Одна из задач, поставленная оперативным штабом перед управлением военной разведки и контрразведки Германии, состояла в создании условий для сохранения в глубокой тайне передислокации войск и целей этой передислокации. Эти условия были сформулированы в документе, составленном еще в сентябре 1940 года, практически вскоре после начала работы над планом «Барбаросса», а затем детализированы в "Указаниях штаба оперативного руководства Верховного Главнокомандования вооруженных сил Германии о мероприятиях по дезинформированию советского военного командования в связи с подготовкой к нападению на СССР" от 15 февраля 1941 года.
Этот документ заслуживает того, чтобы выдержки из него привести целиком.
"А.
1. Цель маскировки — скрыть от противника подготовку к операции «Барбаросса». Эта главная цель и определяет все меры, направленные на введение противника в заблуждение.
Чтобы выполнить поставленную задачу, необходимо на первом этапе, то есть приблизительно до середины апреля, сохранять ту неопределенность информации о наших намерениях, которая существует в настоящее время. На последующем, втором, этапе когда скрыть подготовку к операции «Барбаросса» уже не удастся, нужно будет объяснять соответствующие действия как дезинформационные, направленные на отвлечение внимания от подготовки вторжения в Англию.
2. Во всей информационной и прочей деятельности, связанной с введением противника в заблуждение, руководствоваться следующими указаниями.
а) На первом этапе:
усилить уже и ныне повсеместно сложившееся впечатление о предстоящем вторжении в Англию. Использовать для этой цели данные о новых средствах нападения и транспортных средствах;
преувеличивать значение второстепенных операций «Марита» (план операции против Греции) и «Зонненблюме» ("Подсолнечник" — план переброски немецких войск в Северную Африку), действие 10-го авиационного корпуса, а также завышать данные о количестве привлекаемых для их проведения сил;
сосредоточение сил для операции «Барбаросса» объяснять как перемещения войск, связанные с взаимной заменой гарнизонов запада, центра Германии и востока, как подтягивание тыловых эшелонов для проведения операции «Марита» и, наконец, как оборонительные меры по прикрытию тыла от возможного нападения со стороны России.
б) На втором этапе:
распространять мнение о сосредоточении войск для операции «Барбаросса» как о крупнейшем в истории войн отвлекающем маневре, который якобы служит для маскировки последних приготовлений для вторжения в Англию;
пояснять, что этот маневр возможен по следующей причине: благодаря мощнейшему действию новых боевых средств достаточно будет для первого удара сравнительно малых сил; к тому же перебросить в Англию крупные силы все равно невозможно ввиду превосходства на море английского флота. Отсюда делать вывод, что главные силы немецких войск могут быть на первом этапе использованы для отвлекающего маневра, а сосредоточение их против Англии начнется только в момент нанесения первого удара.
Б. Порядок осуществления дезинформации.
1. Информационная служба (организуется начальником управления военной разведки и контрразведки). Принцип: экономное использование версии об общей тенденции нашей политики и только по тем каналам и теми способами, которые будут указаны начальником управления военной разведки и контрразведки.
Последний организует также передачу нашим атташе в нейтральных странах и атташе нейтральных стран в Берлине дезинформационных сведений. Эти сведения должны носить отрывочный характер, но отвечать одной общей тенденции".
Дополнительные указания были даны 12 мая 1941 года.
"1. Вторая фаза дезинформации противника начинается одновременно с введением максимально уплотненного графика движения эшелонов 22 мая. В этот момент усилия военных штабов и прочих участвующих в дезинформации органов должны быть в повышенной мере направлены на то, чтобы представить сосредоточение сил в операции «Барбаросса» как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение западного противника. По этой же причине необходимо особенно энергично продолжать подготовку к нападению на Англию. Принцип таков: чем ближе день начала операции, тем грубее могут быть средства, используемые для маскировки наших намерений (сюда входит и работа службы информации).
2. Все наши усилия окажутся напрасными, если немецкие войска определенно узнают о предстоящем нападении и распространят эти сведения по стране. Поэтому среди расположенных на востоке соединений должен циркулировать слух о тыловом прикрытии против России и "отвлекающем сосредоточении сил на востоке", а войска, расположенные на Ла-Манше, должны верить в действительную подготовку к вторжению в Англию".
Наряду с военной разведкой Германии в этот период активно участвовала и политическая. Ее глава Вальтер Шелленберг писал в своих воспоминаниях:
"Час большого генерального наступления ощутимо становился все ближе. Много усилий потребовала маскировка нашего выступления против России. Предстояло обезопасить от шпионов особо угрожаемые места — сортировочные станции и переходы через границу.
Кроме того, необходимо было перекрыть информационные каналы противника; мы пользовались ими только для того, чтобы передавать дезинформирующие сведения, например о переброске войск и грузов на запад для подготовки возобновляемой операции "Морской лев". Насколько Советы верили в эту дезинформацию, можно судить по тому, что еще 21 июня русские пехотные батальоны, стоявшие в брест-литовской цитадели, занимались строевой подготовкой под музыку".
Операция "Морской лев", предусматривавшая высадку немецких войск в Англии, широко использовалась для обмана общественного мнения не только СССР и других государств, но и населения самой Германии. В период действия пакта от 23 августа 1939 года и разработки плана «Барбаросса» немецкое население в своей массе верило в то, что военные действия будут продолжаться против Англии, и для многих немцев 22 июня 1941 года явилось такой же неожиданностью, как и для советских людей.
В самой Германии и на захваченных ею территориях были предприняты беспрецедентные меры конспирации. Под контроль контрразведки были взяты все, кто мог подозреваться в действиях, угрожающих военным приготовлениям. Передвижение между рейхом и оккупированными территориями было ограничено, введена система разрешений на въезд и выезд. Из пограничной полосы были удалены все жители, подозревавшиеся в симпатиях к СССР; все виды связи со странами, объявленными враждебными Германии, были категорически воспрещены.
Однако когда уже стало ясно, что скрывать факт готовящегося наступления невозможно, в ход вступило ведомство Геббельса и агентура разведки, причастная к проведению активных мероприятий. То и дело стали происходить «утечки» информации, и во многих газетах нейтральных стран начали появляться сенсационные сообщения о готовности фашистской Германии напасть на Советский Союз, причем каждый раз назывались разные «точные» даты. Это, безусловно, нервировало советских разведчиков и дипломатов, работавших за рубежом и вынужденных передавать эту «информацию» в Центр. Это нервировало и Центр, и высшее руководство, в том числе И. В. Сталина, заставляя скептически относиться ко всем этим сообщениям и датам, а заодно и к основанной на агентурных данных информации советских разведчиков, таких как Р. Зорге, А. Харнак, Х. Шульце-Бойзен, Ш. Радо и других, а также к информации У. Черчилля и германского посла в СССР фон Шуленбурга. Ведь последовательно назывались самые разные даты: 15 апреля, 1 и 15 мая, 1 июня, 15 июня и, наконец, 22 июня. Вся хорошо поставленная немцами дезинформация напоминала притчу о мальчике-пастушонке, который столько раз кричал: "Напали волки!", что ему перестали верить, и когда волки действительно напали, никто не пришел к нему на помощь.
