расстегнув кожаный плащ на меху, Федор неторопливо прошелся по комнате, оглядывая все вокруг с таким удивлением, будто видел впервые.

Заметив на ковре перышко, он указал на него тонким узловатым пальцем:

– Вы так бурно провели эту ночь? Что делали? Подушками кидались?

– Не только, – уклончиво ответила Даша.

– А чем еще можно с ним заниматься? Он же дурачок. Даже твой сын…

– С каких это пор мой сын стал для тебя авторитетом? Может, с тобой тоже что-то произошло?

– А с тобой произошло? Где ты его подобрала?

Его узкие губы уже побледнели от гнева, но Даша наблюдала за ним с хладнокровием, удивлявшим ее саму.

– По наследству достался, – честно призналась она, зная, что как раз в это поверить невозможно.

Федор остановился, смерил ее взглядом и язвительно посоветовал:

– Пока не поздно, поменяй на кота в сапогах.

Не справившись с собой, Даша расхохоталась ему прямо в лицо и нахально ответила:

– Ну что ты! Он гораздо лучше кота.

– Даже проверять не буду, – угрюмо заверил Федор. – Я все-таки не понял: это всерьез? Да нет, не может быть…

– Почему это? – возмутилась она.

– Насколько я заметил, твой сын тоже не в восторге.

– А кто еще не в восторге? Я – в полном!

Теряя терпение, он повысил голос и перестал растягивать слова так, что каждое обвивалось вокруг шеи:

– Но этот парень… Он действительно слабоумный?

– Нет, он тебя разыграл, – с легкостью солгала Даша. – Чтоб ты драться не полез.

– Я? Драться?! Ты в своем уме? Я с пяти лет не дрался. А может, и до того…

«Нашел чем хвалиться!» – с раздражением подумала Даша, испытывая во всем теле то ощущение неловкости, которое возникает после порыва пыльного ветра. Ей не терпелось выставить Федора за дверь, сбросить подаренный им халат и прыгнуть под душ. Эта мысль так утянула ее, что Даша незаметно повела плечами, ловя невидимые упругие струи.

– А я все!

Она быстро обернулась на голос Данила и шагнула к нему так порывисто, будто собиралась нырнуть в незамутненную глубину его глаз.

– Может, вы все-таки позволите нам поговорить? – резко спросил Федор, полоснув его ожесточившимся взглядом. – Что за невоспитанность?

Перестав улыбаться, Данил прижал приставку к груди и молча скрылся в кухне. У Даши вырвалось:

– Зачем ты?! Не смей его обижать!

Она бросилась следом и нашла Данила на полу возле раковины. Он сидел, уткнувшись лбом в колени, а спасенная им приставка сиротливо жалась к его боку. С силой подняв его голову, Даша увидела, как подступающий плач оттягивает вниз уголки его рта.

– Мой хороший, – взмолилась она, торопливо поглаживая подрагивающие щеки, – только не плачь, слышишь? Он того не стоит! Я не дам тебя в обиду, ты мне веришь?

Справиться с трясущимися губами ему не удалось, и Данил только кивнул.

– Ну, вот и хорошо. – Она прижалась лицом к его колючей щеке. – Ты – умница, все сделал. Сейчас мы проводим этого… гостя… и проверим, как она работает.

– Я и плеер сделаю, – слегка успокоившись, пообещал он.

– Да конечно, сделаешь! Ты у меня такой молодец…

– Ты у меня? – раздался голос Федора, в котором опять зазвучали привычные интонации.

Он так резанул Даше слух, что ей захотелось демонстративно сунуть в ухо палец и как следует потрясти. Но она не выпустила судорожно сжавшихся рук Данила.

– Тебе лучше уйти, – холодно сказала она Федору и выразительно оглядела его, начиная с дорогих немецких сапог. – Мы потом встретимся и обсудим все… дела. Сейчас не время.

