На советских баскетболистов «Аллен Филдхаус» произвела совсем угнетающее впечатление. Готовясь к игре со студентами, они ожидали увидеть что-то среднее между школьным спортивным залом и своей тренировочной площадкой в родном Дворце спорта. Никто не ожидал, что арена Канзасского университета будет в разы больше главной московской баскетбольной площадки и наполнена до предела орущими болельщиками.

Это было настоящее шоу. Перед игрой на площадке танцевала группа поддержки, исполняя такие сложные акробатические трюки и прыжки, что им впору было устраивать собственное соревнование! На трибунах развернулись плакаты и растяжки с ободряющими лозунгами, а во время представления игроков болельщики запели гимн команды. У баскетбольной команды из Луизианы был собственный гимн! Словно это было отдельное государство, со своим населением, армией и даже религией. И этой религией был баскетбол.

Ася, впрочем, как и остальные члены советской делегации, не исключая Терещенко, смотрела на все происходящее, открыв рот. Никто не мог себе представить такого размаха студенческого баскетбола в Америке. Кроме Гаранжина.

Тренер со спокойным выражением лица передал Асе список стартового состава, и, заняв свое место на скамейке, открыл тетрадку. Игра началась.

Чарли оказался прав, луизианцы действительно «драли» соперника. На фоне совсем юных американских баскетболистов советские спортсмены, несмотря на весь свой опыт и награды, выглядели беспомощными школьниками. Им не удавалось даже близко подобраться к корзине соперника, не то, что забросить мяч! Советские передачи безжалостно перехватывались и в мгновение ока превращались в очко американской команды. При этом луизианцы все делали с такой невероятной легкостью и беззаботностью, будто они играют не на важном для них турнире, а с друзьями во дворе.

Новый знакомый Аси, Чарли Блэйк, был явно одним из лидеров команды. Он проводил на площадке много игрового времени, отдавал точные передачи, честно отрабатывал в защите и успевал участвовать в атаках. Во время всего матча улыбка не сходила с его лица, а каждое набранное очко вызывало такую бурную радость, словно оно было решающим в его карьере. Забросив очередной красивый мяч, быстрым обманным маневром обойдя защищавших кольцо Паулаускаса и Едешко, Блэйк издал победный вопль и указал рукой на Асю, подмигивая ей.

Девушка растерянно огляделась, заливаясь краской и ловя на себе взгляды спортсменов и болельщиков, пылающий огнем взор капитана и холодный свет прозрачных глаз комсорга, и повернулась к тренеру. Гаранжин покачал головой и вновь опустил глаза в свою тетрадку, делая очередные пометки.

- Он тебе мяч посвятил. У них так принято, – сказал Владимир Петрович, – Артисты!

Не зная, как нужно реагировать на такие посвящения, Ася улыбнулась Чарли и помахала ему рукой, стараясь не смотреть на Модестаса. Сложно себе представить, чтобы советские спортсмены, в любом виде спорта, могли позволить себе такие вольности во время матча. Американцы действительно относились к игре иначе. Баскетбол не был для них работой, они жили в нем, и жили полноценно.

К середине второй половины игры счет для сборной был уже настолько сокрушительным, что никаких надежд вытянуть игру не осталось уже ни у кого. Тренер с невозмутимым видом продолжал делать записи. Казалось, он в больше степени наблюдает не за своей командой, а за их соперником. Не было слышно его обычных указаний и наставлений игрокам, он даже ни разу не встал со скамейки.

- Володя, тебя все устраивает? – нервно спросил его Моисеев.

- Да, все хорошо, – улыбнулся ему Гранажин и снова вернулся к тетрадке.

Ася на автопилоте переводила все, что слышала от судейского столика, хотя было уже очевидно, что тренер ее не слушает. Он был слишком погружен в игру луизианцев. Девушка тоже с упоением следила за их маневрами и смелыми атаками. Во время очередного прохода к кольцу соперника Блэйк неудачно приземлился после прыжка и, схватившись за колено, похромал к своей скамейке. Ася проводила его сочувствующим взглядом и покачала головой. Хоть что-то у них есть общее. Все они калечат себя ради этого спорта, ради результата и достижения своей мечты. Девушка тяжело вздохнула, погруженная в свои мысли и опечаленная тем, что ее фаворит видимо, останется на скамейке до конца игры. Но не прошло и минуты, как прозвучал свисток судьи, и объявили замену в команде Луизианы. Чарли снова выбежал на площадку, как ни в чем не бывало, и уже летел с мячом в атаку. Распахнутыми от удивления глазами она наблюдала за его легкими движениями, высоким прыжком и очередным очком, принесенным своей команде.

