В кухне, когда там осталась лишь Яхнэ, Вася позволила себе разреветься, как маленький ребенок, захлебываясь слезами, растирая их по щекам, громко всхлипывая, хватая губами воздух. Сейчас она впервые выглядела слабой и абсолютно беззащитной, оскорбленной и сломленной.

Девушка успокоилась быстро, к возвращению офицера она лишь тихо всхлипывала, прижимая к щеке тряпку, в которую был завернут лед из морозильника.

========== Глава 12 ==========

Может быть это и показалось кому-нибудь странным, ведь немец защищал какую-то там шлюшку из России. Притом так рьяно, что можно было подумать, что он испытывает к ней какие-то чувства. Проводив гостей, нетрезвый но адекватный Беккер зашёл в кухню, держа кулак в тряпке. Он подошёл к умывальнику и пустил холодную воду. Всё до запястья было в крови. Обернувшись на девушку, мужчина потрогал губу. Ему тоже досталось, но не в такой мере. как генералу. Губа была слегка разбита. Немец приложил холодную тряпку к губе и подошёл к Яхнэ, ухаживающей за Василисой.

— Прости, я не заметил, как он ушел. Если бы я только знал.. Этого бы не случилось. Он к тебе где-нибудь прикасался? — нетрезвые вопросы офицера Беккера были понятны, но размыты как дороги после дождя. Голос неустанно хрипел и спотыкался об согласные.

Юная особа не спешила отвечать, сначала отстраняя лед, после холода щека словно онемела, русская подождала с минуту, пока та немного отогреется, лишь после возводя глаза на Беккера. Она должна его благодарить, но в то же время у Василисы были смешанные чувства. Ненависть к немцам лишь усилилась, буквально ослепляя, не давая разобраться, кто плохой, а кто хороший и, возможно, заслуживает на еще один шанс.

– Пытался поцеловать меня в шею. Поэтому я и закричала. Но он больше не прикасался ко мне, лишь приказал поднять юбку.– девушка подошла к немцу и протянула ему сверток со льдом,– Приложи холод к губе.

Юная особа либо же окончательно успокоилась, либо только пыталась делать вид, что все хорошо, не привыкшая выглядеть слабой, она и так позволила себе сегодня слишком много.

– Сегодня я не хочу спать там. Я не смогу уснуть. Могу ли я сегодня поспать на диване в гостиной?

Он благодарно достал несколько кубиков льда из тряпки и приложил к губе. Алкоголь все еще не отпускал офицера, он был нетрезв.

- Ложись в моей спальне, а я лягу в гостиной, - пробубнил Рихард, подсаживаясь ближе к русской.

Вытянув перед собой покоцанную руку, Беккер растопырил пальцы и покрутил ей, разглядывая синяки, содранную кожу и даже рубцы. В голове были ужасные мысли, Беккер напал на сослуживца, защищая пленницу, и он не сомневался в правильности своего решения.

- Я думаю, что до завтра твоя спальня будет чистой. Идем со мной, Василиса, - позвал ее офицер.

Он уже поднялся со стула и подошел к двери. Взгляд немца был довольно тяжелым, когда тот смотрел ей в глаза или на щеку. Василиса считала, что это неправильно, она должна спать в гостиной, а не мужчина. С другой стороны, если он так решил, то пускай, сейчас она не особо горела желанием спорить. Хотя бы до конца дня не генералу удалось в буквальном смысле выбить из девчонки всю спесь. Плюс накладывалась усталость за день.

Мужчина хотел было прикоснуться к ней, но в последний момент решил не делать этого. Наверняка она теперь ненавидит и его и боится, что еще хуже в миллион раз. Начинать Беккеру все заново, черт бы его побрал!

- Ты тепиер боятьса мина? - на ломанном русском спросил Рихард, немного склоняя голову к Васе.

Девушка поднялась на ноги и прошла за офицером, оставив его вопрос о страхе без ответа, так как сама для себя не могла ничего решить. Боялась ли она? Вряд ли.. Рихард не позволял себе ничего лишнего по отношению к пленнице, он мог себя контролировать, но неизвестно как бы он себя повел, будучи довольно пьяным, оставшись наедине с Васей. Юная особа скорее решила просто остерегаться немецких мужчин, не подпускать их слишком близко к себе, а так же не давать повода. В последнем она уже четко винила Беккера. Это все из-за слишком соблазнительного платья и его рассказов немцам о том, как же хороша пленница в постели.

Открыв перед девушкой дверь, он сначала пропустил ее в кромешную тьму, а затем зашел следом, тут же закрывая за собой дверь на замок. После щелчка офицер снял фуражку и повесил на вешалку, помня, что она справа. Он задел рукой пряжку, и ремень издал похожий на лязг расстегивания звук. Рихард сделал шаг вперед и врезался в хрупкую девушку, несильно, но руки выставил вперед. Поняв, что он держит ее за талию, мужчина криво извинился на русском и отодвинул Васю в сторону.

Как только дверь закрылась и прозвучал щелчок замка, девушка вздрогнула, обнимая себя за плечи. В комнате было темно, она не понимала, почему офицер сразу не включил свет, зачем эта пауза. В голову лезли плохие навязчивые мысли. Их дополнил и лязг пряжки. Василиса отступила назад, но даже так мужчина в темноте все равно смог навалиться на русскую, сталкиваясь с ней, от чего девица непроизвольно вскрикнула, тут же зажимая рот ладонью. Неужели, она теперь и вправду боится немца?

Свет в его комнате включался не сразу при входе. Дальше немец уже спокойно прошел и включил свет. Это была среднего размера комната в сиреневых цветах. Стены были белыми, а вот картины или же орнаменты, нарисованные Беккером были в лавандовых тонах. Он пригласил девушку жестом на просторную кровать. Когда-то и его родители на ней спали… а сам сел на табурет перед ней, продолжая разглядывать черты лица Васи. В горле встал неприятный ком. Как он мог допустить это…?

Как только свет включился, юная особа поспешно подошла к двери, отпирая замок и оставляя дверь немного приоткрытой, так ей было легче, она знала, что у нее есть хотя бы одна возможность вырваться и сбежать. Василиса прошла к кровати, не спеша на нее опускаться, придирчиво осматривая то ее, то мужчину перед собой. Он выглядел.. виноватым?

Беккер медленно встал с табурета и отошел к шкафу, доставая оттуда новый комплект постельного белья.

- Вот, возьми, чтобы не спать на старом…

Он расстегнул свой мундир и стянул с плеч, оставаясь в белой рубашке с черным галстуком. Он тихонько повернул голову, наблюдая за Васей краем глаза. Освещение в спальне было слабым, но русская отчетливо видела как немец снял рубашку и остался в одних штанах. Он повернулся к Васе и посмотрел на ее щеку, тут же переводя расстроенный взгляд к ее глазам. Этот несчастный вид бездомного котенка в грозу сводил с ума офицера. Ему так и хотелось взять девушку на руки как младенца и закрыть второй рукой от злого большого мира. Он спокойно накинул пижамную рубаху на плечи, но застегивать не стал, она его уже видела, так что Рихард не смущался. Он вздохнул перед словом, но сразу же закрыл рот, видимо, передумав что-либо говорить. Мужчина продолжил рыться в шкафу.

Девушка наблюдала за Рихардом, следя за каждым его движением, она видела, что он разделся, но не обратила на это особого внимания, все-таки это его спальня и он может готовиться ко сну. Спать будет удобнее пижаме, а не в рубашке. Юная особа отвернулась, подразумевая то, что в этот момент мужчина сможет спокойно переодеть и штаны. Подглядывать она не будет, да и вряд ли захочет.

– Я тебя не боюсь. Однако, не закрывай дверь. Я не убегу..– на глаза снова непроизвольно выступили слезы, которые Вася быстро утерла ладонями, складывая их на чистом постельном белье, лежащем на ее коленях,– У меня нет сил даже на то, чтоб сменить постельное белье. Не думаю, что пленница будет чем-нибудь брезговать. Кровать большая. Вы можете спать на другой половине. Только если вы не позволите себе ничего лишнего.

- Ты меня боишься, Василиса, я вижу это. Но уверяю тебя, я сдержу свое слово и не притронусь к тебе. Я пьян, но понимаю, как это важно для тебя.

Голос его был слегка хриплым и уставшим. Беккер расстегнул штаны и повернулся к девушке, попутно продолжая говорить. От пупка шла вниз дорожка из светлых волос, а по бокам четко выраженные стрелки, также ведущие к паху.