– Я вижу, – насмешливо отозвался он. – А мальчишка-то был прав…

– Ну и что с того? – напрямик спросила она.

Узкие кожаные плечи слегка передернулись:

– Да ничего. Твое право. Смешно просто.

– Вот и смейся на здоровье, – опять разозлившись, отрезала Даша. – Только подальше отсюда. «Волга» уже окоченела без тебя.

Она рассчитывала, что он обидится и уйдет, обругав ее напоследок, но Федор даже не двинулся с места. Заложив руки за спину и чуть покачиваясь на носках, он беззастенчиво разглядывал сжавшегося в углу Данила.

– В своем плаще ты похож на эсэсовца, – не выдержала Даша.

Не обратив внимания на ее слова, Федор серьезно спросил:

– А все-таки что с ним?

– Пережил нервное потрясение. – Она улыбнулась Данилу. – Но все будет хорошо, правда?

– Я починю плеер, – заискивающе проговорил он.

Федор издал торжествующий возглас:

– А так ты все же как-то его используешь?

– Прекрати говорить при нем всякие гадости. – Она мягко высвободилась из рук Данила и поднялась. – Я провожу тебя…

– Да я и не торопился, – пробурчал Федор, шагая к двери. – Все же кто он такой? Откуда он взялся?

Щелкнув замком, Даша придержала дверь и наспех проговорила:

– У меня сестра погибла. Я ездила ее хоронить. Она собиралась за него замуж, так что он мне вроде как родственник. Как видишь, он выжил.

– А почему ты мне не сказала? – с упреком спросил Федор и осторожно положил руку ей на плечо. – Я съездил бы с тобой. А то пропала, и все! Я уж не знал, что и думать…

– Я не успела предупредить, все произошло внезапно, – опять солгала Даша и чуть шире открыла дверь.

– И что ты будешь с ним делать? Его же лечить надо. Нельзя это так оставлять!

Его голос зазвучал сочувственно, и это было так непривычно, что Даше сразу стало не по себе. Изнывая от желания вытолкать Федора, она нехотя призналась:

– Вера советует то же самое. Наверное, надо… А может, сам отойдет?

– Почему ты меня выпроваживаешь? Объяснила бы все сразу, я по-другому бы с ним разговаривал.

«Ты по-другому не умеешь!» – огрызнулась Даша про себя.

– Что уж теперь, – сказала она. – Ты уже напугал его. Теперь он будет шарахаться от тебя.

– Я вообще-то надеялся увезти тебя куда-нибудь. – Он оскорбленно приподнял голову.

Быстро потеребив пальцем узкий, выступающий подбородок, Даша проворковала:

– В другой раз, ладно?

– Понятно, что в другой раз… Я надеюсь, беспокоиться мне не о чем? – с нажимом произнес Федор и нахмурил брови, что вышло у него совсем не грозно.

Даша пылко возмутилась:

– Да ты что?! Хорошего же ты обо мне мнения!

Эта финальная сцена до того рассмешила ее, что, едва закрыв за Федором дверь, она так и зашлась беззвучным хохотом. Цепляясь за стены, Даша добрела до кухни и в изнеможении опустилась на пол рядом с Данилом. Он посмотрел на нее с веселым удивлением и нерешительно улыбнулся.

– Привет. – Даша подтолкнула его плечом. – Ты кто?

– Я – вождь племени сахаптинов, – гордо ответил он.

– Почему именно сахаптинов?

Выразительно выпучив глаза, Данил подергал плечами:

– Таким родился.

– А я кто? Ой, у меня уже слезы текут!

Он усердно вытер ей глаза ладонью. Только сейчас Даша заметила, что вся кожа на его руках покрыта ссадинами, уже поджившими, но все еще слегка воспаленными.

«Наверное, он выбирался из-под завала и весь ободрался», – с состраданием подумала она и, не задумываясь, имеет ли на это право, погладила его руку.