Раздираемая собственными мыслями и противоречиями, Ася поступила так, как учили ее с детства – делала то, что должна прямо сейчас, и каким-то чудом все-таки сдала профилирующий предмет, выполнив индивидуальные условия куратора.

Ей уже казалось, что все более-менее под контролем, когда литовец совершенно выбил у нее почву из-под ног, начав вдруг водить во Дворец Спорта девушек, причем каждый день разных. Он будто специально назначал им свидания прямо у входа, а так как Ася ежедневно торчала на работе по поводу и без, то все это происходило у нее на глазах. Все девушки Модестаса были как на подбор – красивые, высокие, стройные, с идеальными сияющими волосами и бесконечными ногами. Ребята из сборной шутили, что он заказывает их в каталоге рижских манекенщиц и что капитан снова стал сам собой. Асе же эти шутки смешными не казались. Каждый день, встречая у входа в здание очередную красотку, она оценивающе оглядывала ее в поисках недостатков, безотчетно сравнивала с собой, и счет всегда был не в ее пользу. Она злилась и грубила Модестасу, сама не замечая нелепости и нелогичности своего поведения.

- Аська, ты чего не здороваешься? – с улыбкой окликнул ее капитан, обнимая блондинку с аппетитными формами на крыльце Дворца спорта, когда Ася прошла мимо них к входу по другой стороне лестницы.

- Привет, – сухо ответила она, – У тебя уже свидание в восемь утра?

- Не, свидание было вчера, – довольно улыбаясь, сказал Модестас, – Просто оно только сегодня закончилось.

- Желаю не сдохнуть на тренировке, – фыркнула Ася и, не оборачиваюсь, прошла внутрь.

Его сияющая улыбка, которая раньше согревала ее своим теплом, теперь раздражала девушку не меньше, чем его бесчисленные идеальные подруги. И чем сильнее она злилась, тем ярче он сиял.

Ее глупое поведение не укрылось и от Белова, который в большей степени недоумевал по поводу ее недовольства, чем находил в нем повод для ревности.

- Ась, ты тоже странная такая. Человек живет, жизнью наслаждается! Он всегда таким был! – с улыбкой объяснял он ей очевидные вещи.

- А я что, против что ли? – оправдывалась девушка, – Только что он их хороводом тут водит? Пусть выберет одну и наслаждается своей жизнью, если ему так хочется!

- Давай, вот только ты не будешь тут о моногамии рассуждать. Это явно не твоя сильная сторона, – похлопывая ее ниже талии, усмехнулся Белов, – Отпусти его уже. Пусть делает, что хочет.

- Я его не держу! – обиженно заявила Ася.

- Я вижу, – ответил Сергей, притягивая ее к себе и целуя в губы, – Может он забудет, наконец, и мы снова станем друзьями.

- Тебе его не хватает, да? – спросила девушка, заглядывая в глаза Белову.

- Не хватает, – честно ответил он.

- Это я виновата, – грустно сказала Ася, опуская глаза.

- Вот и не лезь теперь, борец за нравственность! – улыбнулся Сергей, – А там глядишь, все само успокоится.

Но у Аси в душе ничего успокаиваться не собиралось. Ее преследовало ощущение, что эти девушки отнимают у нее то, что принадлежит ей. Не анализируя, не пытаясь разобраться в себе и понять причины этих эмоций, и не осуждая себя за очевидную бесправность своего недовольства, она продолжала злиться на литовца и безотчетно вглядывалась в него в поисках доказательств своей собственности.

До Олимпиады оставалось около двух месяцев, и организационная подготовка к ней уже начиналась. Ася стояла возле информационного стенд в холле Дворца Спорта, аккуратно закрепляя объявление о дате и порядке проведения первой медицинской комиссии Олимпийского Комитета, когда, насвистывая себе под нос песенку и всем видом демонстрируя великолепное настроение, к ней подошел Модестас.

- Повыше бы повесила, чтобы людям нормального роста наклоняться не приходилось! – с ехидной ухмылкой, произнес литовец, останавливаясь за ее спиной.

- Ничего, не переломишься! – резко ответила Ася.

- Аська, ты чего злая такая? Тебя Белов не удовлетворяет что ли? – продолжая улыбаться, спросил Модестас.

- Зато ты уж очень довольный! Видимо тебя удовлетворили по полной! – проговорила девушка, закрывая стеклянную дверцу стенда.

- Не жалуюсь! Так что у вас там? Может помочь надо? – не унимался капитан.

- Хочешь меня в свой календарь записать? Нет уж, спасибо! – разворачиваясь к нему лицом и сверля его взглядом, зло проговорила Ася.

Модестас оглядел ее и, лукаво прищуриваясь, наклонился и прошептал ей почти на ухо:

- Если мне нужно пол Москвы перетрахать, чтобы ты на меня так смотрела, то я это сделаю!

- Не сомневаюсь! Желаю получить удовольствие! – заливаясь краской, выпалила девушка и дернулась в сторону.

- Стоять! – перехватывая ее рукой и прижимая к стене, задорно произнес литовец.

Он внимательно смотрел ей в глаза, читая в них все эмоции, которые она и не пыталась скрывать. Напряженно дыша, и слушая, как гулко бьется сердце, Ася замерла, не отрывая от него взгляд. Улыбнувшись, он медленно наклонился к ней, давая ей возможность и время для принятия решения, и убедившись, что она не собирается им воспользоваться, поцеловал. Она порывисто разомкнула губы и ответила на поцелуй, задыхаясь и всем телом откликаясь на прикосновения его языка. Ее разбуженная Беловым чувственность неожиданно ярко отреагировала на эти умелые движения, на его горячее дыхание, на мягкость и упругость губ литовца, на сильные и уверенные касания его языка.

- Аська… – отрываясь от нее и глядя во все глаза, удивленно произнес капитан, – Да ты меня хочешь!

- Не льсти себе, Модестас! – огрызнулась девушка, пытаясь восстановить дыхание и оглядываясь по сторонам, в страхе обнаружить свидетелей.

Капитан лукаво усмехнулся и каким-то молниеносным движением, которое она не смогла ни предугадать, ни предотвратить, скользнул рукой ей под юбку и быстро провел пальцем по ее промокшим насквозь трусикам.

- Маленькая врунишка, – прошептал он, глядя на нее завораживающим масляным взглядом.

Задыхаясь от стыда, Ася метнулась в сторону, и уже не удерживаемая никем, почти побежала по коридору по направлению к своему кабинету.

Внезапная вспышка страсти по отношению к Модестасу превратила каждый день ее пребывания во Дворце Спорта в аттракцион сумасшедших эмоций. Девушка не могла отделаться от мысли, что она просвечивает насквозь и все вокруг понимают, что происходит. Ася балансировала на грани, в ужасе наблюдая, как Белов исподлобья смотрит на капитана, замечая потепление в их отношениях, и какие наглые и легко читаемые взгляды литовец кидает на нее.

Модестас явно наслаждался ее агонией, продолжая дразнить и провоцировать. Он видел, что эта игра доставляет удовольствие не только ему, видел, как розовеют ее щеки, когда он смотрит на нее, как она неумело пытается спрятать улыбку, все чаще играющую на лице, как взрывается внутренним гневом от ревности, замечая его в компании другой девушки.

Она до желудочного спазма, до дрожи в ногах боялась потерять Сергея, потому что без него было невозможно дышать. И одновременно, не находила возможности отказаться от внимания капитана, который дарил невероятный подъем и радость, чувство свободы и вседозволенности. Они нужны были ей оба, один – чтобы жить, другой – чтобы радоваться этой жизни.

В начале июля, закрыв, наконец, эту самую трудную и бесконечную сессию в своей жизни, для Аси наступил ее судный день – день, когда на кафедре должны были вывесить распределение на практику. Она ехала в институт раздираемая волнениями и сомнениями. С одной стороны, ей казалось, что она сделала все, что могла, чтобы получить желаемое – она выполнила обещание данное профессору Нечаевой, взяла себя в руки, на «отлично» сдала последний экзамен и даже выступила с докладом на научной конференции, посвященной проблемам мировой экологии. Но вдруг этого всего было недостаточно? Вдруг ее халатное отношение к занятиям бросилось в глаза не только куратору, но и декану, ректору, людям принимающим решение в Министерстве?

Девушка приехала в институт очень рано, в надежде первой увидеть списки, но в коридоре уже толпилось немало таких же предусмотрительных студентов. Заметив в углу Костю Феклистова, который сидел на корточках, прислонившись к стене, и увлеченно читал журнал, она подошла к нему и присела рядом.