— Володя, посмотри на табло! Ты о чем думаешь? — бухтел над ухом Григорий Митрофанович. — Выпускай Белова, иначе беда!

Но Гаранжин, не глядя на друга, продолжал тасовать игроков на площадке, раздавая указания и делая пометки в своей тетрадке. Команда СССР вела в счете с минимальным преимуществом, и, когда за 10 минут до конца встречи молодой югославский форвард, забив красивый гол с дальней дистанции, сравнял счет, Гаранжин все-таки уступил напору председателя федерации:

— Белов, Паулаускас, пошли!

Ребята вылетели на площадку как ураган. Двигаясь почти синхронно, они, не глядя, передавали друг другу мяч, кожей ощущая и предвидя следующее движение партнера. Два очка, ещё одно, ещё два… Советская сборная снова вырвалась вперед благодаря уверенным действиям своих лучших игроков. Игра завершилась победой с преимуществом в пять очков, и счастливые игроки бросились поздравлять друг друга с первыми звуками финальной сирены.

Ася подошла поздравить тренера, но пожимая ему руку, заметила, что он не разделяет всеобщего восторга:

— Поздравляю, Владимир Петрович!

— Было бы с чем, — грустно проговорил Гаранжин и направился в сторону раздевалок.

Ася поплелась за ним в служебные помещения, недоумевая, чем сейчас мог быть недоволен тренер. Они чемпионы Европы! Чего еще надо?

Пока команда отдыхала и праздновала победу в раздевалке, а баскетбольную площадку готовили к церемонии награждения, Ася болталась по коридору, принимая поздравления от технических специалистов и волонтеров чемпионата, проходящих мимо. Ей было приятно чувствовать себя причастной к этой победе.

Из раздевалки ей навстречу вышел Моисеев и, протягивая конверт, сказал:

— Вот, Ася Андреевна, твои премиальные!

— Мне тоже? — не ожидала такого подарка Ася.

— Конечно, ты же часть команды, — с улыбкой ответил Григорий Митрофанович и, обнимая девушку за плечи, добавил:

— Ты прости меня за вчерашнее, погорячился я…

— Бывает, — тихо ответила Ася.

— Но ты тоже хороша, — строго произнёс председатель. — И если думаешь, что последствий для тебя не будет, то глубоко заблуждаешься. Шило в мешке не утаишь!

— Григорий Митрофанович, вы отцу только не сообщайте, пожалуйста, — взмолилась Ася.

— А мне и не придется, Асенька! Я думаю, ему уже сообщили и на другом уровне, — ехидно усмехнулся Моисеев. — Ты сама не понимаешь, в какую игру впуталась.

Ася стояла перед ним, низко опустив голову, и молчала. Председателю стало жалко девушку. «Я бы такого отца тоже больше, чем комитетчиков боялся!» — он снова обнял ее за плечи и уже более ласково, но все еще с упреком сказал:

— Стоит он того, чтобы из-за него в петлю лезть? — и, получив в ответ только грустный взгляд, повел ее обратно в зал, где уже должна была начаться церемония награждения чемпионов. — Ох, дети, дети!

За несколько минут их отсутствия зал преобразился: по центру волонтеры успели расстелить ковры, по краям площадки выстроились девушки с цветами в нарядных национальных костюмах, у судейского столика уже начали собираться официальные лица, которые должны были вручать медали.

Наконец, команды вышли на площадку и заняли свои места, согласно положению в турнире. Команда СССР в центре площадки, на месте для чемпионов, смотрелась великолепно! Ася не могла нарадоваться на этих гигантов, которые, не в силах скрыть улыбки, продолжали хлопать друг друга по плечам и обниматься во время вручения медалей. Когда над баскетбольной площадкой зазвучал гимн СССР, у Аси на глазах выступили слезы. Вот ради чего все это, ради таких моментов.

Девушка все еще вытирала слезы радости, когда окончание гимна потонуло в рёве аплодисментов трибун. Сквозь влажную пелену она увидела, как один игрок отделился от команды и направился к ней.

— Аська, ты чего ревешь? — улыбался во весь рот капитан.

— Я не реву! — шмыгая носом, пробурчала девушка.

— А я вижу, что ревешь! — со смехом утверждал капитан, а потом, вдруг, смущенно улыбнувшись, снял со своей груди золотую медаль и надел Асе на шею. — Вот, это тебе, подарок от меня.

— Модестас, ты что? Это же твоя медаль! Ты ради нее столько работал, — запричитала Ася, не без удовольствия ощупывая холодный металл на своей груди.

— Она твоя, — улыбнулся капитан и, взяв ее руку, поцеловал, но не как принято, в тыльную сторону, а в открытую ладонь.

 — Ай, Модя, щекотно! — захихикала девушка, выдергивая руку.

Капитан ничего не ответил, только с лукавым прищуром посмотрел ей в глаза, и, уже получив свой ответ, пошел обратно к команде.

«Простила, теперь простила!»

====== Глава 10 ======

Я обещаю… Можешь лететь!

Не будет ничего!

Я это знаю…

Можешь лететь…

На финальной пресс-конференции чемпионов присутствовали только Гаранжин и Моисеев. Вся команда была отправлена отдыхать и праздновать победу, а руководителям еще предстояло пережить это официальное мероприятие. Ася прибывала в приятно эйфории, и, пряча подаренную медаль за застегнутым пиджаком своего костюма, улыбалась журналистам во весь рот.

Посыпались стандартные вопросы – какие установки были на игру, как удалось победить, что явилось ключевым фактором, на каких игроков делали ставку… И прочее. Ближе к концу отведенного им времени, Гаранжин получил очередной вполне стандартный для послематчевых пресс-конференций вопрос:

- Какие у вас дальнейшие цели?

Но вот ответ оказался совершенно нестандартным:

- В следующем году состоится Олимпиада в Мюнхене. Цель сборной СССР – победить американцев!

По залу прошел гомон удивления и недоумения. Журналисты начали переглядываться и переговариваться между собой, поднялся шум. Моисеев волком смотрел на товарища, но тот, казалось, этого вовсе не замечает.

- Но, господин Гаранжин, сборная США уже много лет никому не проигрывала. Почему вы решили, что сможете победить их? – не унимался журналист, задавший вопрос.

- Когда-нибудь они должны проиграть, я подумал – почему бы не нам. По крайней мере, для них это будет не позорно.

В зале снова поднялся шум, посыпались новые вопросы, уточнения, комментарии, но Моисеев взяв микрофон, одним махом завершил все обсуждения:

- Пресс-конференция окончена. Спасибо!

Хорошие новости распространяются быстро, плохие еще быстрей, а скандал покидает стены, в которых родился вперед своих создателей. К моменту прибытия руководителей сборной в отель, казалось, уже каждая горничная в курсе событий.

Игроки отнеслись к новости по-разному. Сашка Белов, который боготворил тренера , видел в его идее высший смысл и не сомневался в успехе. Грузины в принципе не глубоко восприняли новость, считая, что сначала нужно хорошенько отпраздновать победу, а потом уже думать о следующих. Сергей считал затею слабо выполнимой, а капитан так и вовсе бредовой.

В последний вечер в Германии Владимир Петрович решил немного ослабить режим и повел своих подопечных в пивной бар, который им так опрометчиво наобещал их бывший пресс-секретарь Аркадий. Заведение было полупустым, и команда с комфортом расположилась по залу, сбиваясь в группы по интересам. В дальнем уголке за маленьким столиком Моисеев отчитывал Гаранжина за несогласованные заявления прессе. За большим столом в центре зала уместилась основная часть сборной. Ребята пили немецкое пиво, танцевали под купленные в местном музыкальном магазине пластинки, и ежеминутно поздравляли друг друга с победой, разглядывая свои медали. Ближе к барной стойке, как обычно в стороне от всех за отдельным столиком сидели Белов с Паулаускасом. Комсорг молча листал немецкий спортивный журнал, а капитан пил виски и рассуждал о неминуемом провале сборной СССР в сражении с американцами.

Ася сидела рядом с Беловым и тоже разглядывала свою медаль. Девушка светилась от счастья, она точно знала, что на всю жизнь запомнит этот Чемпионат и эту победу, к которой, пусть косвенно, но тоже была причастна. Доказательства этого факта приятно оттягивали карман премиальным конвертом и холодили грудь золотым металлом. Ася ежеминутно протирала свое сокровище платочком, чтобы лучше блестела, да и сама светилась как та начищенная медаль! Эта эйфория поглотила все волнения вчерашнего дня и страхи завтрашнего, она полностью отдалась этому ощущению счастья и радости. Асе безумно хотелось пойти к остальным ребятам и потанцевать, но угрюмый Белов, будто специально усадил ее рядом, чтобы портить веселье.