Таким поворотом ситуации попытался воспользоваться джунгарский Галдан-Бошохту-хан. В ноябре 1691 г. его посланники довели до сведения тобольского воеводы С. И. Салтыкова, что «ему, Бушухту хану, ведомо учинилось, что Казачьи Орды Тевки хановы люди приезжают под ваши государьские тобольские слободы воровски и те слободы разоряют и ваших государьских людей побивают и в полон емлют. И будет де вы, великие государи, позволите, и он де, Бушухуту хан, тех Тевки хановых людей от такова воровства уймет войною».
Но российские власти не стали заключать военного союза с джунгарским правителем, опасаясь его усиления. Лучше было время от времени подвергаться набегам казахов, нежели позволить джунгарам, к тому времени контролировавшим Восточный Туркестан, завладеть сырдарьинскими городами, а возможно, и Мавераннахром. В таком случае Россия получала бы слишком могущественного южного соседа, что никак не соответствовало ее геополитическим интересам.
Поэтому с казахскими набегами сибирские власти продолжали бороться собственными силами. Во время одного из таких налетов в плен к русским угодили посланцы Тауке-хана – Сары и Кильдей. Это были представители степной знати, пленение которых вызвало озлобление их родственников, которые организовали еще несколько опустошительных нападений на российскую границу.
Стремясь разрешить ситуацию, в июле 1692 г. российские власти направили в Туркестан посольство Андрея Неприпасова и Василия Кобякова. Однако Тауке не пожелал вести переговоров и арестовал российских посланцев. Набеги продолжились.
В один из таких набегов 15 июля 1693 г. отряд казахов и каракалпаков разграбил несколько деревень Ялуторовской слободы. При набеге много людей было убито и взято в плен. В погоню за кочевниками бросился один из командиров пограничных отрядов – боярский сын Василий Шульгин. 27 июля русский отряд настиг отступающих кочевников у озера Семискуль. «И вчался бой крепок со обоих сторон… Василий Шульгин с двумя братьями, Яковом и Иваном, и с тобольскими детьми боярскими, и с казаками и татарами из беломестных, и со слободскими крестьянами на том бою вси у того Семискуля озера убиены были» — повествует об этих событиях Есиповская летопись.
Хан Тауке продолжал добиваться освобождения Кильдея и писал Петру I: «По сем челом бью, а после челобитья о добродетели Вашему пресветлому величеству ведомо буди: о добром деле послал дву человек в посланцах к Тобольским уездом и один умер, а холопа моего мурза Кильдея там задержали. И ведомо от Адама и по се время такова дела не слыхали, что за воровских людей держать посланца». В 1694 г. российские власти освободили Кильдея и направили к Тауке-хану еще одно посольство Федора Скибина и Матвея Трошина. Основной миссией посольства было освобождение предыдущих посланников Андрея Неприпасова и Василия Кобякова.
Однако судьба и этих послов сложилась тяжело. Обращались с ними грубо и долго не отпускали домой. Андрей Неприпасов умер в плену. Его товарищам пришлось бежать кружным путем, через Бухару.
Российские власти нашли способ отомстить казахам и за набеги, и за унижения своих дипломатов. Здесь как нельзя кстати был калмыцкий хан Аюка. Этот во всех отношениях талантливый правитель, пришедший к власти в 1669 г., в чрезвычайно короткие сроки сумел укрепить свое положение. Вскоре с ним были вынуждены считаться правители многих стран как с реальной силой на международной арене. Несмотря на то, что калмыцкий хан считался вассалом российского царя, отношения между ними строились на партнерской основе.
Хотя Аюка-хан частенько организовывал набеги на русские села и города, в Москве на эти безобразия смотрели сквозь пальцы, поскольку калмыцкий хан оказался незаменимым союзником русских царей против как внутренних, так и внешних противников. В 1670 г. Аюка принял деятельное участие в подавлении восстания Степана Разина. Немалую роль он сыграл и в начавшейся в 1677 г. русско-турецкой войне, где стремительные рейды калмыцкой конницы неоднократно определяли исход битвы.
Получив новое задание из Кремля, Аюка обратил свое внимание на восток. В скором времени под властью калмыцкого хана оказались многие казахские и туркменские племена. «Авантажи» Аюки были с удовлетворением восприняты российскими властями. В 1697 г. Петр I, уезжая за границу, направил к Аюке специальное посольство во главе с князем Б. М. Голицыным, который передал хану просьбу царя взять на себя охрану государственных рубежей. Польщенный таким доверием, степной владыка легко пошел на подписание договора, в котором, в частности, было записано: «Если Аюка-хан будет воевать бухар, каракалпаков, хасаков (т. е. казахов – Р. Т.), то русские должны дать ему пушки, также давать ему ежегодно по 20 пуд пороху и 10 пуд свинцу».
Во втором десятилетии XVIII в. Петр I всерьез обратил внимание на Азиатский континент. Поводом стали сведения о богатых месторождениях золота, находящихся на территориях Восточного Туркестана и Средней Азии. В июле 1715 г. из Тобольска в поход выступил отряд И. Д. Бухгольца, в апреле 1717 г. в поход на Хиву выступил отряд А. Бековича-Черкасского. Однако эти экспедиции закончились провалом. И. Д. Бухгольц понес большие потери в боях с джунгарами и был вынужден отступить. Отряд Бековича-Черкасского был вырезан почти поголовно.
Будучи хорошо осведомленными об этих событиях, казахские ханы решили вступить в военный союз с Россией. В 1715 г. новым старшим казахским ханом стал Каип, и переговоры можно было начать с чистого листа. Главной темой переговоров было заключение военного союза против джунгар, которые стали совершать нападения на казахские аулы. По этому поводу хан Каип сообщал в письме к Петру I: «Контайша, преступя свое шертование, моих улусов киргиз-кайсаков[3]разбил многое число». Русский солдат З. Белослуцев подтверждал эти сведения: «Приходил на Казачью орду от контайши Чарин-Дундук и побил Казачью орду и взял к себе в полон людей немалое число».
Первое посольство в Казань было направлено ханом Абулхаиром осенью 1715 г. для подписания мира с башкирами и размена пленных. В сентябре следующего года в Тобольск прибыло посольство хана Каипа для заключения военного союза против джунгар. Руководители этой миссии для демонстрации своих благих намерений доставили губернатору М. П. Гагарину отбитого у джунгар русского офицера М. Трубникова из отряда И. Д. Бухгольца. В письме казахский хан предлагал совершить совместный поход на джунгар.
М. П. Гагарин жаждал мщения за провал восточно-туркестанской экспедиции и, препровождая в столицу послание казахского хана, писал: «И я о том доношу величеству Вашему, что отказать им того конечно ненадобно потому, государь, что соседи они ближние тому калмыцкому владельцу и разоряют они его всегда, и опасность, государь, он от Казачьей орды… имеет». К хану Каипу сибирский губернатор направил посольство с ответом, что «когда-де его царское величество укажет послать на контайшу, то [он] будет иметь о том согласие и пришлет ведомость тогда к ним».
Однако в Петербурге справедливо рассудили, что подобная военная кампания не соответствует интересам империи. Джунгария выполняла важную функцию сдерживания Цинской империи, являвшейся в ту пору главным противником России на Дальнем Востоке. М. П. Гагарин вскоре попал в немилость: уличенный в казнокрадстве, он был снят с должности и казнен.
Срыву переговоров способствовал набег хана Абулхаира на Новошешминск. Хан Каип приносил извинения за этот случай, считая истинным виновником набега беглого российского подданного Сеита. Он обещал прислать его голову российским властям, но своего слова не сдержал. Кроме того, в степи еще гуляло много вольных батыров, которые никому не подчинялись, совершая набеги без учета внешнеполитических интересов Казахского ханства.
В свою очередь, российские власти почти в ультимативной форме стали требовать от Каипа принятия российского подданства. Посольство Ф. Жилина в 1717 г. привезло послание казанского губернатора П. С. Салтыкова, в котором хану Каипу предлагалось в «знак своей же верности прислать посланцев своих и письменное веление с подписанием рук своих, что по закону своему в правоверности своей при его пресветлейшего царского величества державе мирна жить и служить вы желаете». Это обращение вызвало раздражение казахской верхушки. Посольство оказалось под арестом.