Прозвучала финальная сирена и луизианцы бросились поздравлять друг друга. Советские баскетболисты, уставшие и злые, поплелись в раздевалку, ворча и ругаясь между собой. Тренер захлопнул тетрадку и, с довольной улыбкой похлопав Моисеева по плечу, пошел за ними следом.

Ася подошла к скамейке луизианцев и протянула Чарли руку.

- Поздравляю с победой! Ты замечательно играл! – восторженно сказала она и добавила, смущенно опуская глаза, – И спасибо за то, что посвятил мне мяч. Такое со мной впервые…

- Надо было как-то компенсировать тебе поражение советской команды, – улыбался американец, – Как мы их, а?

- Да, вы молодцы, – искренне сказала девушка, – А ты – особенно. Нужно иметь немало мужества, чтобы получив травму, продолжать играть.

- Да разве это травма! А с «Митроксином» вообще каждый будет героем, – рассмеялся парень.

- С чем? – переспросила она.

Парень достал из своей сумки две одноразовые дозы лекарства и показал Асе.

- «Митроксин» – очень сильное обезболивающее, эффект мгновенный, длится до 5 часов, то есть на игру хватит, – не переставая улыбаться, рассказывал Чарли, – Классная вещь! Один укол, и в глазах прекрасной советской девушки ты герой! Тебе нужно?

- Мне нет, но одному нашему игроку такое лекарство очень бы пригодилось, – задумчиво протянула девушка, разглядывая фирменные упаковки с мелким текстом на нескольких языках в его руке.

- Так возьми! У меня еще есть! – протягивая ей лекарство, – Бери, бери!

Ася взяла упаковки и сунула в карман, с улыбкой глядя на добродушного американца. И почему говорят, что они злые, угнетают слабых и думают только о деньгах? Очень даже добрые!

«Деньги!» – включился в Асиной голове сигнал.

- Чарли, я принесла свой долг, – доставая из кармана двадцатку, сказал девушка.

Парень обреченно вздохнул и накрыл лицо рукой. Затем он взял из ее рук купюру, и, засовывая ей обратно в карман, проговорил, наклоняясь к ее уху:

- Я, конечно, понимаю, что английский твой не родной язык, но сколько можно повторять одно и тоже.

- Спасибо, – опуская глаза, сказала Ася, и, дотрагиваясь до кармана с лекарством, повторила, – Спасибо!

Девушка поспешила в подтрибунные помещения и направилась прямиком в раздевалку. Подойдя к двери, она остановилась в нерешительности. Нельзя же вот так просто взять и ввалиться в мужскую раздевалку! Она прислонилась к стенке напротив входа и стала ждать.

Первым вышел Сашка Белов.

- Саша, – подлетела к нему девушка, – Позови Белова, а?

- Ась, он лежит, плохо ему совсем, – поджимая губу и отводя глаза, проговорил Сашка.

- Тогда Модю позови! – не унималась Ася.

Спортсмен зашел обратно в раздевалку и через минуту вернулся вместе с белым, как полотно, комсоргом, держащимся за его плечо.

- Ну, зачем? – всплеснула руками девушка, – Я же сказала, что тогда Модестаса!

- Я так и передал, но его разве остановишь! – защищался Сашка.

- Он в душе еще, – тихим голосом, будто с усилием, проговорил Сергей, – Что ты хотела?

Ася кинула на молодого Белова красноречивый взгляд и тот, надежно прислонив товарища к стене, пошел по коридору к выходу.

- Вот! – сказал девушка, оставшись вдвоем с комсоргом, и протягивая ему раскрытую ладонь с лекарством, – Это тебе!

- Что это? – спросил Белов, беря с ее руки одну ампулу и рассматривая ее